Печать Индиго. В сиянии Зари

Теплова Арина

– Он вам не брат! И вы прекрасно это знаете, – перебил он ее.

– Названый брат, – заметила она, обернувшись к нему. – Мы с детства с ним вместе и я не понимаю, отчего я не могу видеться с ним?

– Не можете, потому что прекрасно знаете, что Артемьев влюблен в вас!

– Господи! Да с чего вы это взяли?!

– Скажете, что это не так? – обвинительно бросил он,

Слава поджала губы и отвернулась от него к окну. – Вижу, что это правда, раз вы молчите, – мрачно констатировал он факт. Кристиан не сводил с ее изящной спины напряженного горящего взора, – Оттого впредь я запрещаю вам встречаться с этим человеком! – добавил жестко фон Ремберг.

Слава тяжело вздохнула и что-то пробубнила себе под нос.

– Светослава, вы слышите меня?! – окликнул он ее уже громче.

– Оставьте меня. Я так устала от ваших приказов, – прошептала она тихо, облокотившись лбом об оконное стекло.

– Я вас предупредил…

Он вышел прочь из спальни также стремительно, как и вошел чуть ранее.

Глава VI. Задание

Гриша, сев на деревянную лавку, откинулся спиной на бревенчатую стену избы. Усталость от напряженного дня давала о себе знать. Работа по переписи двигалась очень медленно. За все дни молодой человек смог сделать едва ли третью часть работы. Миланья, жена крестьянина, у которого второй день обитал Артемьев, приехав уже в третью деревню, только унесла еду и Гриша, оставшись в своей маленькой горнице один, мечтал лишь выспаться. За окном смеркалось. Свеча тускло освещала небольшое пространство горницы. Артемьев зевнул и, встав, пошел по направлению к кровати.

Неожиданно за его спиной раздался неясный шорох. Гриша обернулся назад. Никого не было, а дверь в горницу была закрыта. Но его напряженные глаза вдруг различили в темноте около беленой печи высокую темную фигуру человека. Внезапно появившийся был одет в темный дорожный плащ, в высокие ботфорты, и черную простую треуголку без украшений. Лицо мужчины еле различалось во мраке комнаты. Невольная дрожь мгновенно завладела существом Артемьева, и он тихо прошептал:

– Господин фон Ремберг?

Кристиан сделал два шага на свет, и единственная свеча отчетливо осветила его лик.

– Я пришел объявить вам, господин Артемьев, что вы уволены, – прочеканил фон Ремберг и, сделав несколько шагов к деревянному столу, со звоном бросил на него два мешочка с деньгами. – Ваше жалование, вперед за полгода. Надеюсь, я более не увижу вас в своем доме.

Кристиан быстро окинул ненавистным взглядом молодого человека, стоявшего около кровати с удивленным лицом и направился к выходу.

– Но почему? Разве моя служба вас не устраивает? – пролепетал Гриша.

Обернувшись к нему и, испепеляя его взглядом, фон Ремберг угрожающе процедил:

– Госпожа Светослава фон Ремберг – моя жена! И если ты, мерзавец, думаешь, что у меня под носом ты сможешь увиваться за ней, то очень ошибаешься!

– Но я всегда почтительно относился к мадам Светославе! – воскликнул обиженно Гриша.

– Надеюсь впредь, ваше почтение, милостивый государь, будет выражаться вдали от моей жены. Я не советую вам приближаться к моей усадьбе даже на версту. В противном случае мне придется раздавить вас как клопа!

Фон Ремберг вышел так же беззвучно, как и вошел. А Гриша с безумно бьющимся сердцем сел на кровать и сжал до боли кисти рук.

Фон Ремберг пересек западную границу города уже засветло. Напряженный и клянущий себя за свой несдержанный порыв, который толкнул его выяснять отношения с Артемьевым, Кристиан, загоняя жеребца, стремительно направил коня в сторону нужного дома по едва озаренным рассветом улицам. Он потерял почти четыре часа. Ему пришлось делать большой крюк, дабы заехать в ту злосчастную деревню, где обитал Артемьев. Но тогда, после разговора со Славой, молодым человеком завладело такое бешеное недовольство, что он просто не мог более оставлять отношения между девушкой и Григорием на самотек. Он должен был до конца разрубить эту порочную связь между молодыми людьми, мысли о которой постоянно терзали существо Кристиана.

Конец ознакомительного фрагмента.