Печать времени
Шрифт:
Апокалипсис: начало. Глава 72
МатвейОткрывая маленькую круглую деревянную дверь мы вступили словно во владения самой Сказки. Перешагнув через порог, оказались на аккуратной кухне с фасадами из песчаника - натурального камня. Переместились дальше по короткому лестничному пролету и попали в основную жилую площадь, с дровяным камином и кроватью, покрытой шкурами.На огромном рабочем столе располагались документы и различные карты. Вытянул из кучи бумаг план пещеры.- Напоминает двухэтажный лабиринт.
– Пояснил Любаве, которая через моё плечо пыталась понять чертёж.
– Соединяется многочисленными полостями. На территории два озера. Видишь?
– Указал пальцем в два неровных голубых пятна.
– Раньше пещеры использовались, как жилища и имели несколько входов и выходов. Здесь они также помечены. Один на втором ярусе, другой - в конце пещеры. На второй этаж можно попасть только через высокий вертикальный колодец по навесной веревочной лестнице. Надеюсь, она ещё не прогнила.Каждая комната имела нестандартную форму и была обставлена минимумом предметов обстановки из незаметной технической начинки. Вся бытовая техника скрыта, а мебелью служат монолитные спилы стволов деревьев, которые оригинально смотрится на фоне неоштукатуренных стен. Полы сделаны из твердых пород дерева.- Здесь довольно мило... и тепло, - голос Любавы звучал звонко, даже радостно. Учитывая где нас носило в последнее время, это просто рай.- Такие пещеры не нуждаются в отоплении или кондиционировании – горные породы поддерживают постоянную температуру внутри. Здесь тепло зимой и прохладно летом.Путешествуя по пещере, заметил большое колличество различных натеков - капли горной воды, стекающие по стенам. При продвижении вглубь свод опускался, и я залюбовался сталактитами, медными водопадами и гелактитовыми цветами.Комнаты с очень высокими потолками, настолько, что мы казались крохотными. Палитра красок впечатляющая: от жёлтого и оранжевого до зеленых, фиолетовых оттенков с багряными вкраплениями.Мы бродили под сводами пещеры в абсолютной тишине, слушая, как капли воды продолжают свой бесконечный труд - наращивать минеральные образования.В небольшом гроте обнаружили первое озерцо.- Матвей! Какая красота!
– Не успел ответить, как Любава стащила с себя рубашку и прыгнула в прозрачную воду. Нырнула и спустя мгновение её голова показалась на поверхности.
– Иди сюда скорее, это просто божественно!Меня не нужно было просить дважды - я чувствовал себя орангутангом с кучей насекомых. Глянул вверх: в небольшое отверстие можно увидеть небо, слегка освещенное луной. Ее свет красиво преломлялся на поверхности озера.Озеро совсем крохотное, диаметр поверхности не более двадцати метров, но цвет воды просто потрясающий, таким не каждое альпийское озеро может похвастаться.- Интересно, откуда в пещере взялось озеро? Я думала, водоёмы бывают только под открытым небом.
– Любава кувыркалась и ныряла, а когда выдохлась решила изучить "местные достопримечательности."- Я мало что знаю о пещерах, но думаю это труды многих веков. Горные породы со временем разрушаются под воздействием подземных источников и образуют вот такие пустоты, которые постепенно заполняются водой.
– Я показал ей на лунную дорожку в отверстии.
– Вооон оттуда.- Знайка, иди уже ко мне. Я помню, что ты любишь такие места, но тебе нужно помыться.
– Поманив меня пальчиком, нырнула и её попка оказалась на поверхности воды.- Ты хорошо плаваешь? Я как-то упустил это из виду.
– Нырнул, проплыл несколько метров под водой и, схватив её за лодыжку, потянул вниз. Когда наши лица поравнялись, примкнул к её губам поцелуем, делясь воздухом.Тяжело дыша, смотрели друг на друга, не отрываясь. В целом мире были только мы двое.Я усадил девушку на себя и она, собственническим жестом обняв меня ногами, прижалась ко мне. Её киска терлась о член, соблазняя. Я горел желанием: столько месяцев не чувствовал её, не касался. Сердце готово было выскочить из груди, разбавляя тишину пещеры. Осторожно надавил головкой на её дырочку и окунулся в сладкий омут её водоёма. Робкие толчки вначале превратились в безудержную гонку. Долгое расставание, тоска, желание, все смешалось в калейдоскопе страсти. Её тело подрагивало, голова откинута назад, волосы, разметавшиеся по водной глади - неописуемое зрелище.Мы наслаждались друг другом так, будто в последний раз. Голодные, изнеможденные, упивались соитием. Встретившись после долгой разлуки, одинокие сердца нашли друг друга и воплотили мечты в явь.После, ещё некоторое время наслаждались прохладной водой и счастьем, дарованным нам этой необыкновенной пещерой. Этим лазурным озером, свисающими со стен сталактитами, которые переливались всеми цветами радуги.Голые, прошли в спальню, застеленную шкурами.- Не мешало бы подкрепиться, как считаешь?
– Пока разглядывал обустройство комнаты, Любава уснула. Обнял её сзади и, впервые за долгое время забылся спокойным безмятежным сном.*****Утром,
– Заорал я в восхищении.
– Да здесь можно жить годами. Это же, мать его, склад, продовольственная база.
– Продолжал восторгаться, бегая по кухонным складским помещениям, которые включали в себя огромную холодильную камеру, полностью заполненную.- Так давай останемся!
– с трепетом проговорила Любава, разглядывая содержимое одной из полок. Приподнялась на носочки и подхватила яркую пачку какой-то крупы; мелодично промурлыкала себе под нос рецепт и развернулась ко мне, обнажая полумесяц белоснежной улыбки.
– Не желаете ли риса на ужин, любовь моя? Можно прям с мамонтом, он как раз в морозилке лежит.
– Девушка звонко захихикала от своей же шутки.- Слушаюсь, мой генерал.
– Шлепнул по попке и ушёл "охотиться" на мамонта в соседнюю комнату.Это небольшая яма, дно которой посыпано льдом, а стены выложены оловом для герметичности. Мясо мелких животных и птиц уложено в бочки, и на каждой стояла надпись. Большие туши подвешены к потолку; рыба в корзинах, перемешанная со снегом. Особо не заморачиваясь вытащил одну рыбину.- Мамонт удрал, рыба сойдёт?
– подмигнул Любаве.- Я такая голодная, что готова съесть всё, что угодно.
– Она уже разожгла печь и поставила на неё кастрюлю с водой.
