Паутина лжи
Шрифт:
Так продолжалось до тех пор, пока однажды знакомая не посоветовала Саше обратиться за помощью к гипнотизеру.
– Вряд ли Юля согласится, – покачал головой тот. – Последнее время она на дух не переносит врачей, даже слышать о них не хочет.
– А он и не врач почти, – отвечала знакомая, – хотя и с медицинским образованием. Скорее, психотерапевт. Она же общалась с целительницей? Может, и с Артемием Сергеевичем встретится. Говорят, он просто творит чудеса.
Саша ожидал увидеть пожилого бородатого мужчину в очках, но перед ним неожиданно предстал веселый спортивного вида парень, которому трудно было дать на вид больше двадцати пяти лет. Держался гипнотизер так,
– На что жалуетесь, батенька?
– На несчастье, доктор, – Саша совсем не расположен был прикалываться.
– Скажите, какой оригинальный случай! Обычно-то все ко мне исключительно с радостями приходят. Что ж, займемся вашей бедой для разнообразия. И что же вас беспокоит, кроме бессонницы, плохого аппетита и навязчивого желания повеситься на фонаре, который вы принимаете за солнце?
– Доктор, все очень серьезно. Дело в том, что моя жена… Мы, вернее, она не так давно, около месяца назад, потеряла ребенка. Он умер, так и не родившись… После похорон она стала сама не своя. Почти не спит и не ест, ничем не интересуется, ничем не занимается, целыми днями смотрит в окно, за которым, как мне кажется, вообще ничего не видит… Вы даже представить себе не можете, как больно, когда близкий человек находится в таком состоянии!
– Ну почему же не могу… – С лица молодого доктора на время слетела улыбка. – Людей в таком состоянии на свете немало. Их восприятие мира подобно телевизору, который отключился от антенны. Эфир закончился, осталось лишь одно черно-белое мелькание на экране. Мне доводилось работать с такими.
– И что? Вы сможете ей помочь? – В сердце Саши искоркой затеплилась робкая надежда.
– Обещать ничего не стану. Но попробую.
Уговорить Юлю воспользоваться помощью гипнотизера стоило Саше немалых усилий. Жена была категорична в своем нежелании расстаться с трагедией, но после того как Саша, не выдержав, схватил ее в охапку и как следует встряхнул, она молча, не проронив ни слова, вышла из комнаты, но через пять минут вернулась и бесстрастно, точно робот, произнесла:
– Пусть приходит, если ты так хочешь. Мне все равно. Мне все равно уже никто и ничто не поможет.
Перед сеансом Артемий Сергеевич попросил Сашу выйти из гостиной, где они с Юлей расположились. Тот повиновался, но, будучи не в силах сдерживать любопытство, оставил дверь приоткрытой и встал за ней. Уставясь на мерно качающийся перед глазами маятник, Юля довольно долго сидела не шелохнувшись. Казалось, что она нарочно до последнего старается удержать контроль над своими эмоциями и не поддаться гипнозу. Но постепенно ее глаза стали закрываться, она расслабилась, впала в транс и начала отвечать на вопросы гипнотизера. Сначала она говорила механически, бесстрастно, голосом, которым, наверное, говорят сомнамбулы. Но чем дальше, тем более громкими и эмоциональными становились ее ответы, и к концу сеанса Юля уже кричала и плакала навзрыд. Не выдержав, Саша отошел от двери, думая о том, сколько ж в человеке таится скрытой боли, глубоко запрятанной и упакованной. Страшно подумать!
Молва не обманула – Артемий Сергеевич действительно творил чудеса. Его сеансы очищали Юлю, Саша стал замечать, что даже лицо у нее изменилось, как-то посветлело, оживилось. Она уже не сидела
По советам знакомых Саша выбрал отличную клинику в Подмосковье, и Юля почти охотно отправилась туда. Клиника была закрытой, посетителей туда не пускали, но в данном случае это было только лучше для них обоих. Общение с женой было для Саши по-прежнему тяжело.
Казалось бы, Саше оставалось только радоваться, ведь с отъездом жены дом не опустел – наоборот, в нем поселилась надежда. Но вместо этого становилось грустнее день ото дня. Да, вроде бы состояние Юли (тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить!) стало налаживаться… Но его собственная душевная боль никуда не ушла. Занятый женой, Саша лишь загнал свои переживания в глубь сознания, но это, конечно, никоим образом не решало проблемы. И что делать, было неизвестно. Не обращаться же ему самому к гипнотизерам и психотерапевтам, в конце концов! Саше это казалось слабостью, недостойной мужчины.
В поисках потерянного душевного равновесия он вновь и вновь приходил к любимому пруду. И по вечерам, когда здесь бывало полно народу, и в рабочие будни, когда на берегах можно было увидеть разве что приезжих, детей да художников, для которых все дни – белые полотна, раскрашиваемые их фантазиями.
Стояло лето. Воздух был пропитан ароматом трав, полон знойной неги и жажды счастья. Птицы щебетали друг другу серенады, стрекозы-неразлучницы порхали над водой, божьи коровки сливались в пары. Глядя на зеркальную гладь пруда и отражение в ней церквушки, Саша думал о том, сможет ли и он когда-нибудь вновь почувствовать себя счастливым. Вряд ли…
– А хотите, я вас нарисую? – раздался за спиной юный звонкий голосок. Он обернулся и увидел стоящую у мольберта девушку в ярком голубом сарафане до пят, с длинными распущенными волосами пшеничного цвета. На вид ей можно было дать лет двадцать, не больше, и она была очень, ну просто на удивление мила.
«Наверное, студентка художественного вуза», – подумал Саша и невольно улыбнулся девушке.
– Нет, спасибо…
– Ну, почему же? Вы сейчас выглядите потрясающе интересно. Эта тоска в глазах, эта грусть, которая лежит у вас на душе, как камень на шее…
– Откуда вам знать, что происходит у меня на душе? – резко ответил Саша. Ему казалось, что он разозлился, но гнева он на самом деле не испытывал. Вместо этого сжало сердце, да так сильно, что на глаза выступили слезы, и Саша торопливо отвел взгляд. Однако девушка успела заметить его состояние.
– Никогда не прячьте слезы! – воскликнула она. – Если бы вы только знали, как они очищают душу от черноты и пыли. Плачьте, а я вас нарисую. Садитесь на травку, вот-вот, поближе к пруду… Сейчас свет идеально падает на лицо. Садитесь-садитесь, вы ведь никуда не торопитесь? Что вам, сложно уделить мне полчасика? А я потом подарю вам портрет.
Девушка настолько искренне его упрашивала, что отказать ей было не под силу. И он покорно уселся прямо на траву, развернувшись так, как она просила. Сидел, но уже не плакал, рассматривал ее – и пришел к выводу, что юная художница потрясающе, просто до неприличия красива.
– А я ведь не просто так вас выбрала в качестве модели! – поделилась она, бросая взгляды то на него, то на свою работу. – У вас очень незаурядная внешность. Этот шрам, эти светлые глаза при темных волосах… И потом, вы очень харизматичны!