Пелэм, или приключения джентльмена
Шрифт:
— О! — воскликнула миссис Грин с лукавой усмешкой. — Стало быть, вы знакомы с месье Марго?
— Имею эту честь, — ответил я. — Каждое утро он наставляет меня в науке любви и во французском языке. И тем и другим он владеет в совершенстве.
Миссис Грин расхохоталась так громко, как хохочут только британцы, и воскликнула:
— Ah, le pauvre professeur! [230] Он слишком уж нелеп!
— Месье Марго, — продолжал я самым серьезным тоном, — уверяет меня, что он совершенно accablé de ses bonnes fortunes, [231] — возможно, он льстит себя мыслью, что даже вы не совсем нечувствительны к его домогательствам.
230
Бедный наставник (франц.).
231
Обременен любовными похождениями (франц.).
— Скажите, мистер Пелэм, — спросила меня прелестная миссис Грин, — вы могли бы пройти по этой улице сегодня ночью, около половины первого?
— Я не премину это сделать, — ответил я, немало дивясь ее вопросу.
— Прошу вас, — сказала она, — а теперь поговорим о милой старой Англии.
Едва только мы вышли, я сообщил Винсенту, что мне назначено свидание.
— Как? — воскликнул он. — Затмить месье Марго! Невозможно!
— Вы правы, — ответил я, — на это я и не надеюсь. Здесь, видно, затевается какая-то забавная проделка, — почему бы нам не присутствовать при ней в качестве зрителей?
— De tout mon coeur! [232] — воскликнул Винсент. — А покамест — поедем к герцогине Г.
Я согласился, и мы отправились на улицу.
Герцогиня Г. — примечательный осколок старого режима — высокая, статная, с пышной прической из собственных искусно взбитых седых волос, увенчанной великолепным блондовым чепцом. Она эмигрировала одной из первых и довольно долго жила у моей матери, которую с того времени считала одной из самых близких своих приятельниц. Герцогиня была совершеннейшим образцом причудливой смеси самомнения и невежества, столь характерной для дореволюционной знати. Она могла напыщенным тоном знатока рассуждать о нашумевшей трагедии и тут же, по примеру Марии-Антуанетты, [233] спросить, почему бедняки так настойчиво требуют хлеба, когда можно покупать такие вкусные пирожные по два су штука? «Чтобы вы имели представление об ирландцах, — заявила она некоему любознательному маркизу, — достаточно сказать вам, что они баранине предпочитают картофель». [234] Ее soirees слыли едва ли не самыми приятными в Париже; у нее собиралось все, что было знатного и даровитого среди ультрароялистов, [235] ибо она считала себя меценатом в обличье женщины; математик или романист, естествоиспытатель или поэт — ее дом был открыт для всех, с каждым она беседовала одинаково непринужденно и самоуверенно.
232
С восторгом (франц.).
233
Мария-Антуанетта (1755–1793) — французская королева, жена Людовика XVI. Была казнена по приговору Революционного трибунала. Бульвер-Литтон намекает на известную фразу Марии-Антуанетты: «Если у народа нет хлеба, пусть он ест пирожные».
234
Автор иронически характеризует этой фразой великосветскую тупость герцогини, не понимающей, что картофель стал «национальной» пищей ирландцев вследствие катастрофической нищеты ирландского народа.
235
Ультрароялисты — наиболее реакционная политическая партия во Франции в эпоху Реставрации — «большие роялисты, чем сам король».
Совсем недавно была поставлена новая пьеса, и разговор, вначале шедший о том, о сем, вскоре сосредоточился на ней.
— Вы сами видите, — заявила герцогиня, — мы имеем актеров, вы — авторов. Какой прок от того, что вы хвалитесь Шекспиром, если вашего Лизетона, хоть он и большой актер, нельзя сравнить с нашим Тальма? [236]
— И все же, — возразил я с таким глубокомысленным видом, что Винсенту и всем прочим моим соотечественникам стоило большого труда оставаться серьезными, — все же, сударыня, вы должны признать, что они изумительно похожи друг на друга — и наружностью и великолепной игрой.