– Нежный поцелуй в шею и мелкие мурашки побежали по её коже. Не удержался и прижал к себе, покусывая за ушко.- Ну, Матвееей, не мешай мне, иначе мы останемся голодными, - простонала Любава, уворачиваясь.- Лаадно, пойду посмотрю, что ещё скрывает эта кухонька.Из этого помещения вели несколько дверей. Заглянув за первую, оказался в винном погребе, заполненном бочками и бутылками. В небольшой арке, слева, что-то типа коптильни, где подвешены колбасы и соленое мясо.За следующей дверью обнаружил ящики с овощами, пересыпанные луковой шелухой.Даа, это пещера просто сокровищница какая-то. Сила природы сотворила укрытие, особое место, где бы любой чувствовал себя защищённым, как бы тревожно не было в мире. А человек, живший здесь создал уютный островок спокойствия и уединения. Нам несказанно повезло очутиться в ней.В России тысячи пещер, интересно в какой части страны мы находимся? То, что это именно Россия я не сомневался.- Матвей!
– Услышал встревоженный голос Любавы и выскочил, обеспокоенно соображая на ходу, что ещё могло приключиться.
– Смотри!
– В руке она держала лист бумаги.
– Это послание.Принялся читать текст:Если вы здесь, значит ЭТО случилосьСгорела Земля и пеплом покрылась.Потеряны люди, исчезли цветы...Остались у выживших только мечты.Вы двое - звено в построении мира,Надежда, судьба и вселенская сила.Пройдите последний остаток пути,Посмейте людей за собой повести.Мой дом - ваш маяк, остановка, тупик.Возьмите всего и вперёд, напрямик.Навстречу судьбе, не смотря ни на что,Настал тот момент: ВСЁ или НИЧЕГО!– Вот тебе и ответ, Любава. Остаться в этом раю мы не сможем. Придётся снова спуститься в ад.
Апокалипсис: начало. Глава 73
МатвейПосле плотной и вкусной еды, приготовленной Любавой, принялись методично, как по книжке, обследовать спальню. Помимо кровати и шкур на полу, меня привлекла ниша в стене пещеры, занавешенная плотными шторами. В ней обнаружили одежду разных размеров, сложенную в аккуратную стопку.Дерево в центре комнаты оказалось декоративным, покрытым лаком для предотвращения от сырости. В нем было вырублено дупло, где также хранились предметы туалета, постельное бельё и шерстяные одеяла.- Хозяин этой пещеры прям готовился к концу света, - произнес я, уткнувшись в стоявший в углу сундук с обувью. Надел на ладони туфли, продемонстрировав высоченный каблук.
– Может устроим ужин при свечах под красивую музычку, а, конфетка моя?
– Улыбнувшись, подмигнул девушке. Любава уже нацепила на себя джинсы и светлую майку.- Тебе бы тоже не мешало приодеться, - рассмеялась, кинув мне чёрные спортивные брюки и футболку неопределенной расцветки.
– Думаю эти туфли не твой фасон, любимый, - порылась внутри сундука и, откопав "лодочки" 60х годов, протянула мне.
– А вот эти в самый раз: и цвет подходящий - розовый, и каблучок небольшой, а то зацепишься за что, расшибёшься.- Ой, фсее, уже и пошутить нельзя.
– Сделал притворно обиженную физиономию, рассчитывая на жалость.- Так и я шучу, милый. Чего ты надулся?
– Она подошла ко мне, приобняла за талию и куснула за мочку уха.
– Так лучше?- Значительно лучше, - медленно обернулся, оказавшись к ней лицом и, подхватив на руки, бросил на постель.- Неет, - хохотала Любава, пытаясь вырваться.
– Не сейчас! Ты обещал мне джакузи и обследование второго яруса. Ты же знаешь у нас мало времени.- Это подождёт. Иди ко мне!
– Но амазонка уже вскочила и встала по другую сторону кровати, очевидно думая, что ей это как-то поможет. Но она права. Нужно все осмотреть, а затем подняться на поверхность и решить куда двигаться дальше.
– Хорошо, можешь расслабиться, - произнес я, обходя кровать и медленно приближаясь к ней.- Матвей, будь серьёзным!
– Выставила руки передо мной.
– Сейчас не время для этого!
– А когда для этого будет время? И разве нужно какое-то определённое время? Всегда считал, что взаимного желания достаточно. Ну, ок, подождём нужного времени. Постарался переключиться, хотя это было нелегко - в паху все горело от неудовлетворенности.- Хранитель времени раньше казался мне нереальным образом.
– Взял себя в руки, показав ей, что могу быть серьёзным.
– Сейчас же я считаю, что он был учёным и знал, что катастрофа на Земле неизбежна. И неплохо так к ней подготовился. Только где же он сам? Почему не остался в этой пещере?
– Вопросов много и ни одного ответа.- Думаю у него была высшая цель, - подхватила разговор Любава.- Естественно, кто бы сомневался.
– Съязвил. Мне уже порядком надоели эти "великие умы". От них все проблемы в мире.
– Ладно, пошли к колодцу.*****Поднявшись по веревочной лестнице оказались в узком тёмном проходе. Я сразу пожалел, что не прихватил с собой свечи. Но, пройдя немного вперёд, лаз стал расширяться и показался свет... Перед нами предстала огромная зала со сводчатым потолком.- Это невероятно!
– Восхищенно присвистнул в изумлении.
– Такого я ещё не видел. Это просто архитектурный каприз самой природы.
– Я пришёл в экстаз от буйства красок и калейдоскопа увиденных растений.Любава молча, восторженно глядя вокруг, не в силах совладать с эмоциями. А здесь было на что посмотреть: все поражало своей неповторимостью.- Мне кажется я слышу мелодию. Всё светится, Матвей, словно звездное небо.От потолка и стен исходило свечение, создавая теплую уютную атмосферу. Заменяя солнечные лучи, эти минералы позволяли растениям расти, не нуждаясь в дополнительном уходе. С потолка свисали искусственно созданные трубки, по которым вода попадала на листья растений.Проходя по изумительной оранжерее, нам попадались стеклянные аквариумы с различными камнями и минералами внутри. И тогда я понял, что это то самое место, где мы и должны найти нужную нам реликвию. Книги у нас нет, а на нашу память надеяться не стоит, для меня все эти камни одинаковы, придется прихватить их все.Мы прошли в следующую залу. Ею оказалась оружейная палата. Чего здесь только не было: начиная от оружия ближнего боя и заканчивая дробовиками и винтовками. Любава заинтересованно прохаживалась, проводя пальцами по холодному покрытию ножей, разложенных на каменной столешнице. Здесь были кинжалы с узким клинком, с изогнутыми краями, мачете, классические боевые ножи.- С этим арсеналом можно смело путешествовать. Вооружившись до зубов, есть надежда, что мы всё-таки попадём в мир, который по подсчётам Хранителя Времени уготован нам судьбой.Вернулись обратно в оранжерею - там было ещё несколько узких проходов. В одном из них оказался тупик, второй вел наружу. По каменным ступеням взобравшись наверх, высунув голову, оказался на вершине невысокого скалистого хребта, спустившись по которому можно очутиться за городом, оставив позади развалины и скелеты высоких зданий.- Ну что?
