Печать льда
Шрифт:
– Меня зовут Айра, – сказала опекунша, которую только что называли Айсил, и умолкла.
Она осмотрела спутников, словно видела впервые. Орлика с улыбкой, Рина с интересом, Арбиса с подозрением, Неруха и его спутников с сожалением и холодом, и скрестила пальцы. Сначала ничего не произошло, разве что Мертвая яма зашумела сильнее, будто Иска торопилась ускользнуть в зев провала. Затем Рин присмотрелся и понял, что воды реки останавливаются у его ног и обрываются перед Мертвой ямой! Иска замерзала! Часть воды выплеснулась на парапет, обдав спутников холодными брызгами, но вот и она обратилась вздыбленной льдиной. Река еще не сдалась, продолжала бушевать где-то поблизости, но поперек русла уже вставала ледяная стена.
– Хватит, – сама себе сказала Айра, когда стена достигла свода, и глухой рев подсказал Рину, что там, за прозрачной, на его глазах сотворенной стеной, Иска нашла для себя новый выход из грота под Водяной башней.
– Или старый выход, – прошептал Рин, но Айра уже шла к концу парапета, возле которого обнаружились ступени, уходящие в жерло Мертвой ямы.
Они скорее казались волнами, потому что, несмотря на магию, вода все-таки сумела сточить и закруглить их грани, но пройти по ним все еще было можно. Под ногами хлюпала вода, Рин хватался за стены, но не отставал от Айры, которая спускалась первой. Дверь была всего лишь в десятке локтей ниже начала ступеней. Факел шипел, облизывая мокрый свод, но Рин через плечо опекунши разглядел отверстие в стене, в которое мог пройти, не нагибаясь, даже великан Орлик.
Внутри были опять ступени, которые шли вверх и через минуту вывели всех в сводчатый зал. Другого выхода из него не было. Из узких окон падал рассеянный свет, и Рин увидел сквозь них Холодное ущелье и заиленное, замусоренное русло Иски, из которого постепенно, может быть, навсегда уходила вода. Пока еще в глубоких лужах бились рыбцы и рыбья мелочь, торчали из ила гнилые бревна, но колокол больше не звонил.
– Здесь, – сказала Айра.
Рин оглянулся, пожалев, что в детстве не догадался спуститься на веревке по той стене Водяной башни, что смотрела на Холодное ущелье. Так не видел же на недоступной стене бойниц! Был какой-то рельеф на кладке, но все равно он казался монолитом, тем более что добраться до него не смог бы и скамский акробат: стена уходила вверх от грота, из которого вырывалась Иска, со скосом наружу.
– Здесь, – повторила Айра, и Рин увидел рассыпавшиеся от древности стулья, полки, заполненные трухой свитков и пергаментов, черепки сосудов и останки какого-то скарба. Все покрывал густой слой пыли, но даже сквозь нее сияли кристаллы льда. Они были всюду. Их можно было бы собирать лопатой, разве только потом пришлось подставить их под струю холодной воды.
– Надо же, как интересно! – почесал затылок Арбис. – Обычная водяная мельница. Верно, мы просто не дошли до колеса или лопастей – они дальше по гроту. Тысячелетия исправной службы! Твой дед, девка, был великим магом! Мастерски выстроенные магические поля огня и воздуха, в которых с помощью силы воды вращался элемент земли! Первые лет десять почти никакого прибытка, а потом постепенно вся местность вокруг, весь каменный остров словно превращается в тяжелый гончарный круг. Но все устройство едва держится!
– Уже не держится, – вздохнула Айра.
У ее ног завершал медленное вращение ледяной посох. Рин не знал, почему решил, что это посох. Но никак по-другому назвать торчащий из отверстия в полу зала ледяной стержень неправильной формы он не мог. С двух сторон возле него стояли два каменных столба, испещренные надписями и рисунками. Айра наклонилась, чтобы прочесть их, но Нерух схватил ее за волосы и приложил к горлу нож. Выхватили шпаги его спутники, обнажил меч Орлик, выдернул из-за пояса свой сверток Рин. Только Арбис удрученно покачал головой и упер руки в бока.
