Печать Крайчега
Шрифт:
Со временем шумиха вокруг пожара утихла, и люди придумали страшилку про мертвый город, чтобы никто сюда не совался. Однако слух о наличии флакона с кровью притягивал экстремалов, но таких оказалось не так много и обычные патрули ищеек спокойно с ними расправлялись. Еще пару лет спустя Блад стал одним из главных черных магов красного знака. В надежде, что его проклятье поглотило бабушку и меня заодно, он успокоился на время, но когда моя мать — Луанда засветилась в качестве библиотекаря одного из магических ВУЗов, его страх и ненависть всплыли наружу. Он убил ее, подготавливая ловушку мне. Таша, сестра, которая встретила меня в доме матери, оказалась его поддельницей. Он знал все это время, что я в школе. Он сам меня туда засунул и приглядывался, что я из себя представляю. У него был сложный выбор: оставить свой род и дать ему продолжение, или выслужиться настолько, чтобы получить высший статус черной когорты — пожертвовать собственной дочерью. Но размышлял он лишь до той поры, пока не открылся мой талант визуала. Далее в событиях вы участвовали. Лестату был дан приказ привести меня к нему, чтобы он в присутствии свидетелей касты «крови и костей» провел жертвоприношение. Но тому помешали охотники, а узнав, что я визуал, он увидел во мне единственный ключ к свободе. К остальным визуалам ему было не добраться. Ирония судьбы. — Бони замолчала, прокручивая в руках веточку с одним померзлым и пожелтевшим листочком. Она себя чувствовала примерно как этот несчастный, побитый жизнью лист — больной и опустошенной.
Гроу и Сатья ошеломленно молчали. Вспомнив о важной детали, Бони подняла к Сатье глаза, и ее лицо впервые за последние часы озарила легкая улыбка.
— Сатья, твои родные ушли. Щит пал со смертью наложившего его мага. Хотя ему в любом случае недолго оставалось без крови демона. Они передали, что любят тебя, и всегда будут любить. — Тот благодарно кивнул, опуская глаза, чтобы скрыть выступившие слезы.
— Эммм… А что с печатью Крайчега? Мне, конечно, влетит от отца за побег из школы, но он не откажет в помощи, я уверен. — Гроу внимательно смотрел на девушку, пытаясь хоть немного ее приободрить. Бони тяжело вздохнула.
— Я почти уверена, что его помощь уже ни к чему. Я это чувствую.
— Ты уверена?
— Да, практически наверняка.
— А как же ты?
— Кровь демона была выпита мной, хоть и придала магической силы демону. Эта штука останется со мной на всю жизнь и перейдет потомкам, я полагаю.
— Это качественно изменит твои способности. — Сатья улыбнулся, справившись с эмоциями.
— Наверное. Их у меня не много, так что качественно менять особенно нечего. Если защитит от проклятья, уже неплохо. — Все согласно кивнули, вслушиваясь в потрескивания костра. Вечер переходил в ночь, на путников навалилась усталость тяжелого дня и сонливость.
Утром, когда ребята проснулись с первой зарей, с грустью поняли, что Бони ушла. Но на этот раз они не стали ее искать, зная, куда она направляется, и что ей больше ничего не угрожает.
Глава 38
Деревня встретила девушку тишиной и обычными своими звуками: где-то лаяла собака, пели петухи, вдалеке играли в мяч мальчишки. Только на этот раз бегали они не босиком, а в кожистых ботинках — довольно легких для бега, но позволявших не отморозить ноги.
Бони с громко стучащим сердцем подошла к двери своего старого домика. Собравшись с духом, она толкнула дверь, и та без препятствий тихо распахнулась. Затхлый воздух давал понять, что здесь давно никто не живет. Пройдясь по пустым комнатам, Бони автоматически распахнула все шторки, запуская в помещение дневной свет. От вида старой мебели и любимого покрывала, аккуратно сложенного на кресле, сжалось сердце. Плакать почему-то не хотелось, и Бони решила воплотить ту мысль, что давно зародилась в ее разуме.
