Паутина прошлого
Шрифт:
Я задыхалась и валилась с ног от усталости, но на отдых времени не было. Что бы там ни задумал этот тип, он не может быть здесь круглосуточно. Он же где-то живет, с кем-то общается. У него может быть вполне обычная жизнь за пределами этого места. И возможно, что сегодня он уже сюда не вернется, и не обнаружит наш побег.
Свобода встретила нас, ветром, мрачным небом, затянутыми тучами, и снегом. Но мое счастье нельзя было передать словами. Пытаясь увести Пашку как можно дальше отсюда, я почти тащила его на себе. Казалось, что мое хриплое дыхание способен услышать кто угодно за десятки километров отсюда. Не останавливаясь, мы двигались вперед, пока я,
— Дальше иди одна, — он прикрыл глаза, зачерпнул ладонью снег и растер его по лицу, — я выберусь сам.
— Что же ты за джентльмен, Пашка, — с кривой улыбкой вдавила я, — хочешь бросить девушку в лесу, совсем одну.
— Одна ты доберешься быстрее. А меня он здесь уже не найдет.
— Конечно. Не найдет, — я проследила взглядом дорожку в снегу, что мы проделали бредя по лесу, — еще немного, и можно будет передохнуть! Слышишь?
Повернувшись к нему, я поняла, что он снова потерял сознание. Черт! Только не сейчас.
Набросив свою куртку на его голые плечи, я с ужасом подумала о предстоящем пути. У меня не хватит сил дотащить его до дороги. К тому же, вполне вероятно, что он не доживет. Я думала, взвешивала, пытаясь убедить себя, переломать, но все мысли сводились к одному — я не смогу просто оставить его здесь. Значит, другого выхода у меня нет.
Почти плача от бессилия и злости, я взвалила Пашку на себя и медленно двинулась вперед, стараясь не думать о том, что будет, если я сейчас упаду. Кровь, продолжая сочиться из порезанных запястий, смешиваясь с кровью Пашки, капала на свежий снег. Этот след нельзя спутать ни с чем. Возможно, что наше исчезновение уже обнаружено, и этот сумасшедший скоро нас догонит. А если мы заблудились, и вместо того, чтобы идти к дороге, сейчас двигаемся вглубь леса, облегчая преследователю работу? Этот путь был самым долгим в моей жизни. Казалось, что время растянулось, стараясь отдалить нас от вожделенной цели. Наконец, в деревьях появился просвет.
— Спасены! Слышишь, Пашка! Мы это сделали! — зашептала я на ухо другу. Он лишь слабо что-то промычал, но попытался собрать остатки силы, чтобы помочь мне быстрее выбраться из леса.
Был поздний вечер, почти ночь, а значит встретить на дороге автомобиль, тем более заставить водителя остановиться было затруднительно. Оставив Пашку возле дерева, постаравшись укутать его свое курткой, я направилась к дороге. Никогда еще расстояние не казалось мне таким непреодолимым. Издалека заслышав шум двигателя, остаток пути проделала почти ползком, и выпрямилась, только выбравшись на дорогу, преграждая автомобилю путь. Меня ослепил яркий свет фар, раздался визг тормозов, автомобиль занесло, и он остановился в нескольких сантиметрах от меня. Из салона показался довольно рассерженный мужчина, без стеснения сообщивший, что он обо мне думает.
— Пожалуйста, помогите, — с трудом разлепив сведенные судорогой губы, сказала я.
Он замер на полуслове, и подошел ближе, удивленно всматриваясь в мое лицо:
— Что с тобой? — видя, что я дрожу, он набросил на меня свою куртку.
— Там, в лесу, — я стала оседать на дорогу, но мужчина, не растерявшись, тут же подхватил меня на руки и отнес в салон, — пожалуйста, помогите ему. Он умирает.
Я почувствовала, что плачу. Понимала, что, скорее всего, сейчас потеряю сознание, и если мне не удасться убедить незнакомца помочь, буду чувствовать себя убийцей Пашки.
Я
— Как ты? — голос мужчины звучал глухо, словно издалека. Я с трудом приоткрыла глаза и в первый раз толком взглянула на него.
— Это вы? — с удивлением узнав своего попутчика. Последний раз мы виделись на автобусной остановке, где он помог мне с чемоданом.
— Я, — ответил он, и добавил, — твоему другу надо в больницу. Что с вами произошло?
— Мы… — я задумалась всерьез, вспоминая слова Мишки о том, что ни в коем случае в это дело нельзя вмешивать милицию. А если придется? Как я смогу объяснить то, что произошло? — Мы заблудились.
— Я вижу, — кивнул мужчина, — а своего друга ты обычно выгуливаешь на поводке, так? У него на шее ошейник и толстая цепь. А еще на нем нет живого места, а у тебя порезы на руках и следы от веревок. Не хотел бы я так заблудиться.
— Мне нужно позвонить, — выдавила я.
— Не стесняйся, — он бросил на мои колени мобильник, и я задумалась, вспоминая Мишкин номер
VI
— Миша, встретимся у больницы, — тут же выпалила я, как только услышала голос друга.
— Где ты? Что произошло? — взволнованный крик Мишки заставил меня поморщиться. Внезапно нахлынуло безразличие и желание закрыть глаза и отрешиться от всего, что происходит вокруг. Вот только это было затруднительно, имея рядом раненого Пашку и попутчика, с бесстрастным видом следящего за дорогой.
— Паша серьезно ранен, нужен врач, — я поняла, что в любой момент могу потерять сознание, этот разговор меня утомлял.
— Ты в порядке?
— В полном, — собрав остатки силы воли, я бодро с ним попрощалась, и вернула телефон хозяину, — Спасибо.
— Всегда рад помочь, — я почувствовала, как его взгляд скользнул по моему лицу, опустился на испачканный в крови свитер и остановился на руках, — тяжело пришлось?
— Я в порядке, — в который раз повторила я, скорее для себя самой и прикрыла глаза. Видимо поняв мое состояние, мужчина больше не пытался со мной заговорить. Лишь иногда я чувствовала на себе его взгляд, но упорно держала глаза закрытыми, словно это ограждало меня от всего остального мира.
Приехав сюда я даже подумать не могла, с чем мне придется столкнуться: в меня стреляли, Пашку едва не забили до смерти. И что-то подсказывало — это лишь начало. Во всем, что с нами происходило, было что-то нереальное и противоестественное, словно мы играем в какой-то странной постановке, истинного сюжета которой не знает никто. Мои мысли внезапно вернулись к похитителю, — я была уверена, что это не последняя наша встреча, и совсем скоро все мои вопросы найдут ответы. Вот только я не была уверена, что готова к этому. Моя рука привычно потянулась вверх в поисках маленького золотого крестика на тонкой цепочке — подарка матери на восемнадцатилетние. Привычка, с которой я все время боролась, выдававшая мое нервное состояние с головой, однако она неизменно побеждала, а сейчас мне просто необходимо было успокоиться. Крестика не было! Неужели я потеряла его там, в лесу? Или того хуже…