– Надо же, осталось всего три магистра, если не считать таковым опекуна Рина Олфейна, да и из этих трех один оказался мерзостью. Слава Единому, еще двое продолжают сражаться с врагом. С другой стороны, эти двое не из трех, а из девяти – да почтит Единый благоволием своим ушедшего к нему Рода Олфейна! Измельчал народец, чего уж про потомков магов говорить!..
– Молчать! – прошипел Нерух.
– Спокойно, – улыбнулась Айра.
– Забыли мы с тобой про записку Камрета, – мрачно заметил Орлик. – Что там было написано? Правильно! «Остерегайтесь Темного двора!»
– Там еще было написано: «… слушай Орлика», – процедил сквозь сомкнутые зубы Рин. – Я слушал, но ты последнее время или молчал, или нес какую-то чушь.
– Молчать! – снова заорал Нерух. – Я не хочу вас убивать, тем более что Айсил… или Айра, похоже, и вправду прямой потомок одного из шестнадцати магов, но выбора у меня нет.
– Почти уже нет, – ухмыльнулся Арбис. – Еще есть, но он сужается с каждой секундой.
– Молчи, колдун, – прошипел Нерух. – Когда-то я мечтал о славе и силе, но теперь вполне успокоюсь на сохраненной жизни. Думаю, что эта хрустальная палочка пригодится мне, когда я найду для себя тихое местечко подальше от Погани!
– Не думаю, что найти местечко подальше от Погани так уж легко, – заметил Арбис. – Да и пробиться к нему еще надо!
– Я пробьюсь! – скрипнул зубами магистр и ткнул ногой в один из камней. Он тут же осыпался пеплом, вслед за ним осел грудой песка и второй камень.
– Спокойно! – повторила Айра, глядя, как двинулся вперед Рин Олфейн.
– Точно! – кивнул Нерух и ухватился за вершину посоха.
В то же самое мгновение раздался треск, и Айра осторожно освободилась из рук магистра Неруха, который обратился в ледяную глыбу. Посох исчез, оставив в оледеневшей руке темнодворца каменное навершие.
– Я так и думала, – кивнула сама себе Айра, выламывая камень из пальцев магистра. – Рассчитывала пожертвовать кем-то из болванов, но Нерух вызвался сам.
Раздался топот, и преодолевшие столбняк темнодворцы побежали прочь.
– Точно, измельчал народец, – заметил Арбис. – Где выдержка? Убегать-то некуда!
– Убегают не куда-то, а от кого-то, – вздохнула Айра. – Мы не побежим.
– Магический лед тает! – удивился Орлик, шлепая по луже. – Вовремя я Ханку свой кристалл продал. А у меня сапоги худые. Да и в животе пусто!
Джейса перестала звонить только тогда, когда услышала рев, заглушивший звон колокола. Точнее, не услышала, а почувствовала. Слышать она уже не могла. Камень содрогнулся у нее под ногами, она оставила ободравшую в кровь руки веревку и выглянула из звонницы. Верхний и Средний город охватывал дым, внизу на площади, прямо на еще не успевшем стереться от тысяч ног двойном круге шло сражение, а Нижнего города вместе с заполнившими его степняками больше не было.
Нет, еще поднимался дым над обрушенным Темным двором, еще торчала у излета Холодного ущелья Волчья башня, но все остальное превратилось в круговерть водоворотов и пелену подрагивающих от едва различимого движения крыш. Смыв целый квартал под Водяной башней, Иска торопилась заполнить старое русло, и потоки грязной воды, хлынувшие по узким улицам, оседающие, проваливающиеся в подземные пустоты дома, – все говорило о том, что ей это удастся.