Печать Тьмы
Шрифт:
— Нет. Наверное, воры решили не рыться в устроенном мною беспорядке. Да и шуму поднялось бы, вздумай они здесь обыск устраивать.
— А мне почему-то кажется, что шумно как раз было, — хмыкнул вор, — Вон, полка оторвалась, и вся посуда на полу лежит. Табурет сломан. Косяк дверной ободран весь. Рубашка, что на вас одета — у нее рукав отрезан. Судя по всему, острым кинжалом. Небось, вы ее из вот этого хлама и вытащили, я прав? А на спинке моей кровати следы от чьих-то зубов. И кровь. И зубы на полу, — юноша нагнулся и что-то поднял. Раскрыл ладонь и продемонстрировал
— Значит, мы можем найти вора?
— Эй-эй, это же зубы, а не хрустальная туфелька! Не будем же мы их каждому встречному в рот пихать? К тому же у нас ничего не пропало.
— Ну, может и не туфелька, но один башмак у нас точно имеется. Хотя вообще-то я имел в виду "путеводную нить", — пояснил старик.
— Вы умеете брать ауральный след по манаскопическому слепку? Я вот почему-то нет. И не думаю, что в этом поселке отыщется маг, способный это сделать. И нечего на меня так смотреть. Просто мне пришлось как-то сидеть вместе с одним чародеем, вот он меня и просветил насчет этой вашей "нити". И как ее с себя сбросить — тоже объяснил. Так что нам остается только смотреть в оба и искать кого-то без зубов и в одном башмаке. И кстати, я кушать хочу. Вредно много думать на пустой желудок.
Наскоро распихав вещи по сумкам, они сначала навестили Росинону на конюшне, а потом зашли в трактир постоялого двора, позавтракать. Едва переступив за порог, Айвен ткнул старика в бок и кивнул в сторону хозяина. Тот все так же стоял за своей стойкой вот только… Голова у него была перевязана грязной тряпицей, а идя вдоль стойки, он заметно прихрамывал.
— Уверен, что улыбаться он нам не станет. И вон, еще один ночной гость, — указал он в сторону приземистого и широкоплечего вышибалы.
Он стоял у стены и болезненно морщился каждый раз, когда ненароком опирался о нее задом. У бедолаги была перевязана рука, а на щеке красовался свежий шрам.
— Кажется, я знаю, что именно погнуло вашу иголку. И сидеть этот бычок еще не скоро сможет. А третий вон в том углу, в тени прячется. Половина лица у него синяя от ушиба, а вторая половина — от ваших разлитых чернил.
— Думаю, что они и так получили то, чего заслуживали. Давайте просто позавтракаем и отправимся в путь, — попросил старик, хватая юношу за рукав и оттаскивая его к ближайшему столу. — Я сам все закажу…
Он схватил за руку пробегавшую мимо служанку и зашептал ей на ухо. Вскоре стол был накрыт, и два путника набросились на еду. Наскоро перекусив и купив немного снеди в дорогу, они снова отправились в путь. Лошадка бодро бежала по дороге, вздымая клубы пыли и наслаждаясь уже спадающей утренней прохладой, а сидящие на телеге люди негромко обсуждали недавние события.
— Зря все таки мы их просто так отпустили, — Айвен ловко пускал между пальцами кинжал, гоняя отраженные лезвием солнечные зайчики по крупу кобылы.
— Вы же их видели. Они и так получили сполна, тем более, что кроме сломанной иглы да разлитых чернил мы не понесли никакого ущерба.
— Да у меня, может быть, теперь на всю жизнь психическая травма! Я же теперь вообще уснуть не смогу спокойно и в темноте буду ощущать беспокойство и хроническую нервозму!
— Нервоз, — поправил его господин Ройбуш, — Что-то мне подсказывает, что вам не только с магами и ворами сидеть приходилось, но и как минимум с медикусом-невритом. Не волнуйтесь, зато вам наверняка понравится в Тихих Луках. К обеду мы до них доберемся. Очень спокойная деревушка, я там дважды ночевал и был премного доволен…
— Что-то уж слишком она спокойная, эта ваша луковица, — прошептал Айвен, рассматривая пустынные улочки крохотной деревушки. Как и говорил профессор, добрались они до нее к обеду. — Даже живности нет никакой. Ни курятины, ни свинины по дворам не бегает.
— Кажется, кто-то тут сильно проголодался, — усмехнулся профессор и попытался слезть с телеги, но зацепился штаниной за торчащий гвоздь. Если бы не юноша, вовремя его ухвативший, то мог бы и шею свернуть. — Эй, смотрите, там кто-то шевельнулся!
— Это не кто-то. Это что-то, — угрюмо поправил его вор, уже заметивший надвигающуюся опасность. — Уморыши. Думаю, что пора переименовывать Тихие Луки в Мертвые. А нам с вами пора бежать…
На дороге, преграждая путь, стояли два порождения Тьмы. Еще трое или четверо гомункулов выходили из-за домов, утробно рыча.
— Как вы думаете, они голодны, или уже насытились жителями деревни? — спокойно и даже с любопытством поинтересовался старик.
— Скорее всего, несчастные селяне сейчас лежат в каком-нибудь погребке, зараженные Зернами Тьмы. Да и есть они нас не станут. Им нужен только я. Живым. Так что, спасибо вам за кампанию и за ваши удивительные истории, господин Ройбуш, но здесь наши пути расходятся. Очень жаль, что мы познакомились с вами при таких неприятных обстоятельствах…
С этими словами Айвен сунул профессору в руки вожжи и что было сил стеганул Росинону хворостиной.
— Н-но, залетная! — рявкнул он, и кобыла быстрой рысью рванула в сторону надвигающихся тварей. Когда до уморышей оставалось шагов пять, вор вытащил кинжал и спрыгнул с телеги, сшибая с ног одного из монстров.
— За Хорта! За Рыжего! За Гнебека! За Риула! — выкрикивал он, снова и снова вонзая клинок. Брызги сгустков Тьмы залепили одежду юноши, но он не обращал никакого внимания ни на начинающие формироваться щупальца, ни на приближающихся чудовищ.
— Скольких я зарезал, скольких перерезал, сколько я цыплят передушил! — рука снова горела холодным пламенем, а лезвие кинжала тускло светилось. Айвен бросил быстрый взгляд на свое запястье — так и есть, проклятый рисунок снова появился.
— Айвен, сзади! — раздался неподалеку голос историка и загремела телега.
Юноша резко обернулся. Четверо тварей неторопливо приближалось к нему со спины. Медленно, но неотвратимо. Бросив беглый взгляд по сторонам он понял, что окружен. Вряд ли полтора десятка уморышей оказались на их пути совершенно случайно — это была засада.