Печать Медичи

Бреслин Тереза

— Ни в коем случае не надо ломиться в парадную дверь, — посоветовал мне Паоло. — Ведь, несмотря на пребывание Элеоноры при феррарском дворе, нельзя сказать наверняка, на чьей стороне симпатии ее дядюшки. Если он на стороне Папы Юлия и поймет, что ты воевал за французов, он может арестовать тебя. Да и вообще, — рассмеялся Паоло, — у тебя сейчас вид настоящего разбойника, так что привратник просто не пустит тебя в дом!

Совершив медленный и трудный подъем по пологому склону, мы оказались в холмистой местности к северу от города, где жил дядя Элеоноры. И, привязав лошадей, отправились искать виллу д'Альчиато.

—

Я должен увидеть Элеонору, — сказал я. Меня очень беспокоило, не согласилась ли она подписать брачный контракт до того, как у меня появится возможность поговорить с ней еще раз. — Осмотрю-ка я дом, нельзя ли тут как-нибудь проникнуть внутрь.

— Тогда я оставлю тебя здесь, а сам поеду в Прато, — ответил на это Паоло. — Чем ближе я оказываюсь к Элизабетте, тем сильнее ощущаю, насколько по ней соскучился. Ведь я больше года ее не видел.

— Я поговорю с Элеонорой и потом разыщу тебя, — пообещал я.

Мы обнялись, и он взъерошил мне волосы жестом старшего брата.

— Будь осторожен, Маттео! — сказал он.

Оставив лошадь на привязи в маленькой рощице, я пошел мимо виноградных лоз и тонких олив к дому, скрывавшемуся за высокой стеной.

Проникнуть во владения д'Альчиато было проще, чем в монастырь, в котором я впервые встретил Элеонору. Дом этот совсем не походил на крепость. В боковой стене я обнаружил маленькую дверь. Хотя она и оказалась запертой, я легко нашел способ войти. Оказавшись внутри, я огляделся. С тыльной стороны основного здания был разбит аккуратный огородик, однако остальная часть сада находилась в крайне запущенном состоянии: цветочные клумбы, кусты и деревья росли совершенно беспорядочно, хотя среди них и проглядывали какие-то дорожки и тропинки. Посреди зеленой лужайки высилось огромное дерево с пышной листвой. Забравшись на него, я смог бы наблюдать за задней дверью и окнами, выходившими в сад. Я положил за пазуху несколько маленьких камешков, залез на дерево и спрятался среди его ветвей в ожидании своего шанса. Ожидание длилось долго, и я думал о Медичи, который зачем-то разыскивал меня. Он запретил мяснику в Ферраре убивать меня, и Сандино получил от него подобные распоряжения. Несмотря на теплый августовский день, меня пронзила дрожь. Якопо де Медичи хотел не просто убить меня, он хотел подвергнуть меня пыткам. Ведь Элеонора сказала, что у него репутация самого жестокого человека из всего семейства Медичи. Вероятно, истязая меня, он хотел дать всем остальным наглядный урок того, что бывает с теми, кто крадет что-нибудь у Медичи или не подчиняется их власти.

После обеда из дома вышла какая-то женщина, судя по платью — нянька. Она шла позади целого выводка маленьких девочек. Их было четверо, и все они были, вероятно, двоюродными сестрами Элеоноры.

А потом я увидел ее. Элеонору! Она шла за ними на некотором расстоянии, с книгой в руке. Волосы были распущены и свободно спадали на плечи — темные волосы, обрамлявшие лицо, казавшееся от этого особенно белым. На ней было скромное бордовое платье с белым кружевным воротником, широкими в плечах и узкими в запястьях рукавами.

— Анна! — окликнула Элеонора няньку. — Можешь пойти отдохнуть. А я побуду с детьми.

Она положила книгу на каменную скамью, которая стояла на лужайке неподалеку от того дерева, на котором я спрятался, и принялась

развлекать детей.

Около часа она играла с девочками. Сначала они воображали, что находятся на настоящем балу и танцуют со знатными кавалерами и дамами. Потом нарвали в саду цветов и стали плести венки. Элеонора помогала младшей из сестер. Они украшали свои шейки колокольчиками наперстянок, а пальчики — «башмачками» фуксий, отчего издалека казалось, что ноготки у них покрыты пурпурной краской. Когда я смотрел на них, у меня щемило сердце, потому что их забавы напомнили мне те далекие времена в Переле, когда лишь подобными невинными играми было наполнено детство Россаны и Элизабетты. Солнце начало клониться к закату, когда появилась нянька и позвала девочек.

— Пора умываться и переодеваться. Ты идешь в дом, Элеонора?

Я затаил дыхание.

— Нет, я приду позже. Хочу немного почитать, — ответила она.

Девочки вприпрыжку поспешили за нянькой и скрылись в доме. Элеонора села на скамью. Оглянулась. Вздохнула. Открыла книгу.

Вытащив из-за пазухи камешек, я прицелился и кинул его к ее ногам.

Она встала.

— Кто здесь?

Я спрыгнул с дерева на траву.

Она ахнула и положила руку на грудь.

Я поклонился.

— Вы опять падаете с неба, мессер Маттео!

Она старалась произнести это спокойно, но голос выдал ее волнение.

Я отступил к зарослям кустов и поманил ее за собой.

Она медленно подошла. И тут же оказалась в моих объятиях. Мы прильнули друг к другу.

— Я думала, что никогда тебя не увижу, — прошептала она.

— Я поехал за тобой, как только смог, — сказал я. — Я поехал бы за тобой хоть на край света.

Спрятав лицо в ее волосах, я крепко обнял ее и ощутил, как мягкое девичье тело прижалось ко мне. Мы целовались.

Мы целовались снова и снова. В наших объятиях появилось нечто новое, необузданное — волнующая, пугающая страстность. Наши сердца колотились в бешеном ритме. Она отпрянула на миг, но тут же снова прильнула своими губами к моим.

Сжала зубками мою нижнюю губу и слегка укусила. А потом уже я обнял ее и поцеловал. Теперь я целовал ее, а она мне подчинялась.

Наконец мы чуть отстранились друг от друга, и она погладила мое лицо и провела пальцем по шрамам:

— Какое несчастье с тобой приключилось?

— Да, путешествие сюда прошло не без приключений, — ответил я. — Я повстречал своего очень давнего врага. Но теперь он мертв, а я — гораздо более свободен, чем раньше. Хотя… — я накрыл ее ладони своими, — хотя и немного потрепан этой встречей.

Она рассказала мне о своих делах, обо всем, что случилось за то время, что мы не виделись. Я узнал, что на будущий год старшая дочь дяди достигнет брачного возраста и дядя хочет, чтобы она, Элеонора, вышла замуж прежде младшей кузины.

Если этого не произойдет, то ее шансы на хорошую партию будут потеряны, поскольку к тому времени и остальные дядины дочери достигнут брачного возраста.

— Дядя вызвал меня к себе, и, хотя герцогиня Лукреция весьма сочувствовала мне, герцог приказал мне ехать к дяде. Дядя желает мне добра и поступает так, как считает лучшим для меня, — объяснила Элеонора.

— Брачный контракт уже заключен? — спросил я.

— Был уже почти заключен, но из-за создавшегося положения бумаги пока не подписаны.