Печать Забытой магии
Шрифт:
– Нейт!
От испуга я не смогла сдержать вскрик, и тут же оказалась прижата к широкой груди. С тревогой посмотрела в лицо моего защитника и чуть не вскрикнула еще раз: в его глазах сверкали молнии. Жутко, но завораживающе красиво.
– Прекрати! – буквально потребовал Нейтан, глядя на потешающегося старика.
– Ан нет, нить-то неправильная, это не ты, а она должна была кинуться тебя спасать. Что ж ты за маг такой, элементарное заклинание не смог нормально сделать? Ну ничего-ничего, исправим!
Пока мы с Нейтаном обменивались встревоженными взглядами,
– Так, а тут у нас что? – он наклонился над столом, что-то пристально разглядывая. – Нет, потенциал у тебя, конечно, шикарный, ты запросто можешь надрать зад сильнейшим, посмевшим ограничить нашу магию. Будут знать старые задаваки, как посягать на свободу магии! Это надо же, какой накопитель создал.
Старик что-то еще восторженно бормотал себе под нос, но я уже не могла разобрать слов.
– Нейтан, кто это? – поинтересовалась шепотом, чтобы Клаус не услышал.
– Если я правильно помню генеалогическое древо семьи, Клаус мой предок. Очень древний предок, Вероника, он, кажется, из третьего или четвертого поколения рода Алантери.
– А сколько у вас их было? – не сводя взгляд с этого предка, продолжила любопытничать.
– Я представитель пятнадцатого.
Ох и ничего себе, это сколько же лет было той вазе?!
– Получается, он тоже был магом смерти?
Нейтан с удивлением посмотрел на меня и, сведя брови к переносице, категорично заявил:
– Исключено, на Ирисгвине раньше никогда не было этой магии!
– Что вы там шепчетесь, у меня прекрасный слух! И ты, дорогой пра-пра-пра… внук, в общем, очень сильно заблуждаешься, Алантери всегда были одними из самых сильных носителей магии мертвецов!
Такого потрясения во взгляде Нейтана я не ожидала увидеть. Только он очень быстро взял себя в руки и, если бы я не смотрела на него, это проявление эмоций осталось бы мной незамеченным. Сейчас же, крепко взяв меня за руку, Нейтан пошел вниз, прожигая взглядом Клауса.
– Нейт, все в порядке? – откровенно говоря, мне было не по себе.
– Не переживай, Птичка, все хорошо. Просто у нас в доме пробудилось старое лживое привидение!
Громко, даже не пытаясь проявить вежливость к своему пра-пра, Нейтан хлестал словами наотмашь. Естественно, предок не мог не услышать слов нынешнего хозяина дома и, судя по всему, они его задели. Слишком задели!
– Ты называешь меня лжецом?! – взвился старик, потрясая своей тростью. – Ты, выкидыш слаха, смеешь усомниться в словах своего деда?!
– А кто же вы, если не лжец? – сведя брови к переносице, Нейтан остановился у лестницы, оставляя меня на ступеньках за своей спиной. Только то, что лестница была винтовой, ну и мое любопытство позволяли мне видеть его профиль.
– Да как ты смеешь? Я! Я был сильнейшим магом мертвых в нашем поколении! Я поднимал мертвяков и их души! Мог разговаривать с телами погибших и видеть последние минуты их жизни. При желании управлял ими так, как тебе и не снилось! А ты мне сейчас говоришь, что я лжец?
Клаус кричал, пыхтел
– Это ты сделал? – положив ладонь на плечо Нейта, я изумленно вертела головой.
– И пальцем не шевельнул из-за него.
– А зачем провоцировал? Ты же провоцировал? Нейт?
Алантери повернулся и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Я не вру, Вероника, ни в семейных книгах, ни в дневниках предках, ни даже в библиотеках магических академий, нигде нет упоминания про магию смерти. Понимаешь? Нас, детей магов, учат с раннего детства, вбивают в голову основы магии, ее законы, заставляют знакомиться со всеми существующими видами магии, чтобы, когда искра проснётся, мы были готовы и не натворили бед. Нас готовят к ответственности. И просто поверь, магии смерти на Ирисгвине нет. Иначе Сильнейшие не пытались бы избавиться от Алана, не хотели бы уничтожить нас с… с Самантой. Они боялись, понимаешь? Боялись нас, потому что не знакомы с этой магией. Мы выросли с этим знанием, так почему я должен верить словам старого призрака?
Было видно, Нейтан верит в свои слова, он действительно уверен, что правда за ним, и даже не хочет допускать мысли, что Клаус прав. Хотя его можно понять. Кто бы на земле легко согласился с тем, что сахар соленый, огонь не жжет, а люди могут жить вечно. Любой ребёнок скажет, что это ложь. Для нас это очевидные, единственно правильные варианты. Мы с ними выросли, сами пробовали, допускали ошибки и убеждались: взрослые не лгут. Вот и Нейтан не может допустить даже мысли о том, что все, чему его учили, таит в себе обман. Только Клаус… Он ведь тоже принадлежит этому миру, и жил задолго до рождения Нейтана.
Поймав широкую мужскую ладонь и сжав ее, я очень старалась подобрать правильные слова.
– Я понимаю, правда понимаю, о чем ты говоришь. Но если на минутку представить, что Клаус не врет…
– Вер-роника, – низким предупреждающим тоном начал он, но я не дала договорить.
– Подожди, не перебивай, я просто хочу спросить. Как думаешь, может ли быть такое, что ваши Сильнейшие боялись вас с Аланом не потому, что ваша магия им не знакома, а как раз потому, что они ее хорошо знали?
Я видела, что Нейтан хотел возразить. Он набрал полные легкие воздуха и… И не произнес ни слова. Вместо этого задумчиво нахмурился и длинно, тяжело выдохнул. Как минимум он задумался над моими словами. Конечно, совсем не факт, что я права, но если мой вопрос заставил этого мужчину задуматься, то, возможно, такой вариант имеет право на существование. Дэмиан рассказывал вкратце их с Нейтаном историю. Рассказывал про Алана и Саманту. Про то, как во время нападения стаи слахов один из братьев остался без души, а второй и вовсе очнулся призраком. И слушая ту историю, я негодовала: почему Сильнейшие хотели убить Алана, даже толком не разобравшись в происходящем. Нет, конечно, Дэм мне все объяснил, но у меня в голове не укладывалось. Вот так, без суда и следствия! А слова Клауса сейчас меня натолкнули на интересную, с моей точки зрения, мысль.