Пчелиный волк
Шрифт:
Парень написал что-то на бумажке. Ван Холл посмотрел, кивнул, передал бумажку Йодлю.
– И еще, – сказал он. – Возможно, нам может понадобиться еще информация, ты сможешь нам помочь?
– Да, конечно, – кивнул парень.
Особого рвения его лицо не выражало, но, видимо, Ван Холл был щедр. Йодль ощупал у парня пульс, оттянул ему веки, проинспектировал зрачки, затем сказал:
– Некоторое время может болеть голова, потом пройдет. Ретрогипноз дает побочные эффекты. Мы сегодня хорошо поработали…
Йодль посмотрел на свой золотой хронометр.
– Почти девять часов. Надо отдохнуть.
Ван Холл кивнул.
– Возвращайся на «Бурелом», в свою каюту, – сказал он парню. – А насчет твоей просьбы… На следующей неделе все сделают. Можешь идти.
Парень удалился.
– У меня некоторые сомнения, – сказал Йодль осторожно.
Еще бы не осторожно! Кому хочется быть отлупленным лютней?
– Насчет кого? – так же осторожно спросил Ван Холл.
– Насчет всех. У них у всех серьезные проблемы, знаете ли. Психические. Они нестабильны. Вы знаете, что второй ненавидит своих родителей?
Это они обо мне. Вряд ли Дрюпин собирается разобраться с папой-мамой. Только вот почему «второй»? По отношению к кому это я второй? Что за дискриминация? Кто тогда первый?!
– Ну и что? – отмахнулся Ван Холл. – Все ненавидят своих родителей. Я ненавидел своих родителей, и ничего.
– Это не шутки, – Йодль был серьезен. – Что случится, если там он узнает тайну? О себе? О своем… появлении?
Йодль даже головой покачал.
Я стал смотреть внимательнее. Вот, оказывается, какие дела! Оказывается, что тайна, касающаяся моего появления, там.
Где «там»? Что значит «там»? И что значит «появления»? Какое-то слово нехорошее…
– А если остальные узнают? – продолжал Йодль. – Если остальные узнают про себя… И про связь…
– Что он говорит? – спросила Сирень.
– Трудно понять… Плохо видно…
Я подтянулся к экрану. Я соврал. Мне не хотелось, чтобы Сирень с Дрюпиным тоже знали. На всякий случай не хотелось.
Йодль даже подбоченился.
– Они могут сделаться неуправляемыми. Смогут ли они в таких условиях выполнить миссию?
Ван Холл не думая ответил:
– Смогут.
– Как?
– Это мои проблемы. Уже мои.
– Что они теперь говорят? – снова поинтересовалась Сирень.
– Ругаются, – ответил я. – Что-то у них с какими-то посадочными площадками не в порядке… Ничего интересного…
А интересного-то вагон с вагонеткой. Вот оно как, оказывается. Миссия, значит. Мы должны где-то выполнить какую-то миссию. И в этом где-то мы можем узнать о себе что-то.
Что-то.
Интересное.
Любопытное.
Страшное.
Правду.
Я хочу узнать правду. Правду хочу. Пусть даже во всей ее неприглядности. А там…
А там поглядим.
– Кстати, Йодль, – улыбнулся Ван Холл. – А как обстоят дела с…
Он отвернулся, и я так и не узнал, с чем именно.
Йодль тоже отвернулся.
Они разговаривали еще минут пять, затем поворотились обратно.
– … Ускорить все, – сказал Ван Холл. – Недавнее ночное происшествие…
Ван Холл огляделся.
– Медлить нельзя, – сказал он. – Он нашел нас. Теперь вторжение – вопрос дней…
Никакая это не тренировка была, я так и знал. Какое-то вторжение… Когда они, наконец, нам скажут правду? Скажут, что же все-таки это означает? Кто этот тип в капюшоне? Как он связан с нами?
– Вы уверены, что это вообще он? – спросил Йодль.
– Уверен. – Ван Холл принялся жевать сигару. – Даже больше. Мы собрали генетический материал из атриума. Это он. Он понял, что мы знаем, что он уцелел. И теперь он не стесняется. Раньше он таскал понемногу, потом был перерыв, когда он имитировал смерть. Теперь он не стесняется! Нападения на оружейные склады стали регулярными! Зачем ему оружие? Это же ясно! И вот он добрался досюда…
Кто он?!
Чуть не заорал я. Сдержался.
– Он видел… их? – почти прошептал Йодль.
«Их» – это, надо полагать, нас.
Ван Холл не ответил. Огляделся настороженно, будто они были не в комнате, а в лесу.
– Инцидент показательный. Мы не можем больше чувствовать себя в безопасности, медлить больше нельзя. Все могло раскрыться… И тогда…
Могло все раскрыться…
Что раскрыться?!!
Эти гады снова отвернулись.
Я чуть не подавился от злости, а проницательная Сирень спросила в очередной раз:
– Что там все-таки они сказали?
– Собираются нам еще проверок поустраивать, – буркнул я. – Йодль предлагает запустить в корпус комодских варанов…
– Каких еще варанов?! – возмутился Дрюпин. – Не надо мне никаких варанов! С анакондами разобрались, так они теперь варанами запугивают…
Дрюпин пустился в лай, а я вцепился в экран.
Думал, ну, может, повернутся, может, скажут что-нибудь еще. Может, тайна приоткроется…
Не повернулись. Не сказали. Не приоткрылась. Болтали еще минут десять. Удалились.
Все. Больше ничего.
Дрюпин поставил Сима на автоматический возврат и отвалился в кресле.
– Ну, что? – спросил он. – Что вы на все это скажете?
– А что тут можно сказать? – Сирень устроилась поудобнее.
– Мне кажется, ситуация лишь запуталась, – сказал я. – Мы так ничего толком и не выяснили…
– Сирень, предположи чего-нибудь? – попросил Дрюпин.
Сирень не ответила.
– А что можно тут предположить? – сказал я. – По-моему, Ван Холл просто на самом деле свихнулся. Нельзя все рационально объяснять. Вы знаете, в тысяча восемьсот девяносто третьем году один мексиканский миллионер начал копать туннель сквозь Землю. Он собирался прорыть его до Австралии, и по его проекту поезда должны были двигаться по туннелю с помощью вращения Земли.