Паутинка
Шрифт:
– Мы опустились возле экватора, - сказала Гоб.
– У южного пояса коэффициент отражательной способности выше; там шапка метанового льда, точно говорю.
– Да.
Гоб показала на ярко-голубую искру высоко в небе:
– Это граница червоточины, оттуда мы появились. Она в пятидесяти тысячах миль от планеты.
Лвов, щурясь, смотрела на созвездия, ничем не отличающиеся от тех, под которыми она выросла на Земле.
– Мы тут застряли?
– Временно, - терпеливо объяснила Гоб.
– Флиттер поврежден, червоточина развалилась; до Юпитера пришлось бы добираться
Три миллиарда миль…
– Десять часов назад я спокойно спала в гостинице на Ио. А теперь - это. Какая пакость!
Гоб рассмеялась:
– Я уже отправила сообщение во Внутреннюю систему. Часов через пять они его получат и пришлют за нами GUT-корабль. Он дозаправится тут льдом Харона…
– Так сколько нам ждать?
– Это зависит от готовности корабля. Скажем, десять дней на сборы, затем десять дней полета…
– Двадцать дней?
– Мы вне опасности. Запасов хватит на месяц. Хотя придется жить в этих скафандрах.
– Реки Аида! Предполагалось, что все путешествие займет семьдесят два часа.
– Ну, - вспылила Гоб, - значит, придется тебе позвонить и отменить назначенные свидания! Нам остается только ждать тут; комфорта не обещаю, но с безопасностью все обстоит вроде как благополучно.
– А что произошло с червоточиной?
Гоб пожала плечами и уставилась на далекую голубую искру.
– Насколько я знаю, ничего подобного прежде не случалось. Думаю, граница потеряла стабильность и это отразилось на горловине… Только вот понятия не имею, отчего мы упали на Плутон, да еще так стремительно. Это не имеет смысла.
– Как так?
– Мы прошли по пространственной орбите.
– Женщина искоса, словно бы смущенно взглянула на Лвов.
– Кажется, один миг мы летели быстрее света.
– Сквозь обычное пространство? Это невозможно.
– Естественно.
– Гоб подняла руку, чтобы почесать щеку, и пальцы в толстых перчатках заскребли о лицевой щиток шлема.
– Наверное, я поднимусь к границе и посмотрю что и как.
Гоб показала Лвов, как получить доступ к боксам жизнеобеспечения, затем привязала информационную панель к спине, взобралась на борт своего скутера и покинула поверхность планеты, взмыв к границе. Еще долго Лвов следила за уменьшающейся фигуркой, пока та не исчезла в пространстве.
Теперь девушка оказалась в полной изоляции - единственный человек на Плутоне. И очень одинокий.
Ответ из Внутренней Системы пришел спустя двенадцать часов после аварии. С Юпитера за ними отправится GUT-судно. Тринадцать дней уйдет на снаряжение корабля, потом восемь дней лёту до Плутона, потом еще набрать реактивной массы на Хароне… Как же Лвов злилась на фактор времени!
Она получила еще несколько посланий: озабоченную записку от родных, раздраженное требование уточнить данные от научного руководителя и приказ Гоб от ее нанимателя составить подробный список поломок флиттера. Корабль Гоб был коммерческим транзитным судном, нанятым Оксфордом - университетом Лвов - для данного путешествия. Теперь, кажется, разразится великая битва между Оксфордом, фирмой Гоб и страховыми компаниями за то, на кого возложить ответственность.
Лвов в пяти световых часах от дома обнаружила, что отвечать на письма асинхронно, весьма неудобно. Она чувствовала себя отсеченной от возможности общаться со всем человечеством в режиме реального времени. В итоге девушка набросала ответ семье, а остальные сообщения просто удалила.
Она снова проверила исследовательское оборудование, но его действительно нельзя было использовать. Лвов попыталась уснуть. В скафандре ей было неуютно, неуклюжая одежка внушала клаустрофобию. Она волновалась, она устала, и она немного боялась.
Тогда Лвов начала методично осматривать район, ведя свой скутер по расширяющейся спирали вокруг места крушения.
Рельеф местности оказался удивительно сложен: подсвеченные звездами ледяные скульптуры волнистых хребтов перемежались великолепными ущельями. Лвов держалась в пятистах футах от поверхности; если она спускалась ниже, жар скутера вырывал из хрупкого азотного льда клубы пара, стирая древние черты, и девушка чувствовала смутную вину за это.
Лвов обнаружила еще несколько узоров в форме снежинок, обычно собранных группками по восемь-десять штук.
Плутон, как и его луна-близнец Харон, представлял собой каменный шар, окутанный толстой мантией водного и азотного льда с вкраплениями метана, аммиака и органических соединений. Он походил на огромное, устойчивое ядро кометы и едва ли заслуживал статуса «планеты». Существуют спутники куда большие, чем Плутон.
За восемьдесят лет, со времен сооружения червоточины Пула, в него заглядывала лишь горстка «гостей». И никто из них не взял на себя труд походить по Плутону или Харону. Червоточина, сообразила Лвов, создавалась не в коммерческих целях, а как своего рода шутка: цепь, соединившая наконец все планеты Системы скоростным кольцом с Юпитером в центре.
Пристальное наблюдение утомило девушку. Она убедилась, что может определить местонахождение борозды, оставшейся на месте их падения, подняла скутер на милю над поверхностью и помчалась в сторону южной полярной шапки.
Гоб вызвала ее от границы:
– Кажется, я догадываюсь, что тут случилось, - тот сверхсветовой эффект, о котором я говорила. Лвов, ты слышала о волне Алькубьерре? [1]
Она скинула изображения на пульт Лвов - фотографии границы червоточины, схемы, графики.
– Нет.
– Лвов, не обращая внимания на входящую информацию, сосредоточенно вела скутер.
– Гоб, почему вообще червоточина потеряла стабильность? Каждый день по всей Солнечной системе совершаются сотни скоростных транзитных переходов.
– Червоточина - это щель в пространстве. Она по самой сути своей нестабильна. Горловина и устье держатся открытыми благодаря активным контурам обратной связи, которые задействуют некоторые проводки с необычными свойствами. Среди них - отрицательная энергетическая плотность, своего рода антигравитация, которая…