236
Тальма, Франсуа-Жоэеф (1763–1826) — выдающийся французский трагический актер, видный представитель революционного классицизма.
Имеется в виду Листон Джон (1776?—1846) — английский комический актер. Ни по своему амплуа, ни по внешности, ни по манере игры не похож на Тальма.
— Pour са, j'en conviens, [237] — ответил новоявленный критик «Урока женам». [238] — Mais cependant Liseton n'a pas la nature, l'âme, la grandeur de Talma. [239]
— Стало быть, вы ни одного из наших актеров не согласны признать выдающимся? — спросил Винсент.
— Mais oui! Dans le genre comique, par exemple, votre buffo Kean met dix fois plus d'esprit et de drôlerie dans ses rôles que Laporte. [240]
237
С этим я согласна (франц.).
238
Бульвер намекает на пьесу Мольера «Критика на „Урок женам“» (1663), где выводятся Климена и Маркиз, невежественные персонажи, бранящие пьесу, ни в чем не разобравшись и ничего не поняв. Герцогиня Г. с таким же апломбом судит о недоступных ее пониманию проблемах литературы и театра.
239
Но все же у Лизетона нет той естественности, той страстности, той силы, что у Тальма (франц.).
240
Нет, признаю! Например, в комических ролях — ваш буффон Кин раз в десять остроумнее и забавнее нашего Лапорта (франц.).
Кин, Эдмунд (1787–1833) — великий английский актер, прославленный исполнитель трагических ролей (Ричард III, Отелло, Яго, Шейлок и др.). Герцогиня, по неосведомленности, называет его буффоном, то есть комическим актером.
Лапорт, Жак-Франсуа Розьер де (род. в 1776 — ушел со сцены в 1827 г.) — французский комический актер, прославившийся в роли Арлекина, которого он сыграл в ста шестидесяти вариантах.
— Суждение герцогини так проницательно и беспристрастно, что дольше спорить об этом предмете не приходится, — сказал я. — Мне хотелось бы знать, что герцогиня думает о современном состоянии нашей драматургии?
— Вот что, — изрекла герцогиня, — у вас много выдающихся поэтов, но когда они пишут для сцены, они совершенно затрачивают свое дарование. Роб Руá, пьеса вашего Вальтера Скотта, гораздо слабее его одноименного романа.
— Какая жалость, — продолжал я, — что Байрон не переделал своего Чайльд-Гарольда [241] в трагедию; в этой поэме такая сила, такое захватывающее действие, такое разнообразие!
241
Чайльд-Гарольд — поэма Байрона (1812), принесшая ему первую славу. Только в насмешку можно говорить о возможности ее переделки в трагедию и о наличии в ней «захватывающего действия». На самом деле эта лирическая поэма предельно «недраматична».
— Правильно, — со вздохом подтвердила герцогиня, — но, видимо, трагедия под силу только нашей нации; одни мы достигаем в ней совершенства!
— Однако, — возразил я, — Гольдони [242] написал несколько прекрасных трагедий.
— Eh bien, [243] — молвила герцогиня, — одна роза еще не создает сада!
И весьма довольная своим ответом, la femme savante, [244] обратясь к знаменитому путешественнику, начала обсуждать с ним возможность открыть Северный полюс.
242
Гольдони, Карло (1707–1793) — итальянский писатель. За исключением нескольких ранних опытов, неизвестных во Франции, трагедий не писал. Мировую славу ему создали его комедии.
243
Ну что ж (франц.).
244
Ученая женщина (франц.).
Среди приглашенных было два-три образованных англичанина; Винсент и я — мы присоединились к ним.