Покинув домик, она направилась прямиком на кладбище, расположенном в отдалении от селения за чертой лесопосадки. Ей не было нужды спрашивать у окружающих, где похоронили бабушку. Она интуитивно понимала, что сама без проблем отыщет нужное ей захоронение. Словно ведомая за руку, Бони без сомнений подошла к одному из небольших надгробий, на котором были высечены инициалы: Сельва Редблад. Больше ни одной записи, ни даты рождения, ни смерти. В деревне часто так хоронили, такие надгробия стоили дешевле.
Прикрыв глаза, Бони вызвала чувство тепла в солнечном сплетении, устремляясь мыслями к бабушке. Не успела она закончить ритуал вызова, как услышала родной и знакомый голос. Открыв глаза, Бони со смешанными чувствами устремила взгляд на статную фигуру высокой женщины в белом одеянии. Идеальная осанка и стать говорили о принадлежности Сельвы к знатному роду. Бони вдруг улыбнулась своей мысли: у нее такой стати не было, нет, и вряд ли появится.
— Бабушка… прости. Я не успела.
— Ты успела, родная. Ты разорвала цепь проклятья, о большем я не могла и мечтать.
— Зато я мечтала спасти тебя. Мечтала дать тебе возможность пожить без боли и страхов. — По щекам девушки текли горячие слезы, но она не прятала лица.
— Дорогая, это всего лишь этап, всего лишь один лист из истории твоей души. И наш с тобой разговор подтверждает это. Не надо жалеть о том, чего не изменить. Ты молода и наконец свободна. Перед тобой огромные возможности, перед тобой весь мир. Наслаждайся, не жалей меня, мне здесь очень даже хорошо. Лучше, чем было в мире телесном. А теперь мне пора возвращаться. До не скорой встречи, дорогая. — Сельва помахала рукой перед тем, как раствориться в виде полупрозрачного тумана. Бони успела помахать рукой, чувствуя, как с души начинает спадать огромное, как валун, чувство вины.
— Мисс! — Она обернулась на совсем юный голос, сообразив, что так и осталась сидеть на коленях у могилы бабушки. Вдалеке от нее переминался с ноги на ногу малец лет шести с небольшим белым конвертом в руке. Он побаивался ступать среди могил, поэтому напрягал свой тоненький голосок, пытаясь докричаться до девушки.
Поцеловав руку и передав этот поцелуй камню, Бони живо вскочила на ноги, направляясь к мальцу. Тот, путаясь в слогах, начал сбивчиво объяснять:
— Мисс, этот конверт доставили моему отцу — мой папа работник почты — несколько дней назад. Папа сказал, что та девушка, которой адресовано письмо, давно покинула деревню, но оставил письмо у нас дома, так как на нем нет обратного адреса. Папа сказал мне отнести его вам, так как вы единственная, кто появился здесь за последнее время. Вас видела моя соседка Белла, Адида и… — Бони, перестав вслушиваться в бесконечные перечисления имен соседей, заметивших ее появление, пробежала глазами по конверту. На нем действительно было указано ее имя, но в скобках стояла подпись (или сэру Эйбону Вандельману, в случае отсутствия первого адресата). Заулыбавшись, Бони опустилась на колено перед мальчиком, который наконец перестал перечислять всех своих соседей.
— Как тебя зовут?
— Сали.
— Сали, спасибо огромное за это письмо. Это от моих друзей. Зайди, пожалуйста, в мой старый домик вечером, я угощу тебя свежим пирогом, договорились? — Обрадовавшись, мальчик активно закивал и побежал домой, рассказывать родителям, как хорошо он исполнил их просьбу. С улыбкой проводив взглядом убежавшего мальчонку, Бони вскрыла конверт, с трепетом ожидая, что же могли написать ее друзья.
«Бони, Эйбон, или кто ты сегодня, приветствую тебя. Если не узнала, это Гроу. Мы с Сатьей успешно восстановились в школе, правда, отрабатывать нам приходится много и нудно. Нас пожурили как следует, наказали, но исключать не стали, так как Сатья — один из лучших практиков, а у меня богатые родители» — Бони засмеялась, представляя лица двух юношей, неожиданно ставших ей родными.