– ожидающе спросила Любава.
– Там есть выход?- Да, есть! Скорее всего мы выйдем через него, тогда нам не придется идти через весь город.Я взглянул на карту лабиринта и, убедившись, что мы осмотрели практически все, кроме горячего источника, направился к последнему проходу.Мы оказались в небольшой комнатке, хотя назвать ее комнатой самый настоящий грех. Это невысокое сводчатое помещение тоже невероятно красивое. Здесь нас ждала купель, окружённая высоким тростником и манящим паром, который клубился над водой.- Что-то мне не очень хочется лезть в эту воду, она же грязная.
– Заявила Любава, брезгливо посматривая на бурлящую рыжеватую жидкость.
– На поверхности воды плавали рыжие хлопья и да, их можно было принять за грязь, но это далеко не так.- На самом деле термальная вода не может быть прозрачной, тогда она уже прошла несколько очистительных фильтров и была искусственно подогрета. Это такая ловушка для туристов.
– Я тронул воду рукой, температура была не более тридцати градусов, самое то.
– Ее цвет говорит о том, что вода поступила прямиком из подземного горизонта, а на поверхности как раз растворенные вещества.Мы провели в этом "джакузи" около часа, наслаждаясь, смывая с себя усталость. Разморенные, под впечатлением от увиденных красот, спустились вниз и устроились возле камина.Любава приготовила какао, положила на блюдечко печенье, найденное в одном из шкафчиков, не хватало только телевизора с какой-нибудь сказкой из детства или красивой музыкой.Мы сидели в тишине, тихонько переговариваясь, вспоминая наши путешествия и незаметно перекатились на толстый шерстяной ковер. Любава уселась боком, опираясь на руку. Полотенце с ее плеч спало, застряв на бедрах, обнажив гладкую кожу спины. Я провел пальцем по позвоночнику, отбросив в сторону полотенце.- Как думаешь, сейчас то самое время или стоит ещё подождать?Она обняла меня руками за шею, привлекая к себе. Мои губы отыскали ключицы, прошлись по ним языком, оставляя влажную дорожку. Девушка тихонько мырлыкнула. Перевернул ее на спину и улёгся сверху, опираясь на локти. Любава тут же обняла меня ногами, превращая нас в единое целое.Я покрывал поцелуями ее шею, плечи, спустился ниже, обводя языком ореол сосков. Они превратились в твердые шишечки, дразня и просясь в рот. Я не обделил ни один из них своим вниманием, чуть прикусывая, а затем всасывая.Любава тихонько стонала. Ее стон музыкой отдавался в моих ушах. Пока я спускался ниже, она изогнулась в спине, желая, чтобы я, как можно скорее, добрался до ее пещерки. Я не заставил ее ждать. Сладкая, манящая, теплая. Она будоражила, сводя с ума.Я слегка подул на ее киску и пальцы Любавы вцепились мне в волосы.- Матвей, скорее!Я лизнул раз, проводя языком сверху вниз, затем ещё и, впившись губами в клитор, начал нежно посасывать, доводя ее до иступления. Когда же она начала дрожать, закинул ее ноги на плечи и резко вошёл в ее норку.
Апокалипсис: начало. Глава 74
ЛюбаваКак я давно ждала этого! Меня всю колотило от одного его касания. Сегодня, когда он приставал ко мне, я смутилась. Чего? Сама не знаю. Хотелось быть для него кем-то особенным. Не просто объектом для удовольствия. Не просто, возможно, последней женщиной на Земле, но любимой женщиной.Я люблю в нем всё. Его запах, его сильные и мужественные руки, его прекрасное тело. О, Боже! Как я раньше жила без него! Мне кажется, и не было в моей жизни более прекрасных чувств и ощущений.От наслаждения я сильнее и сильнее впивалась пальцами в его волосы. Сходила с ума, шептала что-то несвязное.- Дай мне свой язычок, я хочу его пососать, - дрожащим голосом произнесла, царапая его спину.Матвей поднялся и склонился ко мне. Наши губы слились воедино и я почувствовала вкус себя на его губах. Это был очень страстный, очень горячий поцелуй. От возбуждения у меня закружилась голова. Мой стон отдавался эхом по всему гроту.Он продолжал вбиваться в моё лоно, крепко удерживая за ягодицы. При этом не отпускал из своего плена мои губы.До самого пика мы дошли вместе, огласив пещеру криками. Это было волшебно. Я не хотела, чтобы это когда-то заканчивалось.Матвей лёг на спину в позу звёздочки. Не удержавшись, спустилась до его ступней и медленно, не спеша, целовала его ноги. Он трогал мои волосы, очень нежно. Шептал слова любви.Я приблизилась к его члену, слегка коснулась язычком… Затем вошла во вкус и принялась насаживаться на него, желая доставить ему как можно больше удовольствия.Дальше были незабываемые ощущения для нас обоих... он перевернул меня на живот и...Мы не могли насладиться друг другом до самого утра...*****Матвей умеет удивлять. Несмотря на его легкомыслие, а иногда и грубость, он настоящий романтик. Возможно, последний во всем мире. В нем целый спектр характеров. Казалось бы, он безобидный придурок, если не знать его близко. Но это впечатление обманчиво: Матвей не только интересный, многогранный и начитанный, но и может резко ответить обидчику словами, да так, что тому и сказать-то нечего будет. Сначала я видела в нем недалекого юнца с похотливыми намерениями. Позднее, когда своей смекалкой или дуростью он выводил нас из очередной жопоньки, причём без помощи кулаков или оружия, я взглянула на него иначе.Он спит. Во сне такой невинный, незащищенный, но в момент опасности становится зверем. Моим зверем, готовый броситься на любого, кто захочет обидеть меня.Матвей зашевелился и открыл глаза. Белоснежная улыбка растянула его губы, а руки тотчас потянулись ко мне. Я залезла к нему в объятия, и мы пролежали так несколько драгоценных минут.- Ну что разлеглась, встаем! Идем искупнемся и я надеюсь на превосходный завтрак. – Ну, как всегда, романтика закончилась, и передо мной предстал тот самый Матвей. Без прикрас, без идеалов, такой, какой он есть. Романтика нужна, но я полюбила его не за это. Я люблю его как раз за то, что он придурок, но самоотверженный, умный, храбрый, да просто люблю потому, что я люблю. И не всегда мне нужна жалость, но нужна забота. А иногда я хочу заботиться и о нем. Это не уменьшает в нем мужчину. Я тоже бываю дерзкой, грубой, порой неуправляемой. Но вдвоем, вместе, мы дополняем друг друга. – Эээй, Любава, я здесь!
