Паутина прошлого
Шрифт:
— Фу, Джек. Свои, — отмахнулась от защитника хозяйка, и открыла передо мной двери в дом, — проходите. Меня зовут Мария Антоновна.
— Очень приятно, — на автомате ответила я, — а меня Марина.
Дом показался мне светлым и уютным: две комнаты, кухня и огромная веранда, где и пребывал хозяин, полноватый мужчина, лет шестидесяти, почти лысый с широкими кустистыми бровями.
— Илюша, это к тебе, — сказала Мария Антоновна.
— Я никого не ждал, — хозяин отложил газету и удивленно уставился на меня.
— Здравствуйте, — снова улыбнулась я, — мне нужно с
Хозяин нахмурился, опустил взгляд на покрытые морщинами руки, но, быстро овладев собой, с живостью обратился к жене:
— Муся, сделай-ка нам чайку! А вы присаживайтесь. Чего же стоять…
Я присела напротив, уже радуясь тому, что меня оставили в доме, не предложив убраться. Знаю, было довольно глупо являться к бывшему милиционеру в надежде что-то узнать, но это был мой единственный шанс, и я решила его использовать.
Женщина скрылась на кухне, а хозяин стал рассматривать меня с удвоенным интересом:
— Ну и чем вызван ваш интерес к столь давнему делу?
— Я была знакома с парнем, и его исчезновение до сих пор меня тревожит, — решила я отделаться полуправдой, — я приехала, чтобы выяснить — что с ним произошло.
— Допустим, что все именно так, как ты говоришь, — неожиданно усмехнулся Илья Леонидович, переходя на «ты», — ты же не из этого города, верно? Приехала сюда совсем недавно, уехала, судя по всему давно. Неужели до сих пор надеешься найти своего приятеля?
— Я хочу узнать правду. Думала, что вы меня поймете.
— Понимаю… Однако, ты еще очень молода, чтобы понимать — не всегда нам удается найти правду.
Ошибаетесь, капитан Морозенко. Как раз я прекрасно знаю, что правда никогда не лежит на поверхности. Обычно она бывает погребена в ворохе случайных, бесполезных прописных истин, которыми так просто отгораживаться от всего, что не подается нашему пониманию.
— Вы же расследовали это дело, значит, хоть что-то вам удалось узнать? — настаивала я.
— Парень, а точнее, Никитин, Алексей Владимирович, признан пропавшим без вести.
— Вы помните его имя, фамилию. До сих пор! Но не можете мне рассказать ничего, кроме того, что я и так знаю?
Я залезла в сумочку и вытащила оттуда несколько стодолларовых купюр, но наткнувшись на хмурый взгляд хозяина так и не решилась их ему протянуть.
— Спрячь, — мрачно сказал он, — не нужны мне твои бумажки. Никогда не брал, да и поздно теперь начинать.
— Тогда помогите просто так! Поймите, для меня это очень важно.
Нас отвлекла появившаяся с подносом Мария Антоновна, которая, похоже, вознамерилась не только напоить меня чаем, но и основательно покормить. Несколько минут мы проговорили о пустяках, я поблагодарила ее за удивительнейшие пироги с вишней. И когда она тактично удалилась, снова обратила свое внимание на хозяина.
Он колебался, это было видно невооруженным взглядом, и от того, какое сейчас он примет решение, зависело слишком много. Когда он заговорил, я замерла, боясь услышать отказ.
— К нам пришел его отец, помню, я тогда дежурил, пришлось
— Значит, вы даже не пытались искать?
— Как же! Обычная процедура. Опросили всех кто мог что-то знать о парне — его друзей, родственников, бывших учителей. Вызвали на подмогу отряд солдат, чтобы обшарить лес, даже водолазов подключали, — ничего. Словно он сквозь землю провалился… Извини…
— Разве такое бывает?
— Ох, девонька. И не такое еще бывает. И признали его, значит, пропавшим без вести. Вот и все, что я могу тебе рассказать.
— Вы говорили об ограблениях, которые произошли в городе в это время. Все ли они раскрыты?
— Тебе зачем? — удивился хозяин.
— Для статистики, — отшутилась я, — хочу понять, часто ли милиция находит преступников.
— Два дела так и отдали в архив — висяки. Убийцу инкассатора застрелили при попытки к бегству, с богатеем было все проще — там сынуля решил папашу обчистить, а чтобы он не возражал — отправил его на тот свет. А сторожа порешил кореш по пьяни.
— Да, урожайным выдалось лето.
— И не говори, девочка. Мы с ног сбились — не знали, за что хвататься первым. Но парня того искали, в этом можешь не сомневаться.
— Не сомневаюсь, — я встала, понимая, что ничего больше узнать не получится. И не потому, что хозяин что-то пытается скрыть, просто он, похоже, ничего не знал, да и не хотел знать. Дело об исчезнувшем пареньке осталось далеко в прошлом, но раз он до сих пор помнит его имя, возможно, сожаление о нераскрытом деле иногда нарушает его пенсионную идиллию, — До свидания. И спасибо за угощения.
— Всего хорошего, — попрощался хозяин и снова уткнулся в газету.
Мария Антоновна проводила меня до калитки, и, попрощавшись, я вышла на улицу. Наш с бывшим капитаном разговор занял не больше часа. И, в сущности, не открыл мне ничего нового, но, теперь, по крайней мере, я знала, что нужно искать. Четыре ограбления, два из которых раскрыто по горячим следам, трое убитых, убийцы найдены. Значит, меня должно интересовать два дела, сданные в архив. А вот это уже проблема. Когда капитан отказался от денег, я порадовалась его принципиальности, теперь же могу только сожалеть об этом — куда проще было бы бывшему сотруднику поинтересоваться висяками, чем мне теперь искать новый источник информации, втираться к нему в доверие и ко всему прочему, просить копаться для меня в архиве. На это, по крайней мере потребуется разрешение начальства, я уже не говорю о том, что рискую засветиться и привлечь к своей персоне излишнее внимание.