Паутина
Шрифт:
Лешие спустили на врагов волков и медведей. Ох уж и поточили волки свои зубки, а медведи когти, да лапы поразмяли. Но когда потери звериные стали превышать ютовы, хозяева лесных стай отозвали хищников с Чиста поля.
В бой снова вступили ведьмы. Они вызвали бурю. Сотни вихрей спустились с неба, подхватили вражьих воинов и закружили в небеси. Там их и расстреляли лучники из первого и второго полков, выступивших Из леса. А после того как истыканные стрелами трупы попадали на землю, в сражение двинулся третий полк, состоящий из княжьей дружины, элиты воинской.
Взлетели мечи, опустились на головы остатков вражьей армии. Юты побежали. А бежать-то и некуда. Спереди наступали свежие
Но, видно, река показалась захватчикам не такой страшной, как боевая дружина. Бросились ютролли к ржаным водам. Но на речном берегу, загораживая путь к воде, были расстелены холсты, вытканные берегинями из стеблей разрыв-травы. Среди лесичей любому сопливому мальцу известно, что нельзя, наступать на холст, вытканный водяными женшцинами. Всяк ступивший делается расслабленным, валится и ручкой-ножкой долго шевельнуть не может. Лишь самые крепкие отделываются легкой хромотой.
Лесичам про то известно, а ютроллям — нет. Поэтому останки ютовой армии на бережке и свалились. Лишь самые непробиваемые сумели дохромать до
волн Яришной, и кто сам утоп, а кого бабы со смехуечками утянули под берег.
Расслабленных взяли в плен, переситали собственные потери. Погибла пара десятков волков, три медведя, дюжина дружинников и восемь десятков колдунов, которые первыми пали на поле брани, обеспечив полкам скрытное выдвижение к кромке леса. Кабы юты могли этот маневр разгадать, то в котел вряд ли бы сунулись.
Лесичи подобрали павших — людей и зверей, чтобы предать почетному огню, а затем справить тризну. Леших, придавленных на поле, с шутками-прибаутками освободили, откатив в стороны стволлы и обломки скал. Трупы ютов поскидали в Яришную, и долго еще водилась в ней небывалых размеров и жироности рыба.
А пока шли приготовления к похоронам, вороны, слуги горынычей, облетели окрестности, що нигде не обнаружили ни одного юта. Лишь следы ннедолгого их пребывания на земле и под землей
В честь павших колдунов теперь в дни, когда поспевает брусника, у Лысой сопки собираются колдуны и ведьмы со всего княжества, помиинают предков, обмениваются опытом и собирают волшебную траву тирлич.
Глава восьмая. Еловый мальчик
Совсем одеревенел.
Лес Нов замолчал и откинулся на траву. Глянул на слушателя и обомлел: Кам Рой не валялся на травке, он висел над ней, привольно раскинувшись в воздухе, прогретом предосенним солнцем. Лесу тоже захотелось вот так удобно повисеть, но он понимал, что для этого нужно раздеваться, смазываться мазью. При этом обязательно сперва неуправляемо взмоешь к облакам и только потом сможешь эдак запросто зависнуть над поляной.
— Я тоже умею висеть в воздухе, — не удержался от похвальбы юноша, — И даже летать.
— Я знаю, — сказал Кам. — Ты же сюда прилетел, а не пешком пришел.
— Да, — подтвердил Нов, — потому что я чародей… Хотя и похуже, чем ты, — скрепя сердце признал он. — Возьмешь меня в ученики?
— Нет, — сказал Рой, и у пацана упало сердце. — Поступим наоборот: я к тебе наймусь. Телохранителем, хранителем твоего тела.
Лес подумал, что было бы здорово, кабы его маг от опасностей защищал, но чем же с ним расплачиваться?
— Чем же я тебе платить стану за службу? — спросил он. — Разве что ютским золотом? Я на базаре в Козырьграде улепер у противного ютантишки кошель, сам не зная зачем. Теперь только догадался для чего — чтобы с тобой было чем расплатиться…
— Нет, — опять отказался маг, — ни к чему мне золото.
