Печати Мирана
Шрифт:
Очень помогли те самые беспечатники-отщепенцы, когда-то посетившие наше уединенное шале в горах и вызвавшиеся испробовать метод на себе, взамен на смягчение приговора властей за участие в заговоре против Мирана. Так как добровольцев поначалу было не особо много (точнее, что удивительно, до этого их практически и не было), Совет планеты смягчил свое наказание до максимума, навесив на ту тройку целый ряд ограничений, но все же решив не сажать их в тюрьму, а лишь выслав куда-то подальше от столицы. И да, беспечатники действительно стали полноценной тройкой, пусть и далось им это, по рассказам моего супруга, очень непросто, долго и болезненно.
– Я хотел бы посвятить эту награду
О, космос, неужели я когда-то думала, что ему не найдется места в моем сердце. Теперь же я не уставала благодарить Провидение, в которое раньше не особо-то и верила, за то, что оно привело нас друг к другу, пусть и довольно извилистым, и полным препятствий и терний путем.
Взоры журналистов как по команде обратились на нас. Я выпрямилась и ободряюще подмигнула Микелю, который хоть на пару мгновений смог перевести дух и избавиться от навязчивого внимания окружающих.
– Вот засранец - беззлобно пробурчал Иден, одаривая журналистов улыбкой.
– Но ты все равно его ценишь и любишь - усмехнулась я.
Мой супруг на это лишь загадочно ухмыльнулся и промолчал. Но я и так знала, что он не будет со мной спорить.
Микел уже давно слился с Иденом и Диланом в единое целое. Да, первое время им всем было очень непросто, ведь сказывалась и разница в возрасте, и история, стоящая за этим объединением, и то, что миранские мальчики начинают соединение в тройку еще в раннем возрасте, что выравнивает их пси-потоки постепенно и плавно, а не стремительно и в некотором роде искусственно, как это случилось в тройке моих мужчин.
Иден и Дилан пусть и иногда вели себя по отношению к Микелю немного снисходительно, как к младшему брату, но в целом с каждым днем все больше проникались им, прорастая в него, как в неотъемлемую часть своей тройки, объединяясь с ним энергетически, в том числе через меня и через нашу общую близость, на которую я спустя некоторое время все же решилась.
Да, простить мужчин оказалось на первый взгляд удивительно естественно и просто. Попробовать быть с ними вместе снова - тоже. Не скажу, что я сразу забыла все, через что мне пришлось из-за них пройти, излечилась душевно и восстановилась эмоционально в один момент, отбросив сомнения и страхи. Но мой характер, воля к жизни, твердая убежденность в правильности принятого решения, позволили мне двигаться дальше, пробуя действительно начать все не просто с момента нашего расставания, а фактически с самого начала. Ведь как и я, Иден и Дилан были уже совсем другими разумными, с огромным багажом жизненного опыта за спиной, со своей трагической историей, что отложилось и на их личностях, и на их отношении к жизни в целом. Да и Микел, когда-то уверенный в том, что ему всю жизнь придется провести в одиночестве, без возможности обрести себя, побратимов и замыкающую, тоже не облегчал нам задачу.
Нам было тяжело. Очень. Тяжело снова довериться и открыться чувствам, которые не стерлись и не исчезли даже спустя столько лет. Нам было невероятно сложно поверить, что все плохое осталось позади, что теперь слово “семья” стало для нас не чем-то эфемерным и несбыточным, а реальностью, которую мы строим сами, вместе, по своему желанию, преодолев все те трудности, которые выпали на нашу долю.
Но мы справились. Доверились. Сблизились. Много разговаривая, многое обсуждая, иногда споря, боясь
Сейчас, после замыкания и после того, как наш брак был официально зарегистрирован властями планеты, я боюсь даже думать о том, что могло бы произойти, если бы не тот случайно услышанный разговор, который, по признанию мужчин многим позже, был совершенно неслучайным. Но я не стала винить миранцев за это решение, ведь если бы они попробовали поговорить со мной открыто, вряд ли бы я их слушала, так как в тот момент полностью закрылась от всего мира, никому не доверяя и никого не подпуская к себе. Даже Микеля, который, пусть и ненадолго, но все же заставил меня вспомнить, кто я такая, и что двигало мной раньше, а также задуматься о том, что со мной действительно происходит что-то очень нехорошее, поглощающее меня в ту тьму, из которой выбраться будет очень непросто.
Кстати, с семьей Люка и с его сестрой, которая тогда помогла нам во всем разобраться, мы сейчас очень дружны. Ведь ни у Идена, ни у Дилана, ни у Микеля родственников на Миране не осталось. Родители первых двух погибли, когда миранцы были еще подростками, попав под такую же лавину, под которой, спустя много лет погиб и Люк. Родители Микеля отказались от него из-за его проблем с энергиями, когда он был еще ребенком. Самое удивительное, что они неожиданно вспомнили о сыне после того, как его имя прогремело на весь Миран. Но мой муж хоть и простил их много лет назад, отношения с ними возобновлять не захотел. Что же, я не стала его отговаривать и приняла такой его выбор.
Более того, к Вирсане, сестре Люка и медику, занимающемуся проблемами с психикой разумных, мы даже сходили на несколько консультаций, так как, несмотря на все мои усилия по самоизлечению от того моего психоэмоционального подавленного состояния, вызванного стрессами, переживаниями и всеми свалившимися на меня одновременно проблемами и сложностями, даже через поддержку мужчин, их любовь и их заботу, избавиться мне все же не удалось. И это очень мне помогло.
Зрение миранские медики мне восстановили полностью. И когда наши с мужчинами отношения наконец-то преодолели определенную “критическую” точку, заставляя меня задуматься о дальнейшем общем будущем, теперь уже на планете Миран, я приняла решение вернуться к своей деятельности в качестве пилота, потому что теперь смогла объединить две свои главные мечты — космос и семью, не пренебрегая и не жертвуя какой-то из них.
После мероприятия мы вылетели куда-то, явно не в сторону нашего дома.
Да, теперь у нас на Миране был свой дом, причем буквально по соседству от дома Полии и ее семьи. С брианкой мы уладили все разногласия, простили друг друга и продолжили общаться так же тесно, как общались все эти пять лет, которые путешествовали вместе на “Новом начале”. Впрочем, с Ией и Кирой мы также не утратили связь, а только укрепили ее еще больше, создав из наших семей самый настоящий клан, крепкий, нерушимый и прошедший проверку и временем, и всеми теми событиями, которые сплотили нас вместе и привели на Миран.
Микел продал свое жилье, добавил туда те сольды, которые получил от планеты в качестве вознаграждения за свои труды, а Иден и Дилан вложили свои накопления, да и я использовала компенсацию от властей, несмотря на протесты миранцев, потому что хотела внести свой вклад в место, которое смогу назвать своим новым домом, именно таким, о котором мечтала когда-то в далеком детстве.
– Так что за сюрприз? Опять какие-то тайны?
– уточнила я у мужчин, рассматривая из окна аэролета ставший за это время родным город.