Печать мастера
Шрифт:
– Нарисуешь и свободен. Три рисунка – и я отменяю занятия на сегодня. У тебя будет свободный вечер – отдохнуть после экзамена или провести время с «тройкой» и… порыбачить на скалах, – усмехнулся старик в усы.
Коста захлопнул рот и сел, решительно взяв кисть. И снова чихнул от дыма.
Свободный вечер – это мечта!
– Единственное условие – рисуй на время, – Сейши щелкнул пальцами и серебристые плетения зависли в воздухе. – Семь мгновений на рисунок. Закончишь – свободен. Запомни – рисуй как хочешь и что хочешь, первое,
Коста расслабленно и медленно кивнул – дым делал свое дело, протер заслезившиеся глаза, высунул язык и начал рисовать первое, что пришло в голову – скуластое девичье лицо.
Коста не просто уложился – он закончил даже раньше отведенного времени, уложившись в пятнадцать мгновений, но помедлил, дождавшись, когда куратор отвернется и… заглянул под полотенце на столе. Приподнял и тут же закрыл, разочарованный.
Идиотское задание. Под полотенцем лежали три белых перевернутых пиалы из чайного набора. Совершенно одинаковые пиалы. А он нарисовал три портрета – просто так захотелось, кисть вела линию сама – два мужских и один женский. И в конце ему непременно показалось правильным добавить нашивки клана Арров на одежду легким росчерком.
Ну, хоть это верно – на донышках пиал темнел оттиском герб клана Арров.
Коста фыркнул, и закрыл рот ладонью, чтобы не засмеяться в голос.
Почему то это показалось ему безумно смешным. Просто безумно.
Нос защекотало от дыма и он чихнул прямо в миску с песком, которой присыпают тушь на рисунках. Отфыркался, отряхнулся и с поклоном положил на край стола перед мастером Сейши три рисунка.
– Я закончил, Наставник. Я могу идти? Вы обещали свободный вечер?
– Отдыхай. Ты – свободен.
Ещё один светляк Сейши зажег не сразу – тряслись руки, ходили ходуном и он не мог закрыть плетения.
Светляк. Второй. Третий. Четвертый. Пока кабинет не оказался залит светом десяти светляков.
Теперь ему было видно хорошо и отчетливо. Рисунки – не изменились.
Он стянул полотенце – и приподнял все три перевернутые в ряд пиалы.
Три пиалы – под ними три кольца – три рисунка. Три портрета. Два мужских лица и одно женское. С нашивками клана Арр на отворотах верхнего халата.
Старик взял кольцо с самым маленьким, но самым чистым медовым камнем, и погладил женский портрет.
Нежно-нежно. Как будто бумага могла рассыпаться в прах от прикосновения пальцев. Обвел губы, абрис лица. Прочертил линию бровей по линиям туши.
Зажал кольцо в кулак и…погрозил небу в окне, выругавшись вполголоса.
Два Вестника он отправил сразу после того, как сжег все три пергамента, потушил «благовонные и ароматические травы» Шрама и проветрил кабинет – трижды. Шекков дым оказался очень едким.
Один Вестник улетел Управляющему на
А над вторым Вестником Сейши думал немного дольше, вспоминая все, что успел собрать к тому времени на Мастера-каллиграфа Вана.
«Доброго повечерия, господин Ван. Сегодня у меня не нашлось времени должным образом оказать вам заслуженное уважение. Приношу свои самые искренние извинения. Верны ли слухи, в ближайшую зиму вы открываете новую Школу каллиграфов в Южном пределе?…»
Главный остров, за тридцать мгновений до совещания у Главы клана Арр
Гостевое крыло для «самых-уважаемых-гостей»
Мастер Ван отдыхал.
Снял сандалии, удобно устроив ноги невысокую подушечку, и неторопливо наслаждался чаем. Великолепный купаж. Змей Вэй всегда выбирает самое лучшее.
– Господин Учитель… – в дверь деликатно постучали, и через пару мгновений ширма отодвинулась – этого времени как раз хватило, что сунуть ноги в сандалии и спрятать их под халатом, прежде, чем в комнату отдыха вошел один из его учеников. Ван прищурил глаза – зрение уже совсем не то…
– Мастер, вам Вестник. На личную силу, я не могу вскрыть.
Ван кивнул, перехватывая послание, и отпустил ученика.
«Доброго повечерия, господин Ван. Сегодня у меня не нашлось времени должным образом оказать вам заслуженное уважение. Приношу свои самые искренние извинения. Верны ли слухи, в ближайшую зиму вы открываете новую Школу каллиграфов в Южном пределе?…»
Седые брови приподнялись, и Ван торопливо выплел ответ – такими собеседниками не разбрасываются, сегодня днем куратор юного каллиграфа едва ли процедил ему и десяток слов.
«Доброго повечерия, господин, да продлятся ваши зимы. Слова, унесенные ветром – верны. Даст Немес, уже к празднику Урожая новая Школа на Юге будет открывать двери для учеников, жаждущих постичь основы искусства каллиграфии…»
Ещё пара необязательных, но таких необходимых Вестников, и он мог позволить себе, наконец, перейти к сути.
«Да, господин Арр. Для старого мастера будет честью оказать вам услугу. Надеюсь, вы не забудете старого мастера и его Школу…».
Ван отправил последний Вестник с согласием, промокнул пот со лба и долил себе ещё чаю, почти совсем остывшего. И выпил. Не чувствуя вкуса.
Услуга, о которой интересовался куратор юного каллиграфа – это не найдется ли место Младшего писаря для его ученика в новой Школе. Мальчик жил, как каллиграф. Был воспитан в истине и просто не подходит ни для какой другой работы. Но к прискорбию – или к счастью – клан Арров не планирует открывать Школу, и потому юному ученику будет гораздо теплее и привычнее под крылом Мастера Вана.