Педагогика для некроманта
Шрифт:
– Господин Анд, – вспомнила Натт, – Вертинна Тинг забыла выдать мне ключ от морга.
– Не забыла. Это мое личное распоряжение. После смерти Деарда Рё’Тена я запретил заходить туда всем – до твоего приезда.
– А при чем тут я и магистр Рё’Тен? – взволнованно спросила Натт.
– Сейчас увидишь, – грустно ответил Гостклиф и кивнул на операционный стол, вокруг которого клубилась морозная мгла.
Труп магистра был покрыт тонкой наледью, а широко раскрытые глаза выражали покорность судьбе. В бледном теле не было ни капли крови. На обеих руках – следы от стилетов, которыми некроманты
– Кто его так? – Мёрке, завороженная, не сводила глаз с кожи магистра, которая была похожа на гладкий мрамор. Великолепная работа. Чистая и аккуратная.
– Он сам, – ответил декан, ловя удивленный взгляд Натт.
Глава 5
– Как это сам? Зачем? – удивилась Натт, глядя на безжизненное тело некроманта.
– Никто не знает. Я запретил целителям распространяться о способе его самоубийства. Стилеты все это время хранились у меня. Да и выбор орудия не кажется случайным. – С этими словами Анд достал из кармана мантии продолговатую коробочку и протянул ее Мёрке.
Натт открыла футляр и увидела два простых ученических стилета для обескровливания трупов. Такие вручают юным адептам на приветственной церемонии. Стихийники получают свои первые именные жезлы, целители – простейшие сферы жизни, магические инженеры – кальцинаторы для алхимических опытов. Призыватели становятся обладателями первой мистической плети, а некромантам достается простенький стилет. После окончания обучения студенты возвращают предметы в академию, где они хранятся как память. Один из инструментов принадлежал Натт Мёрке. Она поняла это, даже не видя выгравированное на рукоятке имя. Натт помнила историю каждой царапины на своем орудии и каждое произведенное им вскрытие. Второй стилет тоже был ей знаком, но она прочитала гравировку, чтобы убедиться наверняка. Паника разлилась по всему телу холодной волной.
Синд Форcворд.
– Натт, – мягко позвал декан.
Мёрке подняла на него испуганные глаза.
– Почему? Я не понимаю.
– Я думал, ты объяснишь мне. – Он подошел ближе, и Натт инстинктивно отпрянула назад, но уперлась в холодный операционный стол с телом некроманта. Как в тот день в лаборатории ядологии. Тогда Анд выслушивал ее бесконечные жалобы на Фирса, который в очередной раз унизил ее перед сокурсниками, и заботливо гладил ее по щеке. Прямо как сейчас. Только теперь от этого прикосновения стало не по себе.
– Расскажи, почему магистр Рё’Тен выбрал именно эти стилеты? – настойчиво спросил декан. – Я хочу тебе помочь, прежде чем инквизиция начнет расследование.
– Инквизиция? – встрепенулась Натт. – Меня здесь даже не было. Я приехала сюда по вашему приглашению… Ах, вот оно что, – догадалась Мёрке и горько усмехнулась: – Решили держать подозреваемую поближе.
– Никто не считает тебя подозреваемой, но когда станут известны детали, у многих возникнут вопросы о твоей роли во всем этом. Вскроются некоторые подробности. В частности, тот маленький эпизод на церемонии прощания…
Мёрке в один миг утратила расположение декана, и воспоминания раскручивались перед ней, словно кольца ядовитой змеи.
– Вы не… это же было так давно, – сердце некромантки бешено застучало.
– Я знаю. – Рука Гостклифа опустилась на талию Натт. – Ты не хотела никому навредить. Все некроманты сталкиваются с подобным соблазном. Но если Синд Форсворд и остальные узнают о том, что ты сделала…
– Вы угрожаете мне?
– Нет, – декан выглядел оскорбленным, – просто хочу от тебя честного ответа. Зачем Рё’Тен убил себя вашими инструментами?
– Я сказала, что не знаю. – Мёрке пыталась высвободиться из объятий Гостклифа, но он не обращал внимания на ее тщетные усилия.
– Тогда тебе придется выяснить это, и как можно скорее.
– А если я не смогу?
– Тогда твой секрет перекочует к Синду. Представляешь его реакцию?
– За что вы так со мной?
– Милая Натт Мёрке, я не держу на тебя зла. Но ты предала не только своего друга. Я тоже многим пожертвовал ради тебя, а в ответ получил лишь этот осуждающий взгляд.
Он взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза. Голубые радужки декана излучали холод и скрытую угрозу.
– Я верил, что теперь все сложится по-другому. Но представь мое удивление, когда я выяснил, что все эти годы ты считала меня чудовищем и ненавидела.
– Откуда вы?.. – она не договорила, Гостклиф сильнее сжал пальцы на ее талии.
– Ты даже не отрицаешь. Хотя какой теперь смысл? Твоя вчерашняя интоксикация оказалась весьма любопытной. Ты слишком много говорила в бреду обо мне, о Синде. Столько сожаления, злости и отчаяния. Но не любви. А я любил тебя.
Анд наклонился и поцеловал ее. Не так, как тогда. Сейчас это было слишком отчаянно, зло и с сожалением. Мёрке не ответила, и Гостклиф Анд покорно отстранился:
– Значит, ты все решила. Хорошо. Разберешься с Деардом и предоставишь мне отчет. Завтра выпишу разрешение на воскрешение магистра, если потребуется.
– Сколько у меня есть времени? – Натт смотрела себе под ноги, не в силах встретиться глазами с деканом.
– До праздника зимнего равноденствия. Если не успеешь к этому времени, подключится инквизиция. Они перевернут всю академию вверх дном, и тогда вскроется твое прошлое и моя роль в этой истории. Про Синда я не блефовал: мне терять уже будет нечего, и он станет первым, кому я расскажу. Из-за тебя мальчишка лишился всего, ну а я за свою минутную слабость уже поплатился. Интересно, когда наступит твой черед, Натт Мёрке? – Он покинул мертвецкую, оставив Натт наедине с мертвым некромантом. Она бессильно опустилась на пол и впервые за долго время разрыдалась.
Мёрке вновь поднесла стилет к глазам. Что еще может сказать этот бесполезный кусок металла? Она уже провела ритуал с обоими клинками: простая процедура, которая выполняется при помощи орудия убийства. Ее практикуют некроманты и спиритуалисты на службе правоохранительных органов. Запятнанное кровью оружие охотно делится своей историей. Старые ученические стилеты показали одну и ту же картинку. Некромант лег на операционный стол, поднес к локтевым сгибам магические лезвия и пустил себе кровь из обеих рук. Все произошло слишком быстро. Мгновение – и полностью обескровленный магистр буравит потолок безжизненными глазами.