Печать ворона
Шрифт:
Иван пытался забыться, залить память пивом, отвлечься фильмами и книга-ми. Он чурался людей, и, если поздно возвращался домой, шарахался от подвы-пивших компаний.
Это была длинная и тяжелая зима. Бесцветный кисель дней, надоевшая ра-бота… От депрессии спасали книги, изредка фильмы, если шло что-нибудь по ду-ше. Однажды, перепив пива, Иван заставил попавшегося на глаза ворона прыгать по тротуару, скакать по крыльцу дорогого бутика, распугивая посетителей, и об-гадить шикарную иномарку.
И лишь когда встретил Аню, темные дни просветлели, и новое чувство
Звонок раздался довольно поздно. Иван оторвался от телевизора и вышел в прихожую к телефону.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Позовите, пожалуйста, Катю.
Иван хотел сказать, что никакой Кати здесь нет и повесить трубку, но сдер-жался, и его понесло:
— А кто это звонит?
— Аня, ее подруга.
— Вот как? Мне Катя много про тебя рассказывала.
— А-а… вы кто?
— Я ее брат. Меня Иван зовут.
— А она никогда не говорила, что у нее есть брат.
— А я двоюродный. Кузен, — выкрутился Иван. — Да она вообще скрытная дев-чонка. Вот просил ее познакомить с какой-нибудь хорошей подругой, с тобой, на-пример, а ей все некогда. Но про тебя она постоянно говорит: вот, Аня, красивая, умная… Заинтриговала! Давай встретимся?
На той стороне трубки задумчиво задышали.
— А может, у меня молодой человек есть?
— Нет! — нагло сказал Иван. — Все-таки кое-что я про тебя знаю, Катя говорила. Забыла только сказать, что у тебя еще и приятный голос…
— Ладно, — сдалась девушка, и Иван довольно улыбнулся. Неплохо получилось. Напор и уверенность! Кир сказал бы: моя школа!
— Где встретимся?
— Давай у Аничкова моста.
— Давай.
— Когда?
— Можно завтра.
— Давай сегодня! — настоял Иван. — Мало ли что случится завтра!
— Ладно, давай сегодня, — согласилась она. — В семь. Раньше не получится.
— В семь так в семь. Ты как выглядишь? — спросил Иван.
— А разве у Кати нет моей фотографии? — спросила Аня, и Иван замялся. Неожи-данный поворот мог все испортить.
— Не знаю… Она мне не показывала. Из вредности, наверное. Знаешь, как бывает, брат с сестрой вредничают? — импровизировал Иван.
— Ха, — хихикнула Аня, — я думаю, ты меня узнаешь. Я ведь умная и красивая, так? Так что узнаешь! А ты какой?
— Мрачный и загадочный. Как сфинкс.
— Здорово, — засмеялась Аня. — Люблю загадочных. А как я тебя узнаю?
— Я на коне буду, — ляпнул Иван.
— Как на коне?
— Ну, там же кони стоят, на мосту, — пояснил он. — Вот я на коне и буду. Там еще дядьки будут, зеленые и голые — смотри, не перепутай!
— Не перепутаю, — засмеялась девушка. — Ты же не будешь зеленым и голым?
— А вот увидишь!
Без пятнадцати семь Иван взлетел на мост и остановился, разглядывая про-хожих. Девушек в яркие весенние дни на Невском было множество, и все они, со-гревшись солнцем, демонстрировали длину ног и красоту нарядов, так что Иван засомневался, сработает ли его план. В восьмом часу он остановился у скульптур
— Привет, Аня! — он подошел и протянул цветок.
— Иван? — недоверчиво сказала она. Чувственные губы раздвинулись, показывая задорную белозубую улыбку. — Ты же обещал сидеть на коне!
— Я сидел в семь, — сказал Иван. — А ты опоздала. Пришлось слезть. Не могу же я сидеть на коне до ночи.
— Девушка может опоздать, — заметила Аня. Через ее светлые кудряшки просве-чивало яркое заходящее солнце. — А ты лишил меня такого зрелища! Я иду и ду-маю: какой парень, для меня на коня залезет! А ты просто трепался. Так?
— Не так, — серьезно сказал Иван. — Это по телефону я трепался, потому что не знал, какая ты. А теперь вижу. — Он посмотрел на нее, и в ответном взгляде по-чувствовал, что ныряет в пучину, в самую глубину. Едва встретившись взглядами, за короткий миг он познал и овладел ею, и знал абсолютно точно: она не уйдет, и будет с ним… Невероятное знание пугало и завораживало его.
Они отправились гулять по Невскому, потом по Дворцовой. Пришли на Стрелку, где долго смотрели на воду и новобрачных, пьющих шампанское и бью-щих бокалы о гранитную набережную. Аня сказала, что когда-нибудь тоже хотела бы так, как они, а Иван рассказал историю про дядю, который на этом месте тоже пил шампанское с невестой, а когда грохнул бокал, вспомнил, что в бокале было его кольцо…
— И что? — спросила, широко распахнув глаза, Аня. Иван млел от ее детского взгляда, понимая, что она далеко не девочка, но это лишь сильнее распаляло его.
— Ничего. Полез за ним в воду. А был, между прочим, ноябрь. Целый час нырял, искал между камнями…
— Нашел?
— Нашел. Но вместо свадебного стола поехал в больницу. Синий весь был.
— Обалдеть! Нет, правда, что ли?
— Правда, — Иван не врал.
Закончили прогулку затемно и как-то невзначай оказались у Иванова дома.
— Ну что, я тут живу, — сказал Иван. — Зайдем, чайку попьем?
Аня посмотрела на него и улыбнулась:
— Зайдем!
Иван знал, что она останется. Он поражался своей уверенности в этом, впервые он мог чувствовать и предугадывать события. Раньше у него такого не случалось. До самой постели он не был уверен ни в чем, но сейчас не торопился, зная, что все будет…
Они пили чай, говорили о пустяках, о жизни, музыке, друзьях и знакомых. Наконец, не в силах сдерживаться, Иван встал и погасил свет. Она ни о чем не спросила, молча ожидая его. Иван подошел, она запрокинула лицо, подставляя его поцелуям. Он хотел любить ее молча, без слов, слова бы только мешали, от них суета и непонимание. Любить надо без слов, думал Иван, прижимая к себе Аню. Они обнялись у окна, наслаждаясь молчаливой страстью, слыша лишь вздохи, стук сердец и шорох падающей одежды. Он замирал, восторженно следя за полной, качающейся в такт движений грудью, любовался ее телом. Он отнес Аню на постель и лег рядом, не веря счастью, и свет уличного фонаря плясал на спле-тенных в страсти телах.