– Он стоял совершенно голый, держа в руках два полотенца. – Ты идешь? Или хочешь продолжить ночные услады? Я же знаю, что тебе нравятся занятия любовью, так же, как и мне. И не отрицай это.- Я и не отрицаю, милый. Как только я познала страсть в твоих объятиях, я желаю этого всегда. Мне нравится ощущать тяжесть твоего тела на себе, твои пальцы на своей коже, твое орудие в своем лоне. У меня сердце сжимается от счастья, когда я чувствую, что ты любишь меня. – Пока я говорила, глаза Матвея заблестели, и мне показалось, что он сейчас заплачет. Такой он все-таки иногда сентиментальный. Я покрыла его лицо поцелуями, взяла за руку и потащила к озеру.*****
Блюдо из фасоли и запеченного мяса, приготовленное под чутким руководством Матвея, было превосходным. Любимый удивил меня кулинарными способностями. Помимо этого, мы напекли блинчиков с различной начинкой, лимонный пирог, и еще Матвей настоял на обыкновенном курином супчике с домашней лапшой. Мы провозились несколько часов. Все это время он невзначай касался меня: то оставит след от ладони, вымазанной в муке на моем плече, то заправит за ушко выбившийся локон. А когда он развязал шнурок со своих штанов, чтобы собрать в хвост мои волосы, я просто разомлела. Но мне все равно чего-то не хватало. Я сама не знала, чего.- Матвей, - обратилась к нему, тихо так, едва слышно, стараясь не мешать. Он в это время так смешно пританцовывал, размешивая что-то в сотейнике, - как он сказал, это будет соус. Но он сразу повернул голову. На лице невысказанный вопрос, губы не произносили ни звука, только любопытство в глазах. – Можешь обнять меня? Чтобы это не было похоже на прикосновения крыльями бабочек к моей коже, или порхание ресниц по лицу. А крепким, медвежьим объятием, до хруста костей, чтобы каждая клеточка чувствовала, что я твоя. Что принадлежу тебе. Сейчас мне хочется именно этого – почувствовать твою силу, не грубую мужскую силу, а силу твоей любви и необходимости во мне. Я хочу быть нужной до дрожи, до чертиков, до боли. Но боль эта сладкая, когда чувствуешь любимые руки, обнимающие настолько крепко, что ничего в мире не важно. – И он дал мне это.- Роднулечка моя...
– Ласково провел пальцами по руке. – Амазонка, - произнес с улыбкой, шлепнув по попке, – если ты так будешь смотреть на меня, мы снова отправимся в постельку. А нам нужно еще изучить окрестности города, чтобы понять, что же произошло.- Хорошо, пошли одеваться?Одеваясь для улицы, мы и предположить не могли, что погода изменилась. И легкие толстовки поверх маек не спасают от ледяного ветра. Была еще середина дня, а воздух уже пропитан ночным холодом. Вокруг грязь, смешанная с листвой и поломанными сучьями, уродливые скелеты разрушенных зданий. Их останки скрипели под ногами, словно кости. Убогий, неправильный, призрачный мир, омерзительный до тошноты. Некогда процветающий город превратился в руины, всюду плачевно торчали когда-то прекрасные вывески, посеревшие от пепла. Перевернутые машины, детские коляски, стоявшие, словно призраки, автобусы.Я вздрогнула от неожиданности, когда Матвей закрыл ладонью мой рот, отдав молчаливый приказ не шуметь. Проследив за его пальцем, заметила кучку людей в оборванной грязной одежде, которые, забравшись на груду металлолома, что-то откапывали. И с ужасом увидела дымок, который и привлек их внимание.- Боже, Матвей, это же из нашей пещеры, дым от нашей печки!
– Эти люди пытались отыскать вход. Я замерла от неприятного предчувствия: жизнь в нашем раю скоро закончится. Пройдет день, два, и, подгоняемые голодом и холодом, они найдут ту самую дверь, за которой мы с Матвеем были как в сказке. В нашей сказке, написанной нашими душами и влюбленными сердцами.Мы начали медленно отползать назад, стараясь производить как можно меньше шума. Но одно неосторожное движение Матвея – и он с грохотом провалился в какую-то яму. Мне казалось, этот звук был слышен во всем городе. Я непроизвольно взглянула на копошившихся людей, но они продолжали отодвигать глыбы камней с таким ожесточением, словно там находились их родственники, потерянные при землетрясении.- Любава, - услышала тихий шепот, - спускайся сюда. Глянь-ка, что я тут обнаружил. – В яме, помимо Матвея, сидели пятеро деток разного возраста. Самой маленькой было не больше пяти лет. Остальные – мальчики – постарше. Их испуганные лица были грязными, такими грустными. Казалось, они разом онемели от ужаса.- Не бойтесь, мои хорошие, мы вас не обидим! – Осторожно подошла к малышке и подняла ее на руки. Один из старших мальчиков попытался отобрать у меня ребенка, но Матвей спокойным тоном пояснил им, что нам можно доверять, что у нас есть пища и кров.- Там наверху опасные люди. Если хотите жить, мы сейчас все вместе тихо, осторожно, без криков пройдем в наше убежище.
– Молчание длилось недолго, несколько секунд. Потом старший мальчик согласно кивнул, и мы короткими перебежками добрались до пещеры.***Ребята изумленно, во все глаза, осматривали пещеру. Старшие дети оккупировали Матвея и задавали ему кучу вопросов, а малышка не отходила от меня ни на шаг. Они рассказали, что взрослые, оставив им еды на несколько дней, ушли, обещав вернуться. Но прошло больше недели, а они так и не появились. Дети уже совсем отчаялись, когда появились мы.Двум старшим мальчикам было шестнадцать и семнадцать лет. Еще двум – десять и двенадцать. А малышке едва исполнилось шесть. Сначала, по очереди, все искупнулись в термоисточнике. Затем мы подобрали им одежду: теплую, сухую и чистую. А когда мы поставили на стол все, что приготовили утром, начался такой восторженный галдеж, прерываемый детским чавканьем, что я ощутила себя в большой дружной семье.Их глаза начали слипаться, девочка так вообще уснула у меня на руках сразу после ужина. Я отнесла ее в спальню, положив на кровать, заботливо укрыв шкурой животного. Парней мы уложили прямо на полу, раздав одеяла из дупла дерева.Прошло немного времени, прежде чем они уснули. А мы с Матвеем повытаскивали из шкафчиков те продукты, которые могли бы нам пригодиться в нашем путешествии. Притащили свечи, запасную одежду, обувь, спальные мешки и другие нужные предметы.А затем раздался грохот практически рядом со входной дверью. Я в ужасе поняла: те люди нашли вход.
