Пекарь-некромант. Часть 1
Шрифт:
Полуша откусил ещё кусок — зажмурился, спрятав мои отражения. Пришлось любоваться тем, как двигались челюсти молодого пекаря. Мой живот ревниво рыкнул — дегустации хлебной корки ему для счастья не хватило. Потерпит: позавтракаю наверху — не поленюсь для этого собственноручно заварить местный травяной чай. Для вина пока рановато.
— Мастер Карп… энто… очень вкусно! — сказал Полуша. — Дайте попробовать его Лошке — она с ума сойдёт от восторга. Медовый хлеб у старого хозяина получался лишь слегка сладковатый — не такой, как ваш. Как будто мёда там и не было. Батя раньше жаловался, что мастер Потус только переводит хороший мёд на свой хлеб. Что он скажет про ваш? Ведь
«Что это ты там намешал в мой рецепт, бездельник?» — спросил призрак.
Мне почудились в его словах нотки ревности. А ведь у него и правда был повод ревновать — батоны вышли на редкость удачными. Даже я, избалованный в прошлом вредной кухней ресторанов быстрого питания, не мог не признать очевидного. Левая ладонь зачесалась — поскрёб её, спрятал воображаемые деньги в карман. Привидение мастера Потуса обогнуло Полушу, приблизилось к столу с батонами.
«Всего лишь магию, старик, — сказал я. — Совместил приятное с полезным. Причём заметь: обошёлся без консервантов, гмо и пальмового масла. Полюбуйся результатом. Жаль, что ты сам не можешь заценить вкус и запах моего творения. Тебе придётся поверить отзывам своего бывшего ученика. Смотри, как уминает мой хлеб за обе щеки. Если хлеб с аппетитом ест пекарь, значит тот и правда вкусный — верная примета. Ну не гений ли я?»
Привидение промолчало — я посчитал это за похвалу.
— Так… можно я? Мастер Карп! В следующий раз…
Полуша прожевал — ждал моего ответа. Наши глаза находились примерно на одном уровне, но у меня сложилось впечатление, что я смотрел на пекаря с вершины горы. Сейчас мне показалось, что парень ещё младше, чем выглядел. Уж совсем детским стал его взгляд. Странно было видеть на лице здоровенного мускулистого детины выражение ребёнка, выпрашивавшего у родителей конфету.
— С удовольствием бы доверил выпечку этого хлеба тебе, — сказал я. — Но когда ты собираешься этим заниматься? Предлагаешь отказаться от выпечки ржаного или пшеничного? Боюсь, покупатели твою идею не одобрят. Медовый не всем придётся по карману. А взваливать на тебя дополнительную нагрузку мне бы не хотелось. Ты и так спишь не больше шести часов в день…
Пекарь встрепенулся. Шагнул в мою сторону. Улыбнулся.
— Я не буду спать, мастер Карп! — сказал он. — Я всё успею! И чернушку! И медовый!
Я покачал головой.
— Так не пойдёт. Если ты протянешь ноги…
Парень всплеснул руками. Изогнул брови домиком. Его скулы порозовели.
— Я смогу, мастер Карп! Я выдержу! Я выносливый!
«У него получится, — сказал призрак. — Хороший пекарь, етить его, может неделю не спать».
Мне показалось, что призрак похлопал Полушу по плечу.
«Мне нужен не просто хороший — живой пекарь», — сказал я.
— После обсудим это вопрос, Полуша. Сам я этот хлеб выпекать точно больше не собираюсь. Не моё это дело — я должен следить за работой всего предприятия. Но… Если добавим его в наш ассортимент, то печь его будешь ты. Подкорректируем количество другой продукции. Но спать ты будешь. В общем, что-нибудь обязательно придумаем. Договорились?
— Спасибо, мастер Карп!
Пекарь едва не бросился меня обнимать — я жестом остановил его.
— Не за что, — сказал я. — Но сперва проверим, как на нашу новинку отреагируют покупатели.
