Патруль Времени. Щит Времени
Шрифт:
– Спасибо, позже, – отозвался Эверард. – Могу ли я закурить?
– Табак? О да! Нас никто не потревожит. – Кох рассмеялся и показал рукой на чашу. – Это моя пепельница. Люди знают, что я возжигаю в ней палочки из редкого восточного дерева, когда хочу заглушить городское зловоние. Богатый купец может позволить себе такую роскошь.
Из специальной коробки, украшенной ликом святого, он достал сигару и зажигалку. Эверард отказался от предложенной сигары.
– У меня есть свои привязанности, если вы не возражаете. – Он вытащил трубку из вереска и кисет. – Но, полагаю, вы не часто позволяете себе такое.
– Нет, сэр.
Кох прикурил сигару и с блаженным видом откинулся на спинку стула. Им не было нужды волноваться о вреде никотина. Иммунизация сотрудников Патруля, основанная на отличных от вакцинации принципах, предотвращала рак, атеросклероз, а также инфекционные заболевания, свирепствовавшие веками.
– Чем могу быть полезен?
Эверард, мрачнея на глазах, объяснил суть дела.
Лицо Коха исказил ужас.
– Что?! В этом году, сейчас – л-ликвидация? Но это… это неслыханно!
– Считайте, что вы ничего и не слышали. Необходимо все сохранить в абсолютной тайне. Ясно?
Привычка к двойной жизни взяла верх. Кох перекрестился раз, другой, третий. А может, он просто был истовым католиком?
– Не пугайтесь, – медленно произнес Эверард.
Озабоченность Коха вытеснила изумление.
– Совершенно естественно, что я тревожусь за работников, друзей, за семью, которая у меня в этой эпохе.
– Никто из вас не исчезнет в критический момент. Вот только визитов из будущего больше не будет, и никаких новых постов, начиная с этого года.
Бездна разверзлась на глазах у Коха. Он откинулся на спинку стула.
– Будущее, – прошептал он. – Мое детство, родители, братья – все, кого я так любил дома. Я не смогу их больше видеть? Они поверили, что я в Америке, и я встречался с ними, несколько раз приезжал в Германию, пока Гитлер не пришел к власти… Позже я не появлялся.
Кох заговорил на немецком языке двадцатого века, но ни один язык, кроме темпорального, не имел грамматики, подходившей для путешествий во времени.
– Вы можете помочь мне восстановить все, что мы утратили, – сказал Эверард.
Кох удивительно быстро овладел собой.
– Прекрасно. Я в вашем распоряжении. Простите мне минутную слабость. Много лет утекло в моей жизни с той поры, когда я изучал историю в Академии, да и то поверхностно, потому что ничего подобного никогда не должно было случиться. Патруль охраняет мир от таких происшествий. Где, по-вашему, произошел сбой?
– Как раз это я и надеюсь выяснить.
Эверарда, облаченного в подобающий костюм, представили как торговца из Англии. Такая версия показалась им оптимальной. Никто, правда, не видел его входящим в дверь, но это была очень большая лавка, а дворецких держали лишь коронованные особы.
Домашние Коха редко попадались Эверарду за три дня его пребывания в гостях. Они уяснили, что мастер и чужеземный купец уединились для обсуждения конфиденциальных вопросов. Рост городов порождал неслыханные коммерческие возможности.
В потайной части штаб-квартиры в Майнце хранился компьютер с обширной базой данных и устройство для внедрения информации непосредственно в мозг сотрудников Патруля.
Эверард основательно изучил текущие события. Никакая человеческая память не могла
Эверард составил план действий и подготовился к работе. Прежде всего он намеревался встретиться со служащим Патруля в Палермо, вскоре после известия о кончине Рожера, чтобы изучить ситуацию на месте. Другого способа получить информацию не было. Таким образом, Эверард должен был проникнуть в город незаметно и под благовидным предлогом. Хорошо бы, черт побери, иметь в резерве подкрепление.
Подкрепление явилось в образе служащего Патруля, откомандированного в его распоряжение. Карел Новак бежал от чехословацких властей в 1950 году. Его знакомый, у которого он скрывался, уговорил беглеца пройти загадочные тесты. Оказалось, что тот был агентом Патруля по вербовке, и ему приглянулся молодой человек из Чехословакии. Позже Новак служил в различных подразделениях, прежде чем получил назначение в имперский Майнц. Типичная полицейская работа, только с путешественниками во времени, – давать советы и помогать. Нередко он удерживал коллег от запрещенных действий, выручал из затруднительных ситуаций. В этой эпохе он играл роль посыльного, телохранителя, доверенного лица и слуги мастера Отто. Новак неплохо знал жизнь и обычаи Майнца, но не изучал их специально, поскольку, по легенде, он вырос в лесной глубинке, в Богемии. Повествование о том, как он оказался так далеко от дома, когда большинство простых людей этого века никогда не покидали родных мест, выглядело вполне правдоподобно, даже трогательно, и, расчувствовавшись, слушатели в тавернах нередко подносили ему чарку-другую. Новак был темноволос, приземист и крепок, с маленькими глазами на широком лице.
– Вы уверены, что не следует больше никого посвящать в случившееся? – спросил Кох во время прощания.
Американец кивнул:
– Пока не возникнет очевидной необходимости. У нас и без того проблем выше крыши, так что лучше избегать побочных эффектов. Они могут иметь свои последствия, и тогда ситуация вообще выйдет из-под контроля. Поэтому ни вашим друзьям, ни кому-либо из путешественников, которые могут прибыть сюда по обычным служебным делам, ни единого намека.
– Вы говорили, что в ближайшее время их не будет.
– Из будущего. Но кто-то может явиться из настоящего или из прошлого.
– Но вы же сказали, количество визитов сократится, а потом вообще сойдет на нет. Мои люди непременно заметят перемену и заподозрят неладное.
– Придумайте для них какую-нибудь отговорку. Послушайте, если мы разрешим возникшую проблему и восстановим правильный ход истории, провалов в вашей работе не произойдет. С точки зрения работающих здесь сотрудников Патруля – все будет нормально.
«Интересно, что можно считать нормой, когда деформируется время?» – подумал Эверард.