Апокалипсис: начало. Глава 75
Любава– Надо забаррикадировать двери, чтоб успеть собрать ребят и пожитки. Это займет у них какое-то время, и мы успеем скрыться. Я буду собирать припасы, а ты займись детьми. – Слова Матвея звучали, как приказ, но сейчас мне было это необходимо.Я побежала в спальню, разбудила двух старших мальчиков, выдала им одежду, рюкзаки, спальные мешки, одеяла и прочее, кратко объяснив ситуацию. Они молча, методично, беспрекословно взялись за работу. Не прошло и пяти минут, как все было готово. Два других мальчика встали быстро. Ужасы прошлых дней все еще стояли перед их глазами, а возраст давал понять, что ситуация критическая. Вот с девочкой пришлось повозиться. Она начала капризничать и плакать. Я обнимала ее, целовала миленькое личико, пытаясь успокоить, но она не сдавалась – решила на прочность испытать мои нервы. Нервы были ни к черту, но позволить себе сорваться и наорать на ребенка я не смогла.- Ну что ты возишься, Любава? – Вскричал влетевший в комнату Матвей.- Ну… малышка не хочет… - Я осеклась, увидев, как Матвей подхватил ее на руки и стал напяливать на нее одежду. Он что-то шептал ей, и она как-то вмиг успокоилась. Веселенькое дело! Я, значит, тут над ней прыгаю, а ему стоило произнести пару фраз своим мурлыкающим голосом, и она притихла. Женщины, такие женщины, даже в таком возрасте! А харизмы у него не отнять. От него без ума все – от мала до велика. Она даже улыбалася и пыталась, как мне казалось, с ним заигрывать. Маленькая флиртунья! Они так мило смотрелись вместе... Я живо представила, как бы он обращался со своим ребенком. Нашим общим ребенком. Смахнула непрошеные слезы. Сейчас не время. Что-то я расчувствовалась...- Любава, черт тебя подери! Ну что ты встала столбом, мы уже все около колодца! – Я и не заметила, как Матвей несколько раз прокричал мое имя. – Чего ты размечталась? Поднимай задницу и вперед! Мечтать будем, когда выберемся отсюда.Я тут же выползла из своих раздумий и побежала вслед за Матвеем. По дороге мысли не покидали меня: я сильная, я, возможно, и справилась бы без Матвея, но какой бы была без него? Черствой, накачанной стервой с упругими ягодицами? А он помог мне понять, что я женщина. Несмотря на его легкомысленность, он тот, кто шутит во время шторма, во время апокалипсиса. Он та самая спасительная дощечка от разбитого корабля в открытом океане после кораблекрушения.Когда я подбежала к колодцу, ребят не было видно, и только Матвей ожидал меня.- Лезь наверх, а я попробую замаскировать вход, чтобы ворвавшиеся не нашли второй ярус. Им и так хватит еды на долгие месяцы.Вылезая из колодца, увидела испуганные лица. Совершенно не понимающие, что происходит, но знающие наверняка – опасность близко. Я взяла малышку на руки, и мы направились к одному из проходов, где, как говорил Матвей, находится выход на поверхность. Мальчишки полезли вперед, я с малышкой следом, но было тяжело и неудобно. Поэтому на последних ступенях передала ее, и мальчики ее подтянули.Перед нами предсталанеобыкновенная красота.Ну как красота… Не было ни разрушенного города, ни пепла, ни трупов, просто голая степь.- Ну что, ребятки, нас ждет новая жизнь!Мальчишки проследили за моим взглядом. И видя их обескураженные лица - надежда на лучшее будущее была под большим сомнением. Унылая картина степи
– Но один из оставшихся живых сорвал мешочек с бедра Матвея. Я пойду за ними и прослежу.- Да, да, мой мальчик. Иди, возможно, ему понадобится твоя помощь.Мне хотелось оставить детей и броситься на помощь Матвею, ведь я не знала, что ждет его там, но дети были важнее. Я осталась с ними, с ужасом думая, чем может закончиться пробежка Матвея...
Апокалипсис: начало. Глава 76
МатвейМы вбежали на территорию завода. Это был целый комплекс полуразвалившихся зданий, выстроенных, как в трейлерном парке. Мой беглец скрылся за одним из цехов, но я упорно продолжал преследовать его, ведь то, что он стащил, было очень важным, и мы никак не можем лишиться этого драгоценного мешочка.Я прекрасно видел, как он побежал внутрь. За пыльными, засиженными мухами стеклами - мрак. Вбежал в безлюдное помещение, слыша только звук собственных шагов и тяжелое, прерывистое дыхание. Здесь что-то типа актового зала или кабинета для собраний. Штукатурка перхотью осела на обивке стульев, а заскучавшие стенды и плакаты уснули на столах вечным сном. Плитка со стен отвалилась. Некогда голубая краска потрескалась и местами почернела. И понимаешь, что катаклизм сюда не добрался. Этот завод просто забросили.Вспоминая, что рассказывали родители о жизни "в их старые добрые времена", про работающие совхозы и колхозы, заводы и фабрики, приносящие доход, неприятно наблюдать, что все разграблено и запущено. Здесь все еще витал дух работающего предприятия, на которое смотришь, как на ретроавтомобиль. Видишь не крашенную по сто раз железку, а его прошлый, процветающий мир. На полу валялись вырезки газет, черно-белые фотографии, оседая на полу грязными пожухлыми листьями увядшей осени.Осторожно пробираясь по коридору заметил угрюмую серость стен, а когда-то работники наверняка представляли светлое будущее и перспективы производства.Выглянул в окно, бросая взгляд на остатки эталонного представителя какой-то промышленности образца восьмидесятых, судя, по упоминанию даты в уголках плакатов. Проходя дальше, чувствовал себя крайне неуютно на этом объекте. Он вроде и необитаем, но что-то вызывает чувство нереальности происходящего.Стояла оглушающая тишина, что не может не напрягать. Жопой чувствую замануху какую-то. Этот мудила, как сквозь землю провалился. Ладно, давай поиграем: вернулся обратно к коридору, вышел на улицу и, громко шаркая ногами, совершенно не прячась, так, чтобы меня было хорошо видно из окон, прошелся вдоль здания. Затем резко свернул за угол. Спустя несколько минут раздались звуки крадущихся шагов. Оборванец аккуратно переступал ногами, поглядывал по сторонам маленькими крысиными глазками.Тепло прижатой к спине винтовки успокаивало. Я перехватил ее в руку и уже собрался выйти из своего укрытия, как раздался тихий шорох шагов как минимум нескольких человек. Все мои чувства обострились до предела. Нежданные гости окружили бродяжку и стали о чем-то расспрашивать. Видно, что они знакомы. Тема их разговора мне была неинтересна. Мой взгляд был прикован к мешочку, привязанному к его грязным лохмотьям. Я дернул затвор винтовки и решительно выступил вперед.- Парни, я вас надолго не задержу. Можете не отвлекаться, - подходил ближе, направляя ствол винтовки на каждого по очереди, показывая серьезность своих намерений.
