Печать мастера
Шрифт:
– Но…
– Будешь писать два эссе, – трость стукнула по полу – очки раздраженно сверкнули. Одно – почему лучший, второе – обоснование этого выбора.
Коста открыл рот и закрыл. Два эссе он успеет, но три? Лучше молчать.
– Недостаток информации, – продолжил старик. – Мы проходили это на днях. Ты пытаешься сделать вывод, не видя систему целиком, потому что не владеешь информацией… Невежество – это не ошибка, это болезнь… Ошибка – нежелание это невежество исправить.
Коста сдвинул брови, напряженно думая.
– Ошибка, которую ты совершаешь в попытках сформировать «тройку», –
Что любит Семнадцатый? Поесть и поспать? Это он знает и так. И боится вылететь.
– Каждый хочет использовать другого, чтобы реализовать собственные мечты, – продолжил Сейши устало. – Наставник – ученика, ученик – наставника, жена – мужа, муж – жену, Глава клана использует вассалов… Собственные мечты, – надавил он голосом. – Мечты других мало кого волнуют. Вспомни Главу Квинтилиана, мы проходили на прошлом занятии… тонкий способ управления – это убедить людей, что ты реализовываешь их мечты, и тогда они охотно позволят делать с собой все, что угодно…
– Я не хочу делать все, что угодно, – тихо под нос пробубнил Коста.
– …на этом зиждется все современное общество. Узнав мечту Семнадцатого – ты получишь ключи от доступа к плетениям… И мы – Наставники, не исключение, – хмыкнул Сейши в ответ на недоверчивый взгляд Косты. – У каждого из нас есть мечта… Управлять, значит давать людям иллюзию того, что они получат то, что жаждут больше всего… С «простыми» очень просто – все хотят одного и того же – денег, власти, спокойствия… Сложно, если мечты лежат выше уровня потребностей… Продолжай возражать и заданий на завтра станет больше.
Коста захлопнул рот с оглушительным щелчком, так что почти прикусил язык, когда зубы стукнулись о зубы.
– Эмоциональный контроль, ученик. Это то, чего тебе не хватает и то, чему совершенно не уделял внимание Четвертый. Твое лицо слишком подвижно. Каждая мысль, пришедшая тебе в голову, отражается на нем раньше, чем ты ее произнесешь. Это – плохо. И совершенно недопустимо. Внутренний контроль взращивают зимами, кропотливо, но у нас нет столько времени, у нас есть – зима. Одна зима, за которую твой контроль должен достигнуть небесных вершин, или хотя бы купола над этими островами. Поэтому мы начнем с внешнего контроля. Внешнее – отражение внутреннего, что вверху, то и внизу… будешь тренироваться и однажды внешнее спокойствие перейдет во внутреннюю безмятежность…
Коста неосознанно поджал губы и тут же попытался расслабить под откровенно насмешливым взглядом Сейши.
– Умение справляться с гневом и вспышками эмоций, это то, над чем мы будем работать в ближайшее время, – почти промурлыкал куратор, кастуя плетения – и перед Костой завис ненавистный блестящий диск, в котором отражался он и все, что было на столе. – Прочти две главы из «Стратегис», планы «Наступления на крепость Хай» – до третьего свитка, тщательно контролируя выражение лица, и… пожалуй все на сегодня. Контроль за состоянием – каждые пол мгновения.
Коста с ненавистью покосился на светляк, кружащий прямо над его головой, и, сделав усилие,
– …руки, твоя проблема в этом. – Скомандовал Сейши тихо. – Обрати внимание. И положение ног под столом. Чтобы правильно вводить в заблуждение собеседника, эмоции нужно выражать всем телом.
Коста выпрямил и расслабил ноги, развернул сжатые в кулак пальцы, погладив пергамент на столе.
– … почти хорошо, – мурлыкнул старик над ухом, заглядывая через плечо в зеркало, в котором отражались они оба. – А теперь снизь эмоциональный заряд ненависти, который испытываешь, вынужденный подчиняться моим указаниям, которые считаешь глупыми… вот так… а теперь добавь эмоций в глаза… Неверно. Глаза – отражают все, никогда не лги глазами. Попробуй подумать о благодарности, которую радивый ученик должен испытывать к учителю, который наставляет его…
Коста опустил ресницы – благодарности внутри не находилось, как и тепла, как и ничего прочего. Умом он понимал, что старик Сейши – лучшее, что ему повезло, что его вообще кто-то взял, но… эти игры его утомляли.
– …ну же, – раздался голос над ухом. – Ты не покинешь кабинет, не закончив задание.
Коста подумал о Севере.
О бескрайних горах, покрытых голубоватым снегом, о высокогорных плато, сплошь усыпанных цветами весной, как ковром. О том, как пахнет ветер с побережья – льдом, солью и дымом. О том, как хорошо и свободно им было вместе – с мастером Хо, когда они уходили рисовать на несколько дней. О том, что отдал бы сейчас всё, чтобы услышать на ухо – грубое и привычное «щенок», о том, что мы никогда не ценим того, что у нас есть, и готовы отдать всё, что есть, только, когда теряем.
«Щенок».
Голос Мастера Хо прозвучал в голове отчетливо.
«Щенок, щенок, щенок».
И Коста открыл глаза.
Его взгляд, обращенный в зеркале к куратору, светился – непролитыми слезами благодарности, уважением, почитанием, заботой, непоколебимой верностью и готовностью следовать до самого конца. Готовностью следовать за учителем до смерти, до Грани и, если нужно будет и за Гранью. Следовать за тем, кто вырастил и воспитал его, кто кормил и учил, кто разделил свою жизнь с ним – целиком и полностью.
Светился искренней любовью к тому, на кого он смотрел.
Сейши подслеповато моргнул – раз, два, и не удержал лицо – Коста уловил недоумение, изумление, когда их глаза встретились в зеркале, пока старик снова не надел привычную маску – стеклышки очков сверкнули на свету, когда он отстранился.
– Кхе…кхе… хорошо… да, хорошо… читай… и следи за лицом.
Коста уткнулся в пергаменты, разворачивая первый свиток «Стратегис».
Может, он и не знает, как надо. Может и умеет не много. Но, если это – игра, то одно благодаря мастеру Хо он усвоил прекрасно.