«Пчела» ужалит завтра
Шрифт:
— Зачем тебе это? — уклончиво ответил проводник. — А кинжал ты мне отдай.
— Отдам, когда вернемся, — упрямо сжал губы американец.
Махтджуб хотел еще что-то сказать, но в этот момент в свете фар призрачными тенями мелькнули саблерогие ориксы — пустынные антилопы, распластанные в изящном легком прыжке; мелькнули как мираж, как приоткрытая на мгновение сокровенная тайна пустыни. И тут же коротко простучала автоматная очередь.
Сэм резко вдавил ногой педаль тормоза. Ожила портативная рация, лежавшая рядом на
— Всем остановиться! Из машин не выходить! Фары поставить на ближний свет!
Грант послушно переключил свет фар и напряженно вгляделся в черноту ночи, словно пытаясь разглядеть того, кто выпустил автоматную очередь по ориксам.
— У туарегов есть автоматы? — нервно облизнув языком пересохшие губы, поинтересовался он у проводника.
Побледневший Махтджуб отрицательно покачал темноволосой головой:
— Я об этом никогда не слышал. Да и зачем им? Ты уверен, что стреляли именно из автомата?
Сэм только криво усмехнулся в ответ: неужели он, бывший морской пехотинец, может обознаться, — сухой треск автоматной стрельбы ему ни с чем не перепутать до конца своих дней.
Скрипнул песок под подошвами — кто-то шел в темноте к их грузовику. Махтджуб напрягся. Грант опустил руку вниз, нащупывая в кармане рукоять кинжала — смешно, конечно, пытаться защититься от автомата коротким куском острого железа, но так уж устроен человек…
Послышался уверенный голос Доменика. Через секунду он приоткрыл дверцу кабины их грузовика.
— У вас все в порядке? — начальник экспедиции испытующе поглядел на обоих.
— Нормально, — облегченно вздохнув, ответил Грант. — Что случилось? Кто стрелял?
— Неизвестно, — тонкие губы Доменика поджались. — Через минуту отправляемся…
Ведя машину, Сэм раздумывал о выстрелах в ночи. Проводник утверждает, что поблизости нет стоянок кочевников, да и действительно, откуда у тех могут взяться автоматы, зачем они им? Винтовка — понятное дело, без нее в кочевой жизни не обойтись, но автомат… И власти могли не допустить такого, принять меры к изъятию автоматического оружия. Но если не кочевники, а это точно не они, то стрелять могли только из какой-нибудь машины их небольшого каравана. Из какой? Да так ли важно из какой — важно другое: зачем изыскательской партии возить с собой автоматы? Странно и непонятно.
Холодок неясных, мрачных предчувствий заполз в душу Сэма, но он решительно постарался отогнать их…
На дневку, как и в первый раз, остановились с восходом солнца. Машины выстроились в ряд перед местом временного лагеря. Сэм увидел несколько деревьев, — засохших, с голыми, безлистными ветвями, — и чахлую, жесткую траву под ними.
Бастьен разжег примус, пришел Шардон с неизменной трубкой в зубах, Жак притащил тушу убитой антилопы, подвесил ее к дереву и начал сноровисто свежевать, ловко орудуя ножом.
— Пока
— А кто стрелял? — не особо надеясь на правдивый ответ, на всякий случай спросил у него Сэм.
— Не знаю… — пожал плечами Жак. — Не все ли тебе равно? Пьер прав: здесь нет жандармерии.
Грант поглядел на кроваво-сизое месиво внутренностей выпотрошенной антилопы, небрежно брошенных Жаком под деревом, и отошел.
Фиат наломал сучьев, намереваясь развести настоящий большой костер, Бастьен взялся ему помогать. Пьер, покуривавший сидя на одеяле, лениво заметил:
— Требуху надо выбросить подальше, а то завоняет и мухи налетят.
Никто ему не ответил, и он, посидев еще немного, принес от своего грузовика кусок старого брезента, взял сучок и сгреб им на него требуху. Держа свернутый брезент как можно дальше от себя и брезгливо скривившись, он пошел в сторону от лагеря.
— Подальше отнеси… — крикнул ему вслед Жак.
Пьер сердито забурчал в ответ, но послушался — видимо, перспектива отдыхать в обществе роя мух ему совсем не нравилась.
Шардон начал ногой заравнивать песок на том месте, где лежала требуха, хозяйственный Бастъен отобрал несколько лучших кусков мяса и, сложив их в пластиковую миску, понес к фургону «инженеров».
Жуткий, леденящий кровь крик, раздавшийся с той стороны, куда недавно ушел Пьер, заставил всех вздрогнуть и буквально застыть на месте. Первым опомнился Шардон, — не вынимая изо рта трубки, он неуклюже затрусил к вершине холма, за которым скрылся волосатый верзила со шрамом. За Шардоном последовали остальные.
Пьер катался по песку, прижав в животу левую руку. Когда к нему подбежали, он поднял на столпившихся вокруг шоферов белые от боли глаза:
— Меня ужалила змея?
— Э, парень, какое это теперь имеет значение… — отмахнулся Фиат.
— Чтобы помочь, надо знать, какая змея укусила, — объяснил бербер.
— Там, — превозмогая боль, указал Пьер.
Подняв с песка валявшийся рядом со свертком брезента сук, Махтджуб бросился за пригорок. Сэм поспешил за ним.
— Как это могло случиться? — спросил он на беду.
— Наверное, он наступил на нее или решил убить, не зная, как это нужно правильно сделать. Плохо, что она укусила его в руку… — отрывисто говорил проводник. — Слишком близко к сердцу.
Сэм внимательно смотрел себе под ноги — перспектива оказаться в положении Пьера его никак не прельщала.
— Вон она! — крикнул Махтджуб.
Грант и сам уже успел заметить длинное, извивающееся тело, быстро скользившее по плотному песку. Видимо поняв, что ей не уйти от преследователей, змея свернулась в кольцо и зловеще зашипела. От этого звука у Сэма пошли по коже мурашки, возникло гадливое чувство отвращения и страха.