ПАУК. Смерть врагам!
Шрифт:
Не знаю, как быстро наполнялись их источники после побега, но им по-любому хватило сил, чтобы закрыть себя оберегами и оборвать магический след. Неужели Миха снова не послушался и вышел на улицу? С него станет. Я так и вижу, как он говорит маме, что просто хочет подышать свежим воздухом, а сам слоняется по улицам и ищет бар или кабак. Или администраторша что-то заподозрила и сдала? Хм… Вполне возможно. Как бы то ни было, теперь уже ничего не исправишь и надо их вызволять.
Между тем наступила ночь,
Чтобы не привлекать внимание, я вырулил с оживленной дороги и заехал в город окольными путями через промзону и гаражи. Внедорожник Отшельника слишком выбивался из потока однотипных машин, поэтому пришлось его оставить в темном дворе заброшенного дома и идти пешком. Правда, пешком я прошел лишь до ближайшего перекрестка, там я попросил о помощи пожилого дедка и тот согласился, приняв меня за деревенского простачка.
— Вы корову-то держите? Молоком торгуете?
— Держим-держим. Торгуем, — кивал я.
— Говорят, скоро вас погонят с Неделимых земель. Куда ж вы со своей коровой денетесь?
— Так, обещают квартиру дать, — я как мог изображал простака. — Туды мы с маменькой и переедем.
— А корову? Корову куда денете?
— Съедим, — ответил я, равнодушно пожав плечами, и отвернулся к окну.
— А к Бутырке тебе зачем? Батю навещаешь? — не унимался любопытный старик.
— Да, не-е-е. Друг неподалеку живет. В саму Бутырку, не дай Бог попасть! — я демонстративно перекрестился. — Говорят, там только душегубов держат.
— Неправильно говорят, — понизил голос старик. — Сколько в Бутырке честных и правильных людей сидят — не сосчитать. Я бы даже сказал, что лучших людей посадили, а всякая шваль живет вольготно.
— Да ты что! — охнул я, прижал руку к груди и покачал головой. — Как же так можно-то?
— Нет у нас власти. Нет! Был бы подлец Палицкий обычным человеком, умер бы давно, а так сидит уже тридцать лет и царствует.
— Так вы, я смотрю, неплохо живете. Вот и машина у вас какая хорошая.
— Машина мне досталась от сына. Он в охране Богословских был. Погиб на днях. Говорят, утопился, — старик горестно вздохнул, а мне стало стыдно. Ведь это я отправил его топиться. — Только врут они. Не мог он сам утопиться. Сослуживцы, наверное, и утопили. Не поделили что-то… Я ведь сам тоже в полиции служил. Как раз когда Алексей Благородный умер и Палицкий сел на трон. Вот тогда мы очень хорошо почувствовали разницу, — вздохнул он.
Я решил воспользоваться случаем и побольше узнать о внутренних делах полиции.
— Я сам не знаю,
— Правда. Все правда, — кивнул старик. — Простой человек никому не нужен. А банда Палицкого, вместе с охранниками и боевыми магами, бесчинствуют. Да я и сам такое делал, что стыдно до сих пор. Но не по своему желанию, а по приказу.
— Вы, я вижу, человек мудрый, много лет проживший. Не помните, что во время Великого сражения случилось? Как получилось, что не Богословские победили, а слабак Палицкий?
Старик посмотрел на меня и засмеялся. Я не мог понять, что же такого смешного спросил. Наконец он успокоился и пояснил:
— Как же я могу об этом знать, если там войска с магами сражались? Я ведь не маг и не воин. Мы только издали наблюдал за сражением. Страшно было, аж жуть: небо разрывалось на осколки, грохот, будто при грозе, огненные шары об деревья бились и вспыхивали. Нас и близко туда не пускали, но все надеялись, что к власти придут Богословские, или на крайний случай Вознесенские. Но про Палицких никто даже не думал.
Старик остановился напротив Бутырки, но я не спешил покидать машину. У меня накопилось слишком много вопросов.
— Говорят, Воронов — правая рука Палицкого. А кто же тогда левая?
Старик задумчиво почесал щеку, поправил кепку и пожал плечами.
— Кто ж его знает. Слухи ходят, что Палицкий нечестно бой выиграл, а хитростью и подлянкой победил. Может, так оно и есть. Но кроме Воронова народу никого не показывает. У самого из рода осталась мать-старуха и двоюродные племянники. Только племянники до того ленивые и глупые, что кроме пьянок и гулянок ничего не делают.
Я понял, что больше ничего интересного с него не вытяну, поэтому поблагодарил за помощь и зашагал к домам, а не к тюрьме, чтобы не вызвать подозрений. Спрятавшись за углом, дождался пока машина не уедет и только после этого перешел дорогу и остановился у забора, за которой виднелась кирпично-красная стена Бутырки.
Пока шел к Бутырке, в моей голове уже созрел план. Оставалось только надеяться на то, что боевых магов здесь не так много, как в башнях Долины изобилия. Я подошел к воротам и постучал со всей силы. Прошла минута-другая, но никто не реагировал.
— Ах так! — развернулся и принялся пяткой долбить металлическую дверь в воротах. Шум стоял такой, что, я уверен, большая часть местных проснулись.
— Эй, кто там? — послышался грубой голос. — Чего надо?
— Вы что, спите, олухи?! — визгливо закричал я. — А ну, живо открывай!
Замок заскрипел и показалось обрюзгшее лицо с мясистым красным носом. За доли секунд до этого я произнес заклинание Наваждения и теперь перед надзирателем стоял сам граф Воронов.
— Ой! А…Вы чего?