— А больше у меня ничего и нет.
— Платить мне станешь рассказами. Язык у тебя, Лесик, хорошо подвешен, умом Батюшка не обидел, а я, скромный путешественник, бедный знаниями о своих лесных братьях, от тебя, глядишь, чего и наберусь. Идет?
— Конечно, — радостно согласился юноша. Плата не показалась ему чрезмерной, скорее наоборот. Да если серьезно, то за возможность рассказывать о славных деяниях своих предков Нов был бы не прочь и приплачивать, лишь бы его вот так слушали — широко распахнув умные синие глаза. Где он еще отыщет такого благодарного слушателя? Нет, другого такого в Лесном княжестве вряд ли сыскать.
— Лесик, — спросил Кам, — а землю, в которой юты навертели дыр, раскопали?
— Еще бы! И нашли шахту с железной рудой, невиданных размеров плавильную печь, кузницу и сверлильню с заготовками кривых мечей и железных шапок. Там теперь княжий оружейный завод. Одна незадача: сталь для оружия получается куда хуже, чем у ютов была. Ведуны в прошлое заглянули и выяснили, что сталевары захватчиков добавляли в расплав какие-то порошки, которые им из правого зрака паутины посылали. А нам тех порошков взять негде. Задумывались, конечно: как бы в страну зеленых долгоносов пробиться, да все и разведать? Но пробиться в мир ютроллей с помощью дальновидения и даже ясновидения не получилось. Прохода тоже никто не сыскал, поэтому благие пожелания так пустыми мечтаниями и остались.
Когда в Великих Мудаках внезапно появились вторые юты — вроде бы мирные и вежливые, ничего не просящие, ни на кого не нападающие, — : с ними охотно смирились. Сотрудничать стали, надеялись у них о тайне порошков чего узнать. И детей стали почти охотно в ютскую школу отдавать, считалось, что это верный путь ребенку своему добрую жизнь определить. А к знаниям лесичи всегда тянулись, многознатцев крепко уважали. И даже когда выпускники школы стали на долгое время в Ютландию уходить, никто не возражал. Считалось: вернутся юноши и расскажут, где брать порошки для выплавки такой стали, что гнется, а не ломается. Одна незадача: уже тринадцать веков юноши-чародеи ходят за паутинную границу, но еще ни одного секрета оттуда не вынесли. Либо по возвращении ничего не помнят, либо вовсе не возвращаются. Юты за свои тайны держатся крепко…
Чисто поле после огневых похорон и тризны назвали в честь павших полем Колдунов, а на Лысой сопке, гольце Дырявом, в память о славной победе проводятся слеты ведьм и колдунов, где они мастерством делятся, павших поминают, а заканчивается все невиданной, говорят, пьянкой…
— Банкетом, — вставил маг.
— Чем-чем? — не понял Нов. — Ах, жбанкетом! Точно: хлещут там из жбанов хмельные настойки да меды! Правда, еще траву собирают. В травене — нераспустившийся жар-цвет для ночного освещения изб и припутник для колдовских обращений. В липеце одолень-траву, чтобы скотина не терялась, прострел-траву для излечивания колотых и рубленых ран и сон-траву "для лечения бессонницы и вызова вещих снов. Сон-трава для ведунов важнейшее снадобье. А в начале вересня — скоро уже срок подойдет, всего деньков пять и осталось-то — разрыв-траву, чтобы отпирать запоры и разрывать колдовские узы, плакун-траву для рыданий и чиханий — она хороша для рассеивания мороков — и самую ценную траву, без которой колдуны и даже чародеи — ничто… Я имею в виду тирлич. Увидеть его можно лишь тогда, когда не меньше подсотни колдунов и ведьм усилия объединят и все силы напрягут. Только ведуны могут собирать тирлич в одиночку. Со мной вот, скажем, тирличем дедуля Пих делится…