Пелагея и принц осени
Шрифт:
Ли Тэ Ри попытался возразить, но главнокомандующая и слушать ничего не желала.
— Я менеджер, — заявила она. — А менеджерам лучше знать, как снимается стресс.
Глава 39. От Марерокко до Одирабэми
Пелагее действительно было жизненно необходимо снять стресс, и ей не помешало бы обернуться горлицей, чтобы как следует полетать. Охрана, которую предлагал приставить к ней лидер, сделала бы это невозможным.
Юлиана в последнее время улавливала потребности Пелагеи, словно
— Ну же, давай, превращайся, — сказала она и подошла к окну, чтобы распахнуть балконную дверь. — Твоей человеческой ипостаси требуется разгрузка.
Кекс и Пирог в путешествие по миру не поехали, остались с Джеммой, и Юлиане без них было как-то неуютно. Никто не оближет руку, не станет пыхтеть и смешно возиться в ногах в ожидании, что его почешут за ушком. Ей хотелось рядом хоть какую-нибудь живность. Даже горлица сойдёт.
Предварительно переодевшись в платье ручной работы, Пелагея совершила шаги, повороты, взмахнула руками, обернулась птицей и, какое-то время покружив по комнате, вылетела наружу.
Кю вышел вслед за ней и облокотился на перила. Он глядел на полёт горлицы с балкончика, и казалось ему, что он сам летит вместе с нею. И так странно и светло было на душе от этой мысли, словно он вновь очутился в лесном доме, где миром правят чудеса.
Вечером они вместе с группой ужинали уже в самолёте. Кю отказался от вина, которое предлагали пассажирам бизнес-класса, достал бутылочку воды (её он теперь вечно таскал с собой), и под одобрительным взглядом Пелагеи сделал глоток-другой.
Лидер смотрел на них, качал головой и посмеивался. Источник дурного влияния обнаружен. Их славного общительного алкоголика превратили в приверженца здорового образа жизни, ну что за скука! И виноват в этом не кто иной, как их бесценная фея вокала.
Юлиана после своего быстрого выздоровления жутко проголодалась и была полна решимости слопать всю еду и выпить все напитки, которые раздают в самолёте. Потому что бесплатно.
Их следующий пункт назначения — Марерокко — оказался страной с довольно щадящим климатом. Они выбрались по «хоботу» в недра аэровокзала, сняли с ленты свой багаж и вышли на улицу — под белые кучевые облака. Там же, под облаками, чуть в отдалении росли берёзы, и Пелагея чуть с ума не сошла, когда их увидела.
Юлиане приходилось то и дело отдирать подругу от какой-нибудь берёзки, потому что Пелагея была верна своей нехитрой лесной религии. Коснёшься руками ствола, утверждала она, обретёшь равновесие. Обнимешь дерево — избавишься от самой застарелой тревоги.
«И чем я хуже берёзы?» — думал Кю.
«Лучше бы меня обняла», — досадовал Ли Тэ Ри.
Ветер здесь был прохладный, люди — спокойные. Точнее, это женщины были спокойные. А мужчины… На кого ни взгляни, рожа красная, в руке — початая бутылка. Ходят, худощавые. Сутулятся, сально пялятся на женщин, а то и вовсе уткнутся себе под ноги, не различая красоты вокруг.
Группа приезжих артистов из Нимерии поразила их до глубины естества. Теперь они так же сально пялились на них.
— Правильно я сделал, что завязал, — поёжившись, сказал Кю. — Можно ведь не удержаться и в один ужасный день стать таким, как они. Лучше не пить ничего, кроме воды, чая и соков.
— А кофе? — вклинилась Юлиана.
— Кофе вреден для организма, — со знанием дела заявил Кю.
На выходе из аэропорта здесь тоже толпились фанатки. Но они не вопили, как резаные, были весьма учтивы и сговорчивы, и могучим телохранителям не было нужды прокладывать для группы путь.
Однако на Пелагею даже в этом мирном краю умудрились совершить покушение.
Она задержалась в берёзовой роще, потеряла в этой роще Юлиану и застряла в лифте, когда догоняла остальных мемберов, чтобы пообедать с ними на последнем этаже обзорной башни. В лифте с ней ехал мужчина — не испитый, надо заметить, субъект, а весьма представительный тип с чемоданчиком. Что там у него в чемодане, выяснилось, когда в здании отрубилось электричество.
— Я тебя прирежу, — на скверном нимерийском пообещал тип, допустив несколько грамматических ошибок. Затем он включил фонарик и достал из чемоданчика пистолет.
— Надо говорить «пристрелю», — поправила его Пелагея. — Нож, вон, у вас рядом лежит.
— Прирежу, — упрямо процедил тип, беря нож.
— А за что?
— Моей дочери нравится Кю. А ты всё портишь.
— Надо же, какой поворот, — поразилась Пелагея, пятясь к стеночке.
Затем она проворно проделала череду привычных движений, эффектно окуталась дымом и горлицей взмыла под потолок. Благо, лифты в башне были вместительные, с высокими потолками. А в темноте, с фонариком, попробуй горлицу поймай.
Электричество включили очень вовремя. Лифт снова поехал, остановился на последнем этаже, и горлица с незадачливым убийцей вышли-вылетели из этого чудовищного агрегата, как из шляпы фокусника.
Участники группы, по всей видимости, получили от Юлианы сообщение, что она и её подопечная задерживаются. Парни сидели за столом, который уже прямо-таки ломился от яств, к еде не притрагивались и оживлённо о чём-то спорили. Громче всех спорил эльф.
Заметив горлицу, Кю тихонько улизнул из-за стола. Прокравшись в коридор, он сделал птице знак рукой: «Давай за мной!», — и приоткрыл для неё дверь в ближайший туалет.
Пелагее повезло, что, кроме супостата с чемоданом и осеннего принца, горлицу больше никто не видел. В кабинке туалета она вернула себе человеческий облик и вышла оттуда в своём излюбленном платье с оборками.
Кю ждал за дверью, притулившись к стене.
— Что случилось? — спросил он, как только она появилась. — Почему ты вдруг…
— Лифт застрял. Я очутилась в западне. Меня чуть было не пырнули ножом. Деваться было некуда.
— Кто это был?
— Ты его видел. Мужчина среднего телосложения. Костюм, чемодан. В чемодане — орудия убийства. Он обосновал нападение тем, что его дочери нравишься ты, а я вроде как мешаю. Смешно, да?