Пелагея. Преддипломная практика
Шрифт:
Наблюдая за тем, как дочь аккуратно присела на соседнее кресло, он прищурился и едва заметно поджал губы. Разговор предстоял непростой, и Фердинанд Клоуз несколько тревожился: он не знал, как дочь отреагирует.
– У тебя осталась только преддипломная практика и написание диплома…– не отводя взора от Пелагеи, начал говорить мужчина, – С практикой всё в силе. Ты будешь её проходить во дворце. Но, что дальше… ты думала?
– Конечно, – не скрывая удивления, ответила Пелагея. – Ты же знаешь… Я хочу быть целителем! Я всегда это говорила…
– Видишь ли, дочь, – Фердинанд бесшумно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, – Твоё желание помогать страждущим, очень похвально. Тут я не спорю. Но ты графиня! И лечить понос у обычных людей… Это несколько… Противоестественно, – он с трудом подбирал слова, что было очень странно. Фердинанд Клоуз всегда был красноречив.
– Почему понос? – изумилась Пелагея. – Я многое умею…
– Я не сомневаюсь в твоих способностях, – быстро отреагировал мужчина. – Но дочь графа и советника короля не может лечить больных. Это не по статусу!
– Папа… Да, что случилось-то?! Ты мне никогда не запрещал заниматься целительством. И я всегда говорила, о чем мечтаю… Ты же знаешь, зачем я в Академию пошла учиться, – она тревожно смотрела на отца, искренне не понимая, что случилось. Прежде, папа не то чтобы сильно одобрял её мечту, но ведь и не препятствовал, в отличие от матери. Он даже поспорил с мамой и разрешил поступить в Академию.
– Архимаг Крайтон…– чуть повернув голову, Фердинанд посмотрел в сторону насторожено прислушивающегося ректора. – Как вы полагаете, пристало ли моей дочери лечить язвы да чирьи?
– Кхе-кхе …– громко прокашлялся архимаг. – Бесспорно, у Пелагеи талант к лекарскому делу и у неё есть, все перспективы стать великим целителем, но вы абсолютно правы… Дочери советника короля, как-то не пристало возиться в грязи… Лекарское дело очень сложная наука. Это вам не цветочки нюхать юная графиня! Это боль, кровь и грязь! – он сдвинул брови и сурово посмотрел на Пелагею.
Хмуро глядя на лучшую студентку, архимаг искренне сожалел о том, что сейчас ему приходится говорить. Девочка действительно была на удивление талантлива! Но… Как только опытный ректор понял, куда клонит советник короля, он мгновенно сориентировался: от Фердинанда Клоуза очень сильно зависело финансирование Академии и его собственное благополучие. Вполне естественно, что ректор решил поддержать отца, а не дочь…
– Вот видишь, Пелагея, – одобрительно глянув на хозяина кабинета, Фердинанд перевел взгляд на дочь, – Господин архимаг так же, как же считает, что заниматься целительством… тебе не стоит. Выбор-то, конечно, твой…– задумчиво сказал, но не успел продолжить, как его речь прервала Пелагея.
– Вот именно! Выбор мой! Я хочу быть целителем! Я семь лет не спала по ночам! Я учила даже то, что не давали по программе! – она горячечно блестела глазами. – Ну, папа… Ты же меня любишь? – наклонив голову набок, Пелагея пристально смотрела на отца.
– Ну, что с тобой поделать, – усмехнулся Фердинад, – Раз так сильно хочешь, то дерзай, дочь…
– Спасибо, папочка, – вскочив из кресла, Пелагея подбежала к отцу и крепко-крепко обняла мужчину.
– Дочь…– негромко привлек её к порядку граф. – Мы не одни…
Плавно опустив руки, Пелагея грациозно поклонилась и попрощавшись, выпорхнула из кабинета ректора. Девушка была в полной уверенности, что последнее слово осталось за ней.
Загадочно усмехнувшись, Фердинанд Клоуз встретился взглядом с архимагом и холодно улыбнулся. Голубые глаза советника короля больше не были добрыми, но скорее цинично-расчетливыми.
– Моя дочь не будет целителем. Я так решил, – безапелляционно сказал Фердинад. – У меня есть идея и вы мне поможете…– язвительная улыбка тронула губы мужчины.
– Безусловно, – мгновенно отреагировал архимаг. – Сделаю всё, что в моих силах…
***
Шумное застолье длилось не первый час. Устало поглядывая на веселящихся студентов, подавальщица снова и снова несла им блюда с едой и напитками. Громкая компания сидела в самом дальнем углу трактира, и они уже порядком её измотали: постоянно заказывая еду и напитки, студенты вынуждали подавальщицу ходить туда-сюда.
«Орут, то как…– морщилась женщина, слушая громкий гогот студентов, – Хорошо хоть прилично себя ведут. Не чета нашим постоянным клиентам. Те-то щиплются за что ни попадя. А эти хоть и пьют, да орут, но приличные…», – сдув с лица длинную челку, женщина с трудом подняла пухлыми руками тяжеленный разнос и призывно виляя крутыми бедрами, в который раз понесла заказ студентам.
– За окончание экзаменов! Да здравствуем, мы! – выдав очередной, витиеватый тост, неуверенно стоящий на ногах Теймур, шлепнулся на жесткую скамейку.
– Да здравствуем! – весело загалдели пьяненькие студенты. – За последний экзамен! – чокаясь массивными кружками с пивом и расплескивая напиток друг на друга, юноши и девушки искренне веселились. Они были опьянены и не только алкоголем, но и переполнявшим счастьем оттого, что учеба наконец-то закончилась.
– Вот скажи…– нетрезво прищурившись, Теймур смотрел в лицо, впервые пьющей алкоголь Пелагеи. – Тебе действительно всегда-всегда везет? Или папочка, всё решает?
– При чем тут папочка? – безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд, Пелагея поморгала. Однако это не помогло и лицо сокурсника продолжало двоиться и расплываться. – Он в мою учёбу не лезет. И не везет мне, – девушка пыталась говорить убедительно, но сильно заплетающийся язык не больно-то в этом помогал. – Я всегда всё рассчитываю и тщательно готовлюсь. Вот…– отпив из кружки пенного напитка, она с изумлением поняла, что вокруг всё начало покачиваться и вертеться.
– А давай пари! – воскликнул Теймур, усиленно делая вид, что нетрезв так же, как и Пелагея.
– А давай! – согласилась внезапно расхрабрившийся девушка. – О чем спорим?
– О том, что ты не сможешь сделать, папенькина дочка! – засмеялся Теймур и, наклонившись над столом, начал озвучивать условия пари. Под дружный смех сокурсников белокурая воздушница разбила руки спорящих. Лёгкая вспышка озарила лица Теймура и Пелагеи: пари было заключено. И на его выполнение отводилось три часа.