Глава 14
«Знаешь, мэтр, а ведь недурно получилось, — сказал я, уминая за обе щёки батон и запивая его мятным чаем. — Такое ощущение, что хлебный мякиш действительно пропитан мёдом. Хотя мозгами-то я понимаю: того мёда, что мы бросили в тесто, для подобного эффекта точно бы не хватило. К тому же, Полуша говорил, что мёд при термообработке теряет и вкус, и запах — я парню верю: он собаку съел на всём, что касается мёда и выпечки. Так что твоё заклинание не подвело. На счёт «тает во рту» — тут я готов поспорить, но обещанный вкус оно обеспечило. Я впечатлён. И не только я — мой юный пекарь бьёт копытом он желания повторить этот рецепт. Хотя я склонен думать, что кулинарная магия сумела бы превратить в медовик и чернушку. Я прав, мэтр?»
«Вы не ошиблись, юноша, — сказал профессор. — Сигналы, что поступают в мозг от органов обоняния и вкусовых рецепторов — не что иное, как результат работы плетений, относящихся к так называемой магии иллюзий. На самом же деле вы едите лишь то, что добавили в тесто — не больше, не меньше. Вы должны понимать, Егор, что при использовании заклинаний из раздела кулинарной магии для итогового вкуса блюд их реальная рецептура совершенно неважна — имеет значение лишь магическая составляющая. Для того же медового хлеба вы могли бы использовать только воду и муку, чтобы дать основу, над изменением которой работала бы магия. Поймите: мёд для придания продукту медового вкуса не нужен, так же, как земляника — для земляничного».
«Для хлеба и покупателей состав блюд возможно и не имеет значения, — сказал я. — Но он важен для меня и моего душевного спокойствия. Мне бы хотелось сознавать, что потребители продукции моей пекарни получат не только заявленный вкус хлеба. Но и положенное по рецептуре количество витаминов, белков и прочих микроэлементов, нужных для поддержания человеческой жизни. В прошлой жизни я был мелким предпринимателем, профессор — одним из тех, кого мои сограждане привыкли считать жуликами. Вот только я всегда был честным человеком. И даже когда продавал людям одноразовую обувь — её цена соответствовала качеству. Потому что лишь идиот может считать, что покупает за гроши качественную вещь: он получит именно то, за что заплатил».
Я поднёс надкушенный батон к лицу — вдохнул его аромат, зажмурился.
«Возможно, ты не поверишь, мэтр, но в прошлой жизни я мечтал продавать людям хорошие вещи. И до того, как убедился в наивности своих мечтаний, работа в торговле доставляла мне удовольствие. Так же, как тебе твоя некромантия. Беда только в том, мэтр, что по-настоящему хорошие товары не могут стоить дёшево. И когда покупатели требовали от меня привезти качественную кожаную обувь и продавать её за бесценок, я поначалу думал, что они надо мной издевались. И лишь спустя годы убедился, что большинство моих клиентов действительно верили в то, что такая обувь существовала. И что я нарочно втюхивал им китайское барахло пусть и за смешные деньги. А за хорошую обувь ломил «непомерную» цену из-за своей торгашеской жадности».
Я помахал батоном.
«Но вот это, мэтр, именно тот редкий случай, когда очень хороший товар стоит вполне умеренных денег — умеренных для тех, разумеется, у кого эти деньги водятся. Я понимаю, что ты мне сейчас напомнишь о неучтённой в цене хлеба стоимости работ по зачарованию. Но ведь в том и фишка. Хороший товар может иметь низкую стоимость только в двух случаях. Первый — если товар краденный. Второй — если при его изготовлении в итоговую стоимость продукта по тем или иным причинам не заложили цену одного из самых дорогостоящих ингредиентов, как в моём случае. Я могу себе позволить бесплатные услуги мага — мои возможные конкуренты не могут. Поэтому их товары по цене-качеству никогда не смогут сравниться с моими. Понимаешь, о чём я говорю, мэтр?»