Печать Демона. Разведчица
Шрифт:
– Мне нужен опыт реальных боёв.
– Что? Это опасно. Ты можешь засветиться…
– И я достаточно взрослая, чтобы решать за себя, Натали, – она, наконец, посмотрела в мои глаза: серьёзно и упрямо. – Когда открылась моя энергия, ты приняла решение за меня. Я вовсе не упрекаю. Я очень благодарна за всё, что ты для меня сделала и продолжаешь делать. Но теперь я хочу решать за себя сама. Ты не в ответе за меня, Натали.
Взгляд её сделался бескомпромиссным, даже жёстким. Стало ясно, что она действительно уже всё решила. Вот только от её слов стало муторно и беспокойно на
– Как же не в ответе? А… Джейс знает?
– Мы расстались, – призналась она, упрямо вскинув подбородок.
– Как? – окончательно расстроилась я. – Он же так помогал тебе. Китти, Джейс тебя любит.
– Он не понимает меня. Он не жнец! – воскликнула она почти отчаянно. – Кровь кипит, энергия скачет. Я не могу сидеть на месте, понимаешь?
– Резерв скоро нормализуется, а Джейс может не простить.
– Натали, хватит, – поморщилась она. – Я понимаю, вы друзья, но позволь нам самим разобраться. В конце концов, и тебе не понять. Ты тоже не жнец.
– Похоже, пренебрежение к другим у жнецов в крови, – отметила я, иронично вздёрнув бровь.
Жнецы вообще жуткие снобы. Но такие красивые, – протянула Лилит мечтательно. – Только скучные, – повторила обиженно.
Скучные, потому что не поддались твоему очарованию?
И это тоже, – насмешливо подтвердила она.
– Ой, заткнись, Натали, – всплеснула руками Китти. – Это не пренебрежение. Просто…
– Скачки энергии?
– Жуткие скачки! Резерв иногда просто сужается, и энергия рассеивается. Кстати, поделись с любимой сестрёнкой энергией, – вскочив на ноги, она подлетела ко мне с голодным блеском в глазах.
– Дома Тейлор и отец.
– Возведи барьер. Высшая ты или нет? – взмахнула она руками, продолжая смотреть на меня с ожиданием.
Недовольно сузив глаза, я засопела, раздумывая над тем, чтобы вместо передачи энергии отшлёпать сестру, как и предлагал отец. Но я всё же возвела барьер и протянула к ней руку, позволяя наполнить за мой счёт свой резерв.
– Вкуснятина, – пропела Китти и развалилась на своей кровати, раскинув руки в стороны.
Бедная моя сестрёнка, бедные окружающие, бедная я…
***
– А кто сегодня с подарками?
Я влетела в аппаратную камеры Кассиэля, шурша бумажными пакетами, набитыми самой вредной едой. Стражи оторвались от мониторов и развернулись ко мне на компьютерных стульях, с лёгким изумлением рассматривая накупленные припасы.
– Выбирайте. Остальное нам с Кассом, – объявила я, выкладывая пакеты на свободный узкий стол слева от двери в камеру. Здесь я обычно оставляла спецоборудование.
– Что за праздник, Натали? – поинтересовался Остин, принявшись опустошать пакеты.
Мне не запрещалось проносить некоторые вещи в камеру, но стражам в любом случае надлежало провести досмотр.
– Решила накормить серафима бургерами. А то он тут совсем не толстеет на вашей здоровой пище.
– Я понял. Это коварный план. Он потолстеет, и ты сможешь победить? – предположил Дерк, заглядывая в картонную коробку с наггетсами.
– Ты меня раскусил, – захихикала я.
На самом деле впервые за долгое время я могла похвастаться приподнятым настроением. Возвращение Китти обрадовало всю семью. Давно мама не выглядела настолько счастливой. Я сама ощутила облегчение. До этого момента даже не понимала, насколько напрягает сложившаяся ситуация и нежелание сестры возвращаться домой. Больше не нужно конспирироваться и продолжать врать родным. Теперь она сама по себе, так Китти решила. Мне остаётся только поддержать её и проследить, чтобы в своей самостоятельности она не угодила в неприятности.
Кассиэль активно рубился в космическую стрелялку, когда я вошла в камеру. Серафим освоился с приставкой и прошёл уже несколько десятков игр. Правда, больше он всё же рисовал. Ну и тренировался со мной. Я старалась навещать его минимум раз в три дня.
– Что ты принесла? – спросил он, не отрывая взгляда от экрана.
– Много вкусной и вредной еды. Чтобы ты стал толстым и медлительным.
Серафим всё же взглянул на меня: оценивающе и немного весело.
– Решила действовать хитростью?
– Надо же иногда вспоминать, что я девушка.
Он рассмеялся, но следом замолк, когда через динамики раздался взрыв и на экране телевизора что-то вспыхнуло. Серафим выругался на эдемском, с досадой наблюдая надпись о смерти персонажа.
– Ты умер. Буду считать, что одна победа за мной.
Расположив пакеты на кровати, я направилась в душевую. Чтобы не светиться при спуске на нижние уровни в спортивной форме, приходилось переодеваться здесь. Благо на время моего разоблачения камеру в душевой отключали. Пока меня не было, Кассиэль успел отключить приставку и теперь разогревался, кружа по комнате с мечом в руках и в одном спортивном трико. К пакетам интереса не проявлял, хотя наверняка хотел узнать, чем я собралась его откармливать. Этот мужчина обладал просто колоссальным терпением. В конце концов, он действительно воспринимал пребывание в камере своеобразной возможностью отдохнуть ото всех забот.
– Начнём? – спросил он, мельком оглядев надетую на меня растянутую футболку и чёрные леггинсы с парой заштопанных дыр на бёдрах.
Мы уже две недели как упражняемся с настоящими мечами, отчего страдает одежда.
– Знаешь, сейчас при мне лучше не раздеваться, – с тяжёлым вздохом предупредила я на эдемском, разглядывая мускулистую грудь серафима.
Так привыкла к этой внешности, что с трудом соотносила Кассиэля с мужчиной из воспоминаний Лилит, иногда почти забывая, что сейчас он вселён в чужое тело.
– Перестала подавлять эмоции? – невозмутимо уточнил он, с радостью переходя на более близкий ему язык. – Ну да, выглядишь живее, Натали.
– И наверняка ещё прекраснее? – предположила, подхватывая с кровати свой меч.
Начав раскручивать его в руке, я двинулась к замершему в боевой стойке серафиму. Лезвие мелькало всё быстрее, почти исчезая из вида, расстояние между нами сокращалось. Кассиэль продолжал стоять на месте, пока в один момент не выбросил руку с мечом вперёд. Под мелодичный звон оружие скрестилось. Оттолкнув оружие серафима, я вновь пошла в наступление.