* * *Сей матрос прославлен боле,чем иные адмиралы.О его серьёзной ролисняты телесериалы.
Дождь на море
* * *Когда на море дождь,то шутит небосвод.Воды вбивая гвоздьв поверхность гладких вод.
Бывшим кинотеатрам Севастополя посвящается
* * *Народ кино предпочитает в интернете.А я грущу при виде кинозданий,которые, как брошенные дети,разрушены отсутствием вниманий.Не встанет больше очередь у кассы,не соберутся люди на премьеру.Утратили изрядно киномассыв кино свою незыблемую веру.
Матросский Клуб
* * *Среди
лесов архитектурных,украшен коими наш град,стоит как будто на котурнахМатросский Театральный club.Со шпилем, словно мачта яхты,он в океане пьес и драмнесёт сценические вахты,Матросский Театральный храм.Под ним есть море бухты Южной,в которой будто вечный штиль.Хранит достойно очень нужный —Матросский Театральный стиль.В нём бьются волны всех эмоцийна берег зрительской мечты —матросских театральных лоций —Любви, Надежды, Красоты.
* * *Пастозным звуком виолончельсоединяет три пространства,три времени в одну метельв окошке пастернаковского графства.Как жаль, не виден музыкантв проём двери. Я – слушатель, не зритель.Но мне, зато, видна его рука,смычок и гриф, в цвет инструмента свитер.Виолончельный рост у человека,и кисть крупна под стать смычковой кисти,сближающая звуком оба века,взывающая звуком к этой мысли.Не ведая о том, быть может, сам,лишь думая о точном исполненьи,как он послушен здешним небесамв муз добровольном Пастернаку поклоненьи.И публика, вкушая щедрый звук,прослушав «Гамлета» в прочтении Андрея,хлопками рук, лишь двух десятков рукблагодарит виолончель и чародея.Я так и не взглянул в его лицо,то разговаривал потом, то одевался.Он отыграл и вышел на крыльцо,лишь силуэт всё дальше удалялся.Я видел музыку, не увидав лица,того, кто эту музыку представил,загадочны всегда дела Творцаи не раскрыты своды его правил.Пастозный звук виолончели!Густой мазок Коровина, Ван Гога.Нет, за окошком не было метели!Я в стих посыпал снегом, так, немного.«Мы были музыкой во льду».Мы – миновали ту беду.Уже не лёд, а талый снег,но таянью конца всё нет.Пастозный звук виолончели.То скрип темниц, то пенье птиц.Раскачиваются качели.Пастозный звук виолончели.Как, Боже, этот звук классичен,Как музыкант сейчас отличен!Виолончель, как холст Пикассо,косяк двери разъял на части,и звук поэта доискался:здесь – неразъемлемое счастье.
«Мне нравится, что снег идёт…»
Мне нравится, что снег идёт.Ни от чего он не спасает.Но он единственный не врёт.И белым беды заметает.Хотя, от грязного пейзажа,от засухи и от беззимья, —спасает, словно неба стража,которой многое посильно.
«Ах, какой был день вчера! Какой был день!»
Ах, какой был день вчера! Какой был день!По обледенелому,скользкому, как будто тень,шли мы тротуару белому!Покупали чай зелёный и перчаткина морозе улиц нулевом.Выбирали расстегай и шоколадки,и входили в разогретый дом!А потом неслись на электричкуна маршрутке пару остановок.Сели, да не в ту! Но всё отлично!Вышли, и в другую сели снова.Ах, какой был день вчера! Какой был день!Радовались и лепили бабу.Снежную, и было нам не леньповторять годичную забаву!Бабе я придумал смайлик, нос,брови и глаза из черных веток.В голову воткнул копну волосхворостинок тоненьких букетом!Ей же повязал и поясокиз остатков плёнки ближней стройки.Даже ботиков ей «изваял» носок,плечиков добавил снежной кройки!И пускай смотрела на меняпо-японски – брови две прямые —Галатея предкрещенская моя,чьи уста от холода не выли,Ощущал её я россиянкойэту бабу зимнего модерна,слепленную охлаждённой «манкой»,и не ждавшую слепления, наверно!Да, расстает и исчезнет вдругот тепла или дурацких рук,но сегодня радовала насэта баба в профиль и анфас!Что же этим серым зимним днёмтак раскрыло радость наших душ?Думаю, лишь то, что мы живём,пережить мечтая тыщи стуж.Ах, какой был день вчера! Какой был день!Неповторный, но всегда желанный!Возвращайся, словно северный олень,Санта-Клауса везущий изваянье!Ах, какой был день вчера! Какой был день!ЖКХ его нам не испортил.Не отбросил тягостную тень,словно Гоголя взлетевший в небо чёртик.