— Видели ли вы уже персидского принца? — спросил меня сэр Джордж Линтон. — Он человек весьма одаренный и жаждет приобрести знания. Он намерен опубликовать наблюдения, сделанные им в Париже, и я думаю, мы получим восхитительное дополнение к «Персидским письмам» Монтескье. [245]
— Я очень бы этого хотел, — отозвался Винсент, — нет лучших сатир на цивилизованные страны, чем наблюдения менее просвещенных путешественников; зато в тех случаях, когда цивилизованный путешественник описывает нравы американских дикарей, народ, который он посетил, не предстает в смешном свете, а наоборот, — сарказм обращается против посетителя; Тацит [246] не мог и помышлять о более негодующей, более благородной сатире на распущенность римлян, нежели та, которую подсказывает его описание простоты нравов древних германцев.
245
Монтескье, Шарль-Луи де Секонда, барон де (1689–1755) — французский философ и писатель эпохи Просвещения. Его «Персидские письма» (1721) — философский роман, в нем дореволюционная абсолютистская французская действительность убийственно разоблачается письмами «наивных» персидских путешественников, которые якобы не в силах понять более совершенный общественный строй.
246
Тацит, Публий (по другим источникам Гай) Корнелий (ок. 55— ок. 120) — римский историк. В своем труде «Германия» (98) описывал жизнь древних германцев. Тацит отдает предпочтение строгим, «близким к природе» нравам германских племен, по сравнению с развращенными римлянами его времени.
— Кто, — спросил господин д'Э., умный человек, ci-devant émigré, [247] — кто из ваших публицистов, по общему мнению, — самый выдающийся?
— Трудно сказать, — ответил Винсент, — ведь при наличии стольких партий, кумиров тоже, разумеется, множество. Но мне думается, в числе одного из самых популярных я вправе назвать Болинброка. [248] В самом деле, пожалуй, трудно было бы указать имя, которое чаще бы упоминалось и вокруг которого возникало бы больше споров, а между тем политические сочинения Болинброка — наименее важная часть его наследия. Они пронизаны возвышенными чувствами, содержат множество прекрасных, хотя и разрозненных мыслей; но он писал их в те времена, когда о законодательстве больше всего спорили — и меньше всего в нем понимали; вот почему ценность его трудов преимущественно в их огромном значении для той эпохи, а не в их непреходящих достоинствах. Жизнь Болинброка в нравственном отношении поучительнее всех его писаний, и автор, который даст нам полную, беспристрастную биографию этого замечательного человека, выполнит одну из самых насущных задач и философской и политической литературы Англии.
247
Бывший эмигрант (франц.).
248
Болинброк, Генри Сент Джон, виконт (1678–1751) — английский философ-просветитель и видный политический деятель последних лет царствования королевы Анны. Друг Свифта и предшественник Вольтера, Болинброк в своих блестящих эссе выступил с позиций деизма против религиозной и философской схоластики. Из его политических сочинений наиболее известен «Идеал короля-патриота» (1749), в котором отрицается «божественное право королей», но остается мечта о «просвещенном монархе».
— Мне представляется, — сказал д'Э., — что ваша национальная литература особенно бедна биографическими трудами — верно ли я сужу?
— Несомненно, — ответил Винсент, — у нас нет ни одного сочинения, которое можно было бы счесть образцом биографии (исключая разве что «Жизнь Цицерона», написанную Мидлтоном [249] ); этим подтверждается вывод, к которому я неоднократно приходил, пытаясь определить различие между вашей философией и нашей. Мне кажется, вы, французы, так изумительно проявляющие себя в деле создания биографий, мемуаров, комедий, сатирических наблюдений над различными классами, отточенных афоризмов, предпочитаете рассматривать человека в его взаимоотношениях с обществом, его деятельности в окружающем его мире, нежели в более отвлеченных и метафизических операциях его ума. В противоположность вам, наши писатели любят предаваться глубокомысленным спекуляциям о природе человека, изучать его с отвлеченной, обособляющей его точки зрения и наблюдать, как он мыслит наедине с самим собой, в своей комнате, — вы же охотнее всего изображаете, как он действует среди толпы, в нашем мире.
249
Мидлтон, Томас (1570–1672) — английский писатель, автор ряда комедий, трагедий и трагикомедий: «Как надуть старика» (1604–1606), «Женщины, остерегайтесь женщин» (изд. в 1657) и др.