Печать позора
Шрифт:
– Музыка мне нравится, а вот слов я не пойму, - он улыбнулся мне.
– Она на русском языке, - буркнула я, скрывая улыбку. – Я тоже не понимаю. Этот плейлист составила Яна. И да, музыка, и правда, классная.
– Как она? – Николас потупил взгляд.
– Ну, её лечат, - растянула я. – Но нормально разговаривать она пока не может, так как трудно дышать из-за сломанных рёбер.
Николас ничего не ответил. Он очень сильно сжал губы, смотря куда-то в сторону.
– Почему ты сегодня на автобусе?
– Моя машина осталась на
– Тогда понятно, - кивнула я.
Хотя сама подумала совсем о другом. Мне вообще ничего не было понятно.
В гараже Николаса находилось множество различных машин. Он мог выбрать любую из них только для того, чтобы не ехать на общем автобусе. Но он здесь. Сидит, улыбается мне и слушает музыку в моем телефоне. То, что мы используем одну пару наушников на двоих - было как-то слишком… мило. Я понимала, что это неправильно. Но не могла просто так взять и выдернуть наушник из его уха. Заиграла следующая песня, и улыбка Николаса стала шире. Linkin Park.
– А у твоей подруги неплохой вкус.
– Ты просто не слышал, какие песни звучат в её машине, - я все-таки улыбнулась.
Я не сразу вошла в двери школы. Я почувствовала, будто наткнулась на невидимую преграду. Некий барьер, состоящий из страха, волнения, противоречий, разделял меня и это здание. Рядом остановился Николас.
– Боишься? – просил он.
Я посмотрела на него. Руки в карманы джинс, немного ссутулился.
– А, что, должна? – я заправила за ухо прядь волос, что упрямо стремилась закрыть мне лицо.
– Нет,- его лицо не выражало никаких эмоций, но в глазах всё же проскальзывало беспокойство.
Последние несколько дней показали ему, что на самом деле он ничего не контролирует. Один его поступок повлек за собой целую волну происшествий. И теперь уже ничего не зависит от него. Если на вечеринке мистера Палмера Николас был уверен в своих силах, думал, что сможет прекратить то, что начал именно он, но сейчас понял, что толпа больше не подчиняется ему.
Все помнят принцип домино? Или цепную реакцию? Падает первый элемент, и остальные по цепочке за ним. Но измениться ли что-то, если первый элемент вдруг поднимется? Остальные тоже встанут?
Ответ: НЕТ! Они так и останутся лежать.
Но, что если последний вдруг встанет и надавит на остальных? Кто окажется последним?
Выбор Николаса может обрушиться именно на него.
Я помотала головой, посильнее сжала сумку и открыла дверь.
Я шла очень аккуратно, чувствуя пол, по которому двигаюсь. Если он будет скользкий, то я сразу же почувствую. Сзади шел Николас. У меня создавалось ощущение, что он специально идет позади, как бы страхуя меня. Но ничего не произошло. Школьники шептались, но не вели себя агрессивно, не скалились, не плевались мне вслед. Я не могла поверить, но одна девочка даже улыбнулась мне. Я ее точно не знаю.
Я села за свою парту в кабинете химии, достала телефон. Одно новое сообщение. Следователь.
– Давно у тебя появился телефон?
Я посмотрела вбок. Николас сидел со мной за одной партой.
– Почему ты здесь?
– Ну, Маркус, похоже, сегодня не придет.
– Это не ответ, - я бросила на него непонимающий взгляд.
– Ты тоже не ответила на мой, - парировал Николас.
– Яна подарила позавчера.
– Мне не хочется оставлять тебя одну.
Ответ в ответ. Не хочет оставлять меня одну? С чего это?
Слова, которые я произнесла дальше, вырвались сами собой. Я даже подумать не успела:
– В туалет тоже будешь со мной ходить?
Николас хмыкнул.
– Если ты боишься, то да. А так, я могу подождать тебя снаружи.
– Ты, что, серьёзно?! – мои глаза округлились.
– Вполне, - твердо кивнул он.
– С каких это пор ты заделался моей личной охраной?
Я говорила с удивлением и грубостью. Меня это искренне и удивляло и бесило. Что он вообще о себе возомнил?
– Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же, что и с твоей по….
Я не дала ему договорить:
– Ты опоздал. Со мной уже случалось то же самое. И тебя там не было. Я справилась без тебя и твоей помощи.
Я скалилась. Но по-другому не могла реагировать. Сейчас Николас пытается вести себя, как герой, защищающий дорогого ему человека. Но я не была ему дорога эти два года, не надо и сейчас.
– Я не хочу, чтобы ты весь день ходил за мной, - процедила я. – Я сама позабочусь о себе.
Лицо Николаса помрачнело. Взгляд потух.
– Я каждый день сожалею о том, что сделал.
– Я тоже сожалею, что тогда доверилась тебе, - прошептала я еле слышно, но Николас услышал.
Я видела, как он вздрогнул, и шумно вдохнул. Его лицо исказилось, будто я ударила его под дых. Он сжал край парты так сильно, что побелели костяшки. Затем резко встал и вышел из класса.
Я не слышала, что говорил учитель. В моей голове был только Николас. Его глаза и та боль, что плескалась в них. Неужели я ранила его этими словами? И почему мне не пофиг? Он ранил меня в сто раз хуже. Но мое сердце все равно болело, хотя разум считал иначе. Боже, ну почему я такая наивная дура?
В конце урока раздали тетради с проверенной лабораторной работой.
«A+». Ого, ничего себе. Впервые за два года я получила эту оценку. Мы с Николасом хорошо постарались. Но его не было рядом, чтобы порадоваться вместе со мной.
Половина школьного дня прошло. Я нигде не видела Николаса. Он как будто испарился. А еще говорил, что будет защищать меня весь день. Если бы со мной сейчас что-то случилось, он бы опять не смог мне помочь.
Я сидела в столовой, смотря в свою тарелку, ковыряясь в отвратительной лазанье, приготовленной нашими поварами. Как можно было так испортить продукты? Уму непостижимо.