Патрология. Период Древней Церкви. С хрестоматией
Шрифт:
Знак равенства между христианством и философией – принципиальная позиция св. Иустина. Называющие себя философами требуют «проверки на прочность» – и не выдерживают эту проверку. Христианство и есть подлинная философия, а подлинная философия и есть христианство – таков пафос и лозунг обращения святого Иустина Мученика к языческому миру.
10.3.3. Тематика подражания
Идея подражания, характерная для св. Иустина, также может быть рассмотрена в контексте тематики слова и дела, внешнего и внутреннего. В основании дел христианской жизни лежит подражание Христу (ср.
«Ему приятны только те, которые подражают Ему в Его совершенствах, – в целомудрии, правде и человеколюбии, и во всем, что достойно Бога» (Первая апология. Гл. 10. Хрестоматия, с. 335);
«Предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам» (Первая апология. Гл. 67. Хрестоматия, с. 362);
«Он [Бог] услаждается теми, которые подражают в свойственных Ему добродетелях, и ненавидит тех, которые словом или делом предпочитают зло» (Вторая апология. Гл. 4. Хрестоматия, с. 367).
Но и демоны подражают Богу, и порок подражает добродетели, софистика подражает добродетели (см. также продолжение этой идеи, противопоставление софистики и философии, у Климента Александрийского, п. 20.3.4) – однако все это есть подражание внешнее, настолько же, насколько внешни бесплодные слова по отношению к делам.
«То же самое [совершаемое в таинстве Евхаристии] злые демоны из подражания научили делать и в таинствах Митры» (Первая апология. Гл. 66. Хрестоматия, с. 362);
«Порок, для прикрытия своих собственных действий, принимает на себя свойства, которые принадлежат добродетели и которые действительно прекрасны, через подражание нетленному (ибо он ничего нетленного не имеет и сделать не может), и тем порабощает себе долу преклонных людей, а принадлежащие ему худые свойства переносит на добродетель» (Вторая апология. Гл. 11. Хрестоматия, с. 370);
«Поучения Его были кратки и не обширны: ибо Он был не софист, но слово Его было сила Божия» (Первая апология. Гл. 14. Хрестоматия, с. 337).
10.3.4. Тематика «введения в догматическое богословие»
Вводно-догматические темы – свойств Божиих, Божественного Откровения, Писания и Предания, и другие, – в той или иной степени общие для всей письменности апологетов, затрагиваются и святым Иустином. В этом отношении мы не находим у него еще столь ярких и примечательных слов, как, например, у свт. Феофила Антиохийского в его «Трех посланиях к Автолику» или у свщмч. Иринея Лионского; апологии святого Иустина представляют более ранний и, так сказать, зачаточный вариант этого круга вопросов.
Отметим в учении св. Иустина важную идею древности ветхозаветных пророков, пролагающую путь к учению о Предании. С другой стороны, некоторые интересные детали показывают святого Иустина представителем «западного» богословия с его склонностью к единству, апофатизму и тайне:
«[Бог] не именуется никаким определенным именем» (Первая апология. Гл. 10. Хрестоматия, с. 335);
«Отцу всего, нерожденному, нет определенного имени. Ибо если бы Он назывался каким-нибудь именем, то имел бы кого-либо старше себя, который дал Ему имя. Что же касается до слов: Отец, Бог, Творец, Господь и Владыка, – это не суть имена, но названия, взятые от благодеяний и дел Его» (Вторая апология. Гл. 6. Хрестоматия, с. 368).
Бог принципиально неименуем! – эта мысль святого впоследствии будет замечательно и художественно развернута другим представителем «западной» школы – Марком Минуцием Феликсом (см. п. 12.3.1). В этой мысли мы видим корни будущего богословия о совершенно неминуемой и непричаствуемой сущности Божией.
10.3.5. «Катехизическая» тематика
Положительное изложение церковного учения с целью просвещения язычников занимает существенный, хотя и скромный в удельном отношении к общему, объем в Первой апологии святого. В рамках этой «катехизической» тематики св. Иустин ведет речь о Святой Троице, таинствах Крещения и Евхаристии, о грехопадении, воскресении мертвых и других темах (все это, с разными акцентами и разной степенью подробности, мы можем найти и у некоторых других апологетов). Святого Иустина отличает значительное цитирование Священного Писания в этом объеме материала.
Примечательно учение святого о Евхаристии. Вероятно, именно он впервые проводит ясную параллель между Боговоплощением и Евхаристией – между спасительным рождением Сына Божия в мир и спасительным питанием Его Телом и Кровью причастников в Таинстве (которое будущие святые более откровенно назовут Его «зачатием» или «рождением» в душах и телах причастников).
«Как Христос, Спаситель наш, словом Божиим воплотился и имел плоть и кровь для спасения нашего, таким же образом Пища эта, над которой совершено благодарение через молитву слова Его и от которой через уподобление получает питание наша кровь и плоть, есть – как мы научены – плоть и кровь того воплотившегося Иисуса» (Первая апология. Гл. 66. Хрестоматия, с. 362);
«Бог Слово Отчее входит и в нас, как и во утробу Приснодевы: мы приемлем Его, и Он бывает в нас как семя… Так зачинаем Его и мы, не телесно, как зачала Дева и Богородица Мария, но духовно, однако же существенно» (прп. Симеон Новый Богослов. Слово 45. Гл. 9.)
Эта идея, весьма периферийная для св. Иустина, важна для в нас в плане понимания того параллелизма, который представляет собой (или, лучше сказать, призвана представить собой) жизнь отдельного человека – члена Церкви (да и жизнь всей Церкви), с земной жизнью и служением Христа Спасителя. Об этом размышлял свщмч. Игнатий Антиохийский (см. п.п.8.4.2); к раскрытию данной тематики послужит позднейшее богословие свт. Мефодия Патарского, при рассмотрении которого мы и поговорим об этом более подробно (см. п.23.3.3).
Тема 11
Священноисповедник Феофил Антиохийский
11.1. Сведения о жизни
О жизни святого Феофила известно совсем немного. Время его рождения неизвестно. Вероятно, он был уроженцем Сирии; в зрелом возрасте он пришел ко Христу, подобно большинству апологетов, а впоследствии, около 168 года, стал шестым епископом Антиохии. Расцвет литературной деятельности св. Феофила приходится, таким образом, на конец 160-х – 170-е годы – время правления императора Марка Аврелия. Святой пережил гонения, ознаменовав себя подвигом исповедника; его епископское правление продолжалось 13 лет, вплоть до смерти святого в начале 180-х годов.