– Отдай то, что ты украл у меня и останешься жив.
– Он ухмыльнулся, показывая ряд сгнивших зубов.
– Я не шучу! – заорал я, делая несколько предупредительных выстрелов.Они рассредоточились и стали окружать меня. Один, слишком юркий, подобрался близко, и я бы точно не сумел среагировать, как тут его тело прошила пуля, и он свалился к моим ногам. Красивый выстрел, точный. Кто из двух моих парней рядом? Или сразу оба?Во время нашего путешествия с детьми, чтобы занять себя, часто тренировались в стрельбе из разного вида оружия. Любава тогда отказалась, предпочитая использовать ножи.Смерть одного из оборванцев оказалась для них неожиданной, и они резко притормозили, оглядываясь по сторонам.- Ну! – направил ствол на воришку. – Предпочитаешь пулю в лоб?
– Он нерешительно посмотрел на своих союзников, дождался кивка и бросил мне мешочек. Поднимать его я не спешил, ожидая нападения. Как только двое из бродяг сделали несколько шагов в мою сторону, то оба свалились замертво один за другим. "Стрелок" точно был Иваном, потому как Серега предпочитал стрелять в голову. Я отбежал на пару метров, чтобы удобней было целиться.
– Больше никаких предупреждений.
– Поднял руку вверх и крикнул: - Справа твой!
– На себя взял двух других. Не церемонясь – на кону наше будущее и жизнь спасенных нами детей.- Ладно, ладно не стреляйте! Я же отдал тебе мешок, отпустите меня!
– Взмолился оборванец.- Поздно, малыш! Сейчас ты умрешь!
– Боже, как пафосно, подумал я и чуть не рассмеялся.Он опустился на колени и начал ползти ко мне.-У меня есть что предложить вам. Там, - он указал на одно из зданий, - находятся люди, много людей, и еда. – Вот это поворот. Съестные припасы у нас как раз заканчивались. И пополнение их не мешало бы.- Что за люди? Такие же бандиты как вы?- Нет, нет! Это выжившие. Мы держали их на крайний случай. – Я живо представил этот самый крайний случай и что они собирались с ними делать. Схватил мальчишку за шиворот и толкнул вперед.- Веди меня к ним.
– Поднял с земли мешок с камнями и прицепил к поясу своих брюк.
– Иван показался в одном из разбитых окон. Я велел ему оставаться на месте.
– Если не выйду через несколько минут, разнеси здесь все к чертовой матери.
– Да, у нас имелись гранаты и я уверен, что Иван поймет меня правильно. Это было всего лишь красивым словом для воришки, чтобы не думал меня обмануть.Он привел меня в один из цехов. Это было темное сырое помещение. Зажег свечу, застрявшую в стене возле двери и осветил изможденные лица людей в закрытых клетках с железными прутьями. Их содержали как животных. Запах стоял отвратительный.Господи, как в средневековье! Раньше в подобных клетках заточали преступников и опускали в воду с помощью длинной жерди, а иногда вешали на высоких деревьях в открытых солнцу местах. Смерть не всегда наступала быстро, а измученные жарой и увечьями пленники в дополнение ко всем унижениям подвергались нападкам хищных птиц, которые клевали все еще живые тела. Даже дикий зверь чахнет в заточени , а для человека ограничение свободы это и моральное и физическое истощение. Я не представляю, что им пришлось пережить, но глаза светились надеждой. Некоторые с трудом, но пытались встать, умоляли спасти их. Я оттолкнул оборванца в сторону и пытался отодвинуть железные скобы, мешавшие открыть дверь.- Люди, вы свободны! Больше вам ничего не угрожает. – Схватил оборванца и потребовал показать где еда.Все вместе мы вышли на улицу и люди зажмурились от дневного света, учитывая, что они долгое время провели во тьме. Здесь были и женщины и мужчины, и даже дети. В основном все стояли на ногах, но были и такие, которых приходилось поддерживать или выносить на руках.Припасов было достаточно, но людей стало больше. Этого хватит максимум на неделю и это при экономном расходовании припасов.Взяв троих мужчин, которые более-менее стояли на ногах, мы вытащили из подвала ящики с продуктами и баклажки с водой. Иван тоже прибежал и принялся помогать нам. Люди были настолько изможденные, что у них не было даже сил попросить воды. Они просто уселись на холодную землю и терпеливо ожидали. Воды было много – это радовало. Видя их грязные руки и лица, я не мог не предложить им умыться. Затем дал напиться воды. Некоторых с непривычки начало тошнить, но их желудки были пусты. Я прекрасно понимал, что после долгого времени голодания, сейчас им желательно какого-нибудь бульончика, но представляя, как их рот наполняется слюной, раздал каждому по банке тушёнки.- Иван, подойди сюда! – подозвал к себе парня, который помогал обессиленным людям открыть заветную баночку. Столовых приборов не было, но в ящиках с продуктами было несколько упаковок пластиковой посуды. – Я решил, что на ночевку мы останемся на территории завода, беги к Любаве и тащи всех сюда.Мы разожгли огонь, засыпали несколько пакетов гречки в ведро, соорудив из кирпичей нечто похожее на очаг. Отправил мужчин найти более-менее сухое помещение, чтобы разместить там женщин и детей. Когда появилась Любава с детишками, раздались радостные крики. Две спасенные нами женщины и один мужчина побежали навстречу, обнимая, как я понял, своих детей. Так вот почему они не смогли вернуться, их просто закрыли, как бездомных собак...Поискал взглядом одного из виновников случившегося, но он просто исчез. Надо было закрыть его в той самой клетке и оставить гнить.- Матвей, что случилось? Кто все эти люди? – Любава подошла ко мне, обнимая за шею. Малышка не отходила от нее держась за штанину, боясь, что она исчезнет, как ее родители. Иван тоже был грустный. Он переговаривался с родителями детей, пытаясь узнать о своих, но видимо ему сообщили плохую новость и он в слезах убежал.
