Пелэм, или приключения джентльмена
Шрифт:
Избегайте пестроты и старайтесь, выбрав один основной спокойный цвет, смягчить благодаря ему все прочие. Апеллес пользовался всего четырьмя красками и всегда приглушал наиболее яркие тона, употребляя для этого темный лак.
Для проникновенного наблюдателя не существует пустяков! Характер проявляется в мелочах. «Где в этом письме, — спросил некий король у самого мудрого из живших в то время дипломатов, — обнаруживаете вы нерешительность?» — «В начертании букв н и г!» — ответствовал тот.
Истинно расположенный к людям человек не станет оскорблять чувства ближних ни чрезмерной небрежностью в одежде, ни излишней щеголеватостью. Поэтому позволено усомниться в человеколюбии как неряхи, так и хлыща.
Свисающий чулок свидетельствует о полном безразличии его обладателя к тому, понравится ли он окружающим или нет. Но бриллиантовый перстень может стать проявлением недоброжелательства.
Изобретая какое-либо новшество в одежде, надо следовать Аддисонову определению хорошего стиля в литературе и «стремиться к той изысканности, которая естественна и не бросается в глаза».
Тот, кто любит мелочи ради них самих, сам человек мелкий; тот же, кто ценит их ради тех выводов, которые можно из них сделать, или ради тех целей, для которых они могут быть использованы, — философ.
ГЛАВА XLV
556
Мой кабриолет стоял у подъезда, и я уже готов был ехать, как вдруг увидел конюха, не без труда прