Пелэм, или приключения джентльмена
Шрифт:
Я уже сказал, что эта серьезность была самой характерной чертой месье Марго; но я забыл упомянуть еще две черты, столь же примечательные: страстное преклонение перед всем рыцарским и столь же страстное преклонение перед самим собой. Обе эти черты довольно обычны у французов, но у месье Марго они были развиты до необычайных пределов. Он являл собой совершеннейший образец chevalier amoureux, [211] помесь Дон-Кихота и герцога де Лозена. [212] Говоря о настоящем времени, даже en professeur, [213] он неизменно со вздохом вспоминал давно прошедшее время и приводил тот или иной случай из жизни Байяра, [214] а спрягая какой-нибудь глагол, сам себя прерывал, чтобы сообщить мне, что его ученицы всем другим глагольным формам предпочитают je t'aime. [215]
211
Влюбленного рыцаря (франц.).
212
Лозен, Антонин Номпар, герцог де (1633–1723) — маршал Франции, известен своими любовными отношениями с мадемуазель де Монпансье, двоюродной сестрой Людовика XIV и внучкой Генриха IV, которая вступила с ним в тайный брак.
213
Как преподаватель (франц.).
214
Байяр, Пьер дю Террайль, сеньор де (1476–1524) — французский полководец, отличавшийся отвагой и благородством. Его называли «рыцарем без страха и упрека», и его имя связано со многими рассказами о героических подвигах.
215
Люблю тебя (франц.).
Короче говоря, у него был неистощимый запас рассказов о его любовных похождениях и о подвигах разных других лиц по этой части. Я ненамного согрешу против истины, если скажу, что все эти рассказы были почти столь же длинны и едва ли не столь же фантастичны, как он сам; но коньком месье Марго были его собственные любовные дела. Слушая его, можно было вообразить, что лицо бойкого француза переняло у магнитной иглы не только ее заостренность, но и ее притягательную силу. А как очаровательна была его скромность!
— Это удивительно, — говорил он, — весьма удивительно; ведь я не могу отдавать этим делам много времени. Я не располагаю, как вы, месье, досугом, необходимым для всех тех предварительных уловок и ухищрений, которые создают la belle passion. [216] Нет, месье, урвав часок от занятий, я хожу в церковь, в театр, в Тюильри, [217] чтобы хоть немного отдохнуть — et me voila partout ассаblé [218] любовными похождениями. Я некрасив, месье, — не очень красив во всяком случае; правда, у меня выразительные черты, по-настоящему — air noble [219] (мой двоюродный брат, месье, не кто иной, как шевалье де Марго), а главное — мое лицо говорит о моей душе; женщины, месье, любят душу, их всегда привлекает умственное, духовное начало; и все же — в моем успехе есть нечто непостижимое!
216
Прекрасную страсть (франц.).
217
Тюильри — дворец в Париже; сгорел в 1871 году.
218
И повсюду я обременен (франц.).
219
Благородный вид (франц.).
— Bah, monsieur, [220] — ответил я, — при такой осанке, таком выражении лица, такой душе — какая француженка могла бы устоять против ваших чар? Нет, вы несправедливы к самому себе. Если о Цезаре [221] говорили, что он был велик, не прилагая к тому усилий, то насколько же больше оснований сказать, что месье Марго счастлив в любви, нимало о том не стараясь.
— Ах, месье, — продолжал француз, все с тем же видом, —
Серьезен, хил и жизнью недоволен, — Подобно Ленсбро, пляшет, хоть и болен.220
Полноте, месье! (франц.).
221
Цезарь, Гай Юлий (100—44 до н. э.) — выдающийся римский полководец и политический деятель, завоевавший Галлию и установивший в Риме монархическую диктатуру. Был крупным оратором и писателем; автор «Записок о Галльской войне» и «Записок о гражданской войне».
Ах, месье, ваши замечания по глубокомыслию и меткости достойны Монтеня. [222] Нам не понять женских причуд, как и не уяснить себе, почему женщины приписывают нам те или иные достоинства. Но выслушайте меня, месье: в том же семейном пансионе, где я снимаю комнату, проживает сейчас одна знатная англичанка. Eh bien, monsieur, [223] — обо всем остальном вы сами можете догадаться. Она увлеклась мною и обещала сегодня ночью впустить меня в свои апартаменты. Ах, она чудо как хороша! Ah! qu'elle est belle! Une jolie petite bouche, une denture éblouissante un nez tout-à fait grec, in fine, un bouton de rose. [224]
222
Монтень, Мишель де (1533–1592) — французский философ эпохи Возрождения, скептически относившийся к религиозной догматике. Основной его труд, «Опыты» (1580), отличается глубиной мысли и превосходен по стилю.
223
Так вот, сударь (франц.).
224
Ах, какая красавица! Прелестный ротик, ослепительные белые зубы, безупречно греческий нос, словом — розанчик! (франц.).
Я не скрыл от месье Марго, что завидую его удаче; он еще некоторое время распространялся на эту тему, а затем, наконец, ушел. Вскоре ко мне наведался лорд Винсент.
— У меня приглашение на обед для нас обоих, — сказал он, — вы пойдете?
— Разумеется, — ответил я, — кого же мы осчастливим своим посещением?
— Некую мадам Лоран, — ответил Винсент, — одну из тех особ, которых можно встретить только в Париже; они живут за счет всего чего угодно, но только не на доходы с капитала. У нее недурной стол, который привлекает множество поляков, русских, австрийцев — и нескольких праздных французов — peregrinae gentis amoenum hospitium. [225] До сих пор ей все не выпадало счастье познакомиться с каким-нибудь англичанином (хотя у нее проживает, на полном пансионе, одна наша соотечественница), а так как ей хочется поскорее устроить свою судьбу, то она из кожи вон лезет, чтобы удостоиться этой чести. Ей все уши прожужжали рассказами о нашем богатстве и нашем уме, и она тешит себя мечтой, что каждый из нас — странствующая сокровищница индийского раджи. По правде сказать, любая француженка воображает, что покуда на свете есть хоть один богатый глупец, ее счастье зависит только от нее самой.
225
Милое гостеприимство в отношении чужеземцев (лат.).
на это вся ее надежда, а
Ut tu fortunam, sic nos te, Celse, feremus [227]— ее девиз.
— Мадам Лоран, — повторил я, — да ведь так зовется хозяйка пансиона, где проживает месье Марго!
— Надеюсь, нет! — воскликнул Винсент. — А то мы, пожалуй, прескверно пообедаем; он не внушает доверия к ее столу — ведь недаром говорится: «Кто жирно ест, тот жиром сам заплыл».
226
Богатство в силах вытерпеть глупость (лат.).
227
Как ты будешь ладить со счастьем, так с тобой, Целье, и мы будем ладить (лат.).
— Во всяком случае, — сказал я, — мы можем разок испробовать, как там кормят. Мне любопытно взглянуть на нашу соотечественницу. По всей вероятности, это та самая особа, которую месье Марго изображает такими волшебными красками и которая вдобавок воспылала страстью к моему исполненному важности наставнику. Какого мнения вы на этот счет, Винсент?
— Я не нахожу в этом ничего удивительного, — молвил мой друг. — Вместе с великим моралистом эта дама восклицает:
Любовь, добро и доблесть — все, что в людях Влечет нас, — скомкано в мешок костей… Какие скрыты чудеса в могиле!Я ответил подходящим каламбуром, и мы отправились в Тюильри, нагулять себе аппетит к обеду у мадам Лоран.
Мы явились к ней ровно в половине шестого. Прием, который она нам оказала, свидетельствовал о том, как она довольна нашим приходом. Она тотчас познакомила нас с пресловутой соотечественницей — миловидной белокурой женщиной с плутовским выражением лица. По-видимому, если только ее глаза и рот не лгали, веселость и лукавство были свойственны ей как amante [228] в гораздо большей мере, нежели прямота и честность.
228
Любовнице (франц.).
Месье Марго не замедлил явиться. Он сильно удивился, увидев меня, но, казалось, нимало не был встревожен моим вниманием к его inamorata. [229] По правде сказать, простак был слишком самодоволен, чтобы у него могли зародиться подозрения, обычно смущающие менее удачливых поклонников. За обедом я сидел возле все той же хорошенькой англичанки, носившей фамилию Грин. Я тотчас завязал беседу с ней.
— Месье Марго, — сказал я, — часто говорил мне о вас, прежде чем я имел счастье лично убедиться в том, что его чувства вполне оправданы и нимало не преувеличены.
229
Возлюбленной (итал.).