– Я пойду за ним.
– Прошептала Любава, проследив за моим взглядом. А я, подхватив Катюшу на руки, отправился с ней в помещение, приготовленное для сна.Когда каша с тушенкой была готова, распределили еду между всеми, понемногу, оставив на утро. Все устали, требовался отдых. Одни расположились прямо тут на земле, другие прислонившись друг к другу, но кто-то бодрствовал, несмотря на усталость. Мы с Любавой решили по очереди охранять сон этих людей. Еще неизвестно, где этот оборванец.*****
Ночь прошла довольно спокойно. Большую часть времени которой я провел на страже, давая Любаве возможность выспаться. Под утро меня сморил сон. Когда же я проснулся, все вокруг было в движении. Любава организовала работу, твердым голосом раздавая указания мужчинам.Сегодня все выглядели отдохнувшими. Вот что значат еда и сон.Погода начала портиться, а на людях была тонкая летняя одежда. Кто-то был босиком, кто-то в рваных кроссовках.Трупы убитых бандитов вчера сложили за одним из цехов. Я пошел туда и снял с них обувь - им она уже не нужна - и раздал тем, кто в ней нуждался больше. Так же поделили всю оставшуюся у нас одежду.Мы устроили совет, чтобы решить - двигаться дальше или оставаться здесь. Люди были настроены категорически: жить в этом месте они не собирались, уж больно нехорошие воспоминания роились в их мыслях.К обеду мы тронулись в путь. Днем шли, останавливаясь на пару часов на привал, затем снова продолжали идти, пока не находили место для ночлега. Я не знал ни куда мы идем, ни когда прибудем в то место, которое было указано в книге. Существует ли оно вообще, но, когда мы увидели горный хребет, простиравшийся на несколько километров, а в небе четко очерченную линию понял, что эта граница между прошлым и будущем.Вершины гор упирались в небо, создавая ощущение, что каменные глыбы поддерживают небосвод. Чувствовалась большая разница: над нами все было серое, страх и безысходность витали в воздухе, а там, на другой стороне, сияло солнце, словно выкрикивая приветствие: Добро пожаловать в рай!- Дааа, и как же мы переберемся на ту сторону?
– Тихо, чтобы не нарушить состояние надежды в людях, прошептала мне Любава.
Апокалипсис: судный день. Глава 77
МатвейЛюди тихо переговаривались - всех мучил один и тот же вопрос: Как? Как мы обойдем эти горы?- У нас нет выбора, придётся идти вдоль подножия хребта.Шли ровно, подъемы и спуски незначительные, под ногами встречались карлушка и камни. У меня возникло впечатление, что много тысячелетий назад в этом месте из-за природного катаклизма земля вспучилась, а затем, под воздействием внешних факторов, растворилась. Часть горной породы выдуло, а оставшаяся оказалась ровной пустошью, напоминающей глянец. Тропинка, судя по часто встречающемуся помету, была протоптана какими-то косулями.Через час пути вышло солнце, которое мы уже отчаялись увидеть снова. Вдалеке был слышен звук водопада."Вода!" - радостно кричали дети. Близость солнца и воды вселяли во всех надежду.Как перешли перевал, идти стало веселее. Дошли до водопада и встали в кедровой роще. Место хорошее, рядом озерцо и бурундуки бегают. Поток воды вырывается из горы и стекает вниз, образуя трехметровый водный каскад.Решили устроить привал, искупаться, выспаться и, конечно, перекусить остатками пищи.- Так, ребят, до темноты пару часов, поэтому дружно за работу.Любаву с Иваном отправил в лесок, вдруг найдут что-то съедобное. Поскольку нам встречались животные, в небе летали птицы, да и зелень вокруг говорила о том, что все изменилось, и голодать нам здесь не придётся. Мужчины возводили укрытия для детей, на случай непогоды, женщины с детьми отправились к озеру. Давно никто не видел такого количества чистой воды. Погода была тёплой, и мы воспользовались моментом привести себя в порядок и постирать грязные вещи.Видя, с каким воодушевлением ребятишки плещутся в воде, я подумал – вот оно счастье! Когда мы нашли этих людей, в их глазах была безысходность, потухший взгляд выдавал отсутствие надежды на будущее. А здесь, в этом прекрасном уголке, созданном природой, мы все ощутили покой. Хоть ненадолго, но все же эта переменка очень важна для каждого из нас. Как после трудного урока и долгого держания ручки неприятно ощущать шишечку на пальце, и потом, когда все закончилось, разминая руки, ощущение блаженства непередаваемое. Здесь мы получили глоток воздуха в задымленном помещении, радугу во время грозы, капли дождя во время засухи.Я развёл костёр. Поставил ведро с водой, совершенно не зная, с чего начать. Посмотрел вверх - птицы, прикорнувшие на деревьях, удивлённо взмахнув крыльями, взлетели в небо. Через секунду раздался выстрел. Одиночный. Короткий. Любава... улыбнулся. Моя девочка. Я не волновался. Почему-то был уверен, что опасности нет. Она наверняка пристрелила какую-то зверушку.Спустя некоторое время, Любава с Иваном вышли из леса. Вода в ведре закипала, ожидая добычи. На плече Ивана лежала небольшая тушка. Без понятия, что это за животное, но напоминал он изящного бычка. Бычка на тонких ножках. А в подоле рубашки Любава несла ягоды брусники и какие-то травы. Общими усилиями мы быстренько освежевали тушку непонятного животного, разрубили на кусочки и отправили вариться. Ни соли, ни каких-либо приправ у нас не было, но все это прекрасно заменили ягоды и ароматные листья. В конце добавил оставшуюся пачку риса, и получилось что-то вроде плова по-Матвеевски.Разложив по пластиковым тарелкам мясо с рисом, приправленное ягодно-листовой подливкой, подозвал людей ужинать. Ароматный дымок подымался из тарелок. Люди довольно давно не ели живого мяса, с удовольствием лопали блюдо, обсасывая каждую косточку. А затем, сытые и довольные, отправились спать, укрывшись одеялами. Выстиранная одежда сушилась на ветках, продуваемая ветром. Я взял Любаву за руку, и мы отправились к водопаду. Окунулись в прохладные воды озера, любили друг друга долго и нежно, а затем уснули, прижавшись друг к другу.На следующее утро нас разбудили яркие лучи солнца. Мы быстро позавтракали и отправились дальше. Шли уже несколько часов, а горный хребет все еще пролегал далеко, на несколько километров вперед. Все устали, нам требовался отдых. И снова нужно было искать место для привала.