Пегас - не роскошь (литературные пародии)

Иванов Александр Иванович

Призыв

Ты кроши, Кроши, Кроши Хлебушек на снег, Потому что воробей Ест, как человек.

Григорий Корин

Ты пиши, Пиши, Пиши, Сочиняй весь век, Потому что пародист – тоже человек. Он не хочет затянуть Туже поясок, Для него Твои стихи – хлебушка кусок. Ты пиши И мой призыв Не сочти за лесть, Потому что пародист Тоже Хочет Есть!

Давай не говорить

Давай не говорить О лете, Лоскутик памяти порви. Сегодня нет со мной На свете Ни колоска твоей Любви.

Марина Тарасова

Судьбы моей Поникли перья. Любви загнулся Колосок. Порвалась ниточка Доверья И выпал дружбы Волосок. Подохла в клетке Птичка страсти. Котенок ласки не поет. И щепочка Былого счастья В корыте памяти Плывет. Давай погасим Пламя муки Обиды тряпочку порви. Меж нами дырочка Разлуки, И нет ни корочки Любви. Ты не смотри на это Косо. Как ясный полдень На грозу. Ведь я нашла Отличный способ Немножко выжимать Слезу...

Современная английская новелла

Милому, хрупкому крошке Не посчастливилось тут – эрос на тоненькой ножке, В эроса вечно плюют... Милый танцующий Мальчик, Сызнова ты не у дел.

Лариса Васильева

В Лондоне на Пикадилли Я испытала экстаз. Если вы там не ходили – я побывала за вас. Эрос на тоненькой ножке Вечно стоит не у дел. Милому, хрупкому крошке Выпал печальный удел. Мальчик мечтает о чуде, Мальчику холодно тут... Мимо надменные люди Веры британской идут. Каждый безжалостно брошен В свой разлагающий быт... В Лондоне Эрос заброшен, В Англии Эрос забыт. Тщетно взывает к участью, Слабых надежд не тая... Все бесполезно! Но, к счастью, В Лондон приехала я. Вся потрясенная, боком К Эросу я подалась, Словно пронзенная током, В Эроса взглядом впилась. И поубавилась серость Сирых британских небес... Мертвый, заплеванный Эрос Мне подмигнул И воскрес!

Слава

Как ни суди и ни ряди, Мой друг, Боюсь эстрадной славы – модной, спорой...

Сергей Поделков

Я как-то выступал с поэтом е. Сначала я читал спокойно, веско. Зал скорбно слушал. Муха на Стекле Жужжала. И шуршала занавеска. Я кончил. Поклонился. В тишине Звук трех хлопков, как Выстрелы, раздался. Но вот на авансцену вышел е. И зал аплодисментами Взорвался. Овация текла лавиной с гор. Служа ему поддержкой и Опорой... Я очень был расстроен. И с тех Пор Боюсь эстрадной славы - модной, Спорой...

Свое и мое

И вот я иду дорогой, Не чьей-нибудь, а своею. К друзьям захожу под Вечер, Не к чьим-нибудь, А своим.

Диомид Костюрин

Я меряю путь шагами, Не чьими-то, а моими, Ношу я с рожденья имя, Не чье-нибудь, а свое. На мир я смотрю глазами, Не чьими-то, а своими, И все, как поется в песне, Не чье-нибудь, а мое. Вожу я знакомство с музой, Не с чьей-нибудь, а моею, Бывает, стихи слагаю, Не чьи-нибудь, а свои. Иду в ресторан с женою, Не с чьей-нибудь, а своею, Друзья меня ждут под вечер, Не чьи-нибудь, а мои. Я потчую их стихами, Не чьими-то, а своими, Я им открываю душу, Не чью-нибудь, а свою. Стихами по горло сыты, Не чьими-то, а моими, Они вспоминают маму, Не чью-нибудь, а мою...

Камские страдания

Не пойму, куда мне Деться! У реки, как дивный дар, Ты в траве сидишь С младенцем, Лена Лишина, маляр. И простит Буонаротти Эту вольность или нет – я тайком пишу напротив Твой задумчивый Портрет.

Николай Зиновьев

Становлюсь я, видно, старше, Налит силою мужской. Вот уж прелести малярши Мой нарушили покой. Увидал ее босую, Начал голову кружить. Я тайком ее рисую, Нарисую - буду жить. Мы с ней встретились на Каме, С дамой сердца моего; Обращаюсь к ней стихами – этот путь верней всего. Это дело упрощает, Только вот душа грустит: Микеланджело прощает, Муж малярши не простит... Но поэту риск не страшен, Поздно пятиться назад. Будет славно разукрашен Мой задумчивый фасад. Впрочем, муж - такая туша... Вновь тревожится душа, Потому что штукатурша Тоже дивно хороша!...

В плену ассоциаций

Я видел раз в простом Кафе нарпита, Как человек корпел Над холодцом, Трагическую маску Эврипида Напоминая сумрачным Лицом.

Евгений Винокуров

Я видел, как под ливнем Кошка мокла Хотел поймать ее, но Не поймал... Она напоминала мне Софокла, Но почему его - не понимал. И видел, как из зарослей Укропа Навстречу мне однажды Вылез крот, Разительно напомнивший Эзопа И древний, как Гомер и Геродот. А раз видал, как с кружкою Эсмарха Старушка из аптеки шла К метро. Она напоминала мне Плутарха, Вольтера, Острового и Дидро. Я мог бы продолжать. Но Почему-то Не захотел... Я шницель Уминал, Сообразив - но поздно! – Что кому-то Кого-то же и я напоминал!

Каков вопрос...

И все же я спросил урода, Который сам себе не мил: "Ты был ли счастлив, Квазимодо? Хотя б однажды Счастлив был?"

Диомид Костюрин

Хотя и вежливо, но твердо Я собеседника спросил: "Ты был ли счастлив, Держиморда? Хотя б однажды счастлив был?" Ответил Держиморда гордо: "Я так тебе, сынок, скажу: Я счастлив, только если морду Хоть чью-нибудь в руке держу!" Оно б и дальше продолжалось, Свидание на коротке... Но вдруг расплющилось и смялось Мое лицо в его руке...

Тост (Белла Ахмадулина)

Не повинуясь жалкому Капризу, Как жертвой моды Гибнущий моллюск, Я медлю, тщась Произнести репризу В сиротском свете Стосвечовых люстр. Судьба, я твоему Покорна знаку, Как вьюга, что угодна Декабрю, Я говорю - о чем? – Сама не знаю, Я счастлива уж тем, Что говорю. Теперь, Когда меж днем И ночью резче Открылась грань И сведена гортань, Сумятицей своей Невнятной речи Я, как дитя Младенчеством, Горда. Озябшая В хрустальном горле Фраза, Мечтающая, С кем ей быть Вдвоем, Как дивный блеск Убогого алмаза На безымянном Пальчике моем. О, снизойди и окажи Мне милость, Я все скажу, но после, Не теперь.... Довольно, хватит! Я остановилась, Читатель мой, Алаверды к тебе!