«Я любил сливаться с ландшафтом…»
Я любил сливаться с ландшафтом.Но не с общею массой на нём.Разработана личная шахта.Златорудным сверкает огнём.Вы ж пишите про Сталина с Лениным,если это так нравится вам.Громоздите тупые поэмины,множьте ваш поэтический хлам.Вы, наверно, чего-то не понялив вашей жизни, дремучей навек.Может, доброй буддистской Японии,может, былый рождественский снег.
Рождество 2014
* * *Через невероятное усилие,в стране, где идёт война,поверить в рождественское изобилие.Поверить, что радуется страна.Может, это и есть христианство.Может, это и есть волшебство.Если уменьшится боли пространство,хоть на неделю, хоть в Рождество.
Омега Жизни
* * *Хотя штормит порой Омега,но бухта, в основном, чиста.И для купания и бега —она – прекрасные места!С утра приходим мы в Омегуи рады целый день нырять,и отвергая лень и негу,кричим: «Достаточно нам спать!»В обед уж нет того задора,мы отдыхаем на песке.И солнцу, жгущему весь город,предпочитаем быть в теньке.Живёт и вечером Омега,народу сутками полно.Он сыпется на оба брега,как ярко-жёлтое зерно.
«Есть бухта особого для меня значения…»
Есть бухта особого для меня значения.Я в ней научился плавать.Она мелководна, в ней нет течения,уютная тихая гавань.Песочное днои водоросли – зелено-бурого цвета,и лето, когда открывает окно,теплом наполняет это.Среди этих водорослей ныряльщиквыискивал крабов-травях,на поверхности демонстрируя пальчик,распухший как сытый хомяк.Пацаны на причале торчали,забросив свои краболовки,«Океан» -приёмник включали,и качались лёгкие лодки.На выданных в прокат велосипедах,катались курортники парами,и шли с физкультуры в кедахшкольники, сдавшие плавание.Включали кассетник пляжники.Из него вырывался Высоцкий.И в небе летали мячикиволейбольной игры, высокой.А на вертолётной площадкевизжали винты машин.И, глядя на их посадки,хотел быть точно таким.Одним из тех вертолётчиков,что взлетали над бухтой.Я жил на улице Лётчиков,морской надышавшийся кухней.Готовить бабушка любилакальмаров, жареных с луком.Мы были все – рыбофилы,в том числе, я с другом.Камбалы, ерши, ставриды, —растили нас, как молоко.Мы – дети Южной Тавриды,смотрящие далеко.Есть бухта особого для меня значения.Она зовётся Омега.Я начал все свои приключенияс этого брега.P.S.Сейчас там гоняют серфинги.Сейчас там различные сервисы.Сейчас там грязней, чем было.Но море меня не забыло.
Памятник Сенявину
* * *Сенявин в карцере сиделза ругань Ушакова.Но сделал много славных дел,и был возвышен снова.Судьба Сенявина сложна.Весьма неоднозначна.Но для истории важнаи очень даже взрачна.Он то взлетал, то вновь впадалв немилость у царей.Но был опальный адмиралнароду – их милей.И не был ровен его путь,он шёл как виражи.А жизни якорная суть —лишь родине служи.Стоит в истории металл —ему и декабристам.А он для них судьёю сталв эпоху пушкинистов.О подвигах его прочтив Брокгауза томах.А прегрешения прости —всяк сущий будет прах.