Пекарь-некромант. Часть 1
Шрифт:
«Продукты питания в маленьких городах, подобных Персилю, не могут быть дешёвыми, — продолжил профессор. — Вы забываете, юноша, о том положении, в котором оказалась страна после войны Семерых с орденом Чистой силы. Заниматься сельским хозяйством в нынешние времена попросту опасно. Особенно на полях, вдали от жилья. Отсюда и большое количество вдов — ведь именно мужчины встречают врага первыми».
«Ты говоришь обо всей этой нежити и нечисти? — уточнил я. — Но ведь они же выползают только по ночам… ну, за редким исключением. Что мешает крестьянам вкалывать на своих огородах днём? Не помню, чтобы в тех же Следках от ночных тварей гибло много народа. В основном мужики
«Я говорил не только о проявлениях магии. В тяжёлые времена, как грибы после дождя, плодятся всевозможные разбойничьи шайки. В особенности в тех местах, где власть слаба, а малое количество военных отрядов не позволяет полноценно контролировать территории вокруг человеческих поселений. Вспомните, юноша, цены на продукты вблизи столицы. Рядом с Норвичем они чувствительно ниже, чем на окраинах царства».
От размышлений и разговора с профессором отвлекла продававшая мне масло немолодая женщина. Она то и дело бросала на меня странные взгляды — точно чего-то побаивалась. Мелькнула мысль, что я её чем-то успел обидеть. Или что она мне вручила сдачу больше, чем положено. Хотя, какая там сдача? Я рассчитывался мелкой медью. Женщина вдруг подняла на меня глаза, словно набралась решимости.
— Мастер Карп! — сказала она, густо покраснела. — Енто правда, что теперичи для ентого мёд нужон?
Она нервно теребила край халата, нервно покусывала губы.
— Нужен для чего? — не понял я.
Удивиться тому, что женщина знала моё имя. И тому, как она проведала о моём желании испечь медовый хлеб. Заметил, что продавщицы за соседними прилавками замерли, обратившись в слух.
— Ну… чтобы енто… — сказала женщина. — Ну… с вами… того. Правда что ли: целый бочонок нужон?!
Смотрела на меня в упор.
Давно я не видел у кого-либо во взгляде столько грусти и надежды…
«Пожалуй, торговаться я сегодня ни с кем не буду, — сообщил я профессору. — Плюс-минус пара процентов к конечной цене погоды не сделают. Поставлю медовый хлеб в пять раз дороже, чем пшеничный. Если он у меня вообще получится. Кому нужно — купят и за такую цену. Много я печь не собираюсь. А не распродастся — так и фиг с ним. Зато старикан от меня отстанет».
«Ты думаешь, мэтр, вдова успела разболтать о сегодняшней ночи?» — спросил я, возвращаясь с покупками в пекарню. Пока бродил по рынку, казалось, что меня разглядывали все женщины. И даже некоторые мужики хмурились, поглядывая в мою сторону. Возможно, всё это мне лишь мерещилось. Однако я прекрасно понимал, что дыма без огня не бывает.
«Есть такая вероятность, — сказал профессор Рогов. — Теоретически, у неё было достаточно времени, чтобы рассказать знакомым о вашем свидании. Не забывайте: о том, что происходило ночью в вашем доме, юноша, могли рассказать горожанам и стражники — без подробностей, разумеется. Или ваши соседи, которые прекрасно слышали голос вашей партнёрши и способны вообразить, чем вы с ней занимались».
«А говорили, что интернет изменил всё, — проворчал я. — В этом городе и без него неплохая скорость передачи данных. Офигеть можно. Быстро сработали местные социальные сети. Ладно хоть городские сплетницы не научились ещё пересылать друг другу фото и видеоролики. Хотя о чём это я? Морду мою они и без всяких фотографий уже узнают. Того и гляди стану местной знаменитостью. Если ещё не стал».
Моё раннее появление в пекарне Полушу удивило. Хотя пекарь и попытался от меня это скрыть. Ещё до моего прихода он отправил в печь первую партию ржаных караваев. Теперь лепил из теста (уже из пшеничного) следующую. Парень поздоровался со мной, поинтересовался моим самочувствием. Я заверил его, что не сошел с ума. Что просто устал бездельничать.
— Руки соскучились по работе, — заявил я. — Не привыкли так долго обходиться без дела. Вот, решил кое-что состряпать, чтобы развлечься. Не переживай: мешать тебе не буду. Побалуюсь выпечкой, когда ты пойдёшь отдыхать. Нашёл в бумагах покойного мастера Потуса забавный рецепт — опробую его сегодня. Авось получится что-то интересное. Пока только поставлю опару.
Полуша поинтересовался, что именно я собрался испечь. Загадочно улыбнулся ему, заверил, что он обязательно об этом узнает… завтра. Не решился говорить пекарю о цели своего кулинарного эксперимента. Кто знает, что у меня в итоге получится. Совсем не факт, что именно медовый хлеб. При неудаче смогу сослаться на плохой рецепт. Или придумать своему изделию новое название.
Опару я замесил из пшеничной муки — не раз видел, как это делал Полуша. Просеивал муку дважды, как и советовал мастер Потус; с показной аккуратностью и неторопливостью, чтобы скрыть неопытность и неловкость. Воду пропустил через фильтр — упорно демонстрировал свою педантичность. Не забыл и Полушину закваску. На закуску — капнул в опару десять капель красного вина.
Какое заклинание использую при выпечке медового хлеба, я определился еще по дороге на рынок. Была мысль обойтись без магии, но я от неё отмахнулся — не в первый же раз всё делать самому: с магией у меня, возможно, хоть что-то толковое выйдет. Обсудил этот вопрос с профессором. Точнее: заставил его перечислить мне подходящие для моей цели плетения и те свойства, которыми они наделяли конечные изделия.
В описаниях я в первую очередь уделил внимание придаваемым блюду вкусовым качествам. Прочие магические прибамбасы (укрепляло ли добавленное в закваску плетение волосы или усиливало мужскую потенцию) меня не интересовало. Сразу же отметил в комментариях к одному из заклинаний выражения: «восхитительный запах цветочного мёда» и «тает во рту» — особенно на последнее, напомнившее мне слова из старой рекламы.
«Хочу, чтобы мой хлеб таял во рту», — сказал я.
Посмотрел на получившуюся в деревянном тазу не слишком аппетитную субстанцию. Буду надеяться, что такой она и должна была получиться: не сильно-то внешне и отличалась моя опара от той, что делал Полуша. Ну… может только чуть погуще. Или мне это лишь показалось? Но не просить же совета у молодого пекаря — для выпускника кулинарной школы… несолидно такое делать.
«И так сойдёт, — решил я. — Действуй, профессор».
Пока работники моего предприятия упорно трудились во благо своего гениального руководителя, я набирался сил. Спал, пока Полуша не явился требовать для завтрашнего хлеба мою чудо закваску. Я щедро разбрызгал по деревянным тазам вино из склянки. Отметил, что моя собственная утренняя опара не почернела, не обзавелась неприятным запахом — терпеливо дожидалась момента, когда я превращу её в медовый хлеб.
Я наскоро перекусил пшеничным караваем. Дождался, пока пекарь отправится домой отдыхать. Магазин всё ещё работал. Повода закрыть его сегодня пораньше я не нашёл: товара на полках оставалось немного; но он был — время, чтобы распродать его, до темноты ещё оставалось. Словно воришка, я пробрался в пекарню, запер дверь: очень уж не хотел, чтобы та же Лошка стала свидетелем моей неумелой возни с тестом.