Но тут моя сумка с камнями, висевшая на ремне, начала вибрировать. Я открыл ее и увидел, как один из камней ярко светился. И лучи его, преломляясь, указали на место в скале, которое мы уже прошли. Оказалось, мы не заметили небольшой вход. Это было настолько невероятно, волшебно, фантастично, что я решил последовать сказочным указаниям.Мы вернулись и оказались у входа в пещеру. Люди загалдели, перебивая друг друга, но решили все-таки пройти внутрь. Возможно, это переход на ту сторону хребта. Все воодушевились, об отдыхе не было и речи. Нам хотелось знать, что же на той стороне.*****Красота и умиротворение, вот что я увидел. Мирное убежище, где время идет своим чередом, взращивая покой и гармонию.Перед нами сочная долина, невероятная зелень поля, простирающаяся до горизонта. Здесь плодовые и овощные сады, красивые клумбы, украшенные многоцветными цветами, радующими взгляд своей яркостью и изящностью.Настоящий рай для тех, кто ищет спокойствия. Это мир, где можно неспешно гулять по просторным полям, наслаждаясь чистым воздухом и пением птиц.Небольшие домики, разбросанные среди зелени, создают особую атмосферу уюта и домашнего тепла. Крыши из красного кирпича и белые стены придают местности особый шарм и привлекают взгляд своей простотой.В вечной спешке мы забыли, что в жизни есть простые человеческие радости – послушать пение птиц и шелест деревьев, полюбоваться на лебедей, плавающих по озеру, искупаться в реке. А также насладиться закатом солнца, озаряющего небо оранжевыми и красными всполохами; видом звезд, появляющихся на чистом темном небе и полной тишиной, нарушаемой лишь уханьем совы или всплеском вспорхнувшей с неподвижной глади озера утки.На лугу паслись животные, издалека напоминающие маленьких медвежат. Этакие шерстяные комочки счастья. Мы остановились в нерешительности, не зная, примут ли нас, как отнесутся к неожиданному «вторжению». Но, на удивление, нам обрадовались, накормили, показали территорию. Здесь было все, о чем можно только мечтать.Вечером, когда многие уже легли спать, в долину пришел путник. Его лицо было скрыто капюшоном. Думал, что это очередной выживший, но когда он заговорил, я узнал епископа. И тут меня прорвало: злость, непонимание происходящего, вырвавшееся наружу негодование заставили меня подняться со своего места и подбежать к нему. Сорвал с его головы капюшон и, схватив за грудки, потребовал объяснений.- Тише, тише, Матвей. – Снисходительно произнес епископ. – Ты здесь, живой, а значит, все прошло по плану.- По чьему плану, черт побери?! По какому такому плану мы с Любавой должны были провести несколько месяцев в психбольнице, как сумасшедшие?? – Его вообще не взволновал взрыв моих эмоций. Он спокойно переждал всплеск негодования и попросил слова.Епископ поведал, что все, что с нами происходило – его замысел. Он давал нам испытания и спокойно наблюдал, как мы шаг за шагом, эпоха за эпохой преодолеваем их. Он строил нам козни, даже шантажировал Любаву, всячески препятствовал, ломал нас. И все для того, чтобы мы проявили себя, закалились, находили выходы, казалось бы, из самых безвыходных ситуаций. И мы прошли квест, созданный Хранителем Времени.- А как же все эти люди, им за что эти испытания? – Из его рассказа я понял только одно – что мы каким-то образом должны были пережить катастрофу и стать одними из основателей нового мира. Способными вести за собой людей. И он увидел, что мы с Любавой можем не только выкрутиться сами, но и дать жизнь другим людям.Он взял за руку Любаву, прикоснулся губами к ее пальцам. Джентльмен нашелся!- В тебе уже зародилась новая жизнь. Ваш сын станет настоящим лидером. Вы поймете, что все было не зря. Знания, которые вы приобрели в каждой из эпох, не просто параграфы в учебниках по истории, это прожитая вами веха. Остался маленький штрих. – Он открыл книгу, и реликвия в ней засветилась. – Положите сюда камень, и прошлое останется в прошлом. Вы забудете все плохое, и души ваши заживут спокойно, - он обвел рукой, показывая великолепие, которое нас окружало. – В воспоминаниях будут лишь обрывки нужной вам информации.Я открыл мешок с лежащими внутри камнями. Их было три. Епископ взял один, вложил в страницу, и реликвия, осветив наши лица, исчезла, а книга с громким хлопком закрылась. Запечатав, епископ убрал её в полы своей сутаны.- Два других камня вам еще понадобятся, берегите их. – При этих словах Хранитель Времени покинул нас.- Я чет не понял, он сейчас сказал, что ты беременна, что ли? – Прижал Любаву к себе, одарив ее губы легким быстрым поцелуем. – И кто отец, если не секрет?
– Усмехнулся я.Девушка вырвалась и ударила меня по щеке.- Я всегда знала, что ты придурок! Но не думала, что настолько. – Обиженно надула губки и собралась уйти. Но я не дал ей такой возможности, поймал в процессе побега, поднял на руки и, пока она вырывалась, целовал, целовал, целовал…- Я люблю тебя, Любава..- И я тебя люблю, придурок...
*****Прошло несколько месяцев. Жизнь текла своим чередом, каждый занимался любимым делом. Люди трудились, женились, растили детей. Мы с Любавой тоже устроили красивую свадебную церемонию, на которой был самый настоящий конкурс цветов. Цветы были повсюду, а Любава в белом подвенечном платье прекрасна.После церемонии, когда гости разошлись, и мы наконец-то остались одни, моя теперь уже жена обняла меня за шею и впилась в губы поцелуем. Обычно в такие моменты я прикрываю глаза от удовольствия, но тут меня заинтересовала вспышка в небе.- Любава, звезда моя! Мне кажется, у нас гости. – Она обернулась, проследив за моим взглядом, и мы увидели, как огромный космический корабль пролетел над нашей долиной. Словно скарабей с огромными круглыми зенками, накрыл своим телом звезды и исчез в тумане уходящего дня.- Что это, Матвей? Мне кажется, или это тот корабль, наполненный самыми отъявленными преступниками? – Я склонен был согласиться с ней, но думаю, не стоит омрачать наше счастье.- Не думаю, любовь моя. Да и какая разница? – А услышав вдалеке взрыв, добавил: – Да и потом, скорее всего, все погибли.Но это уже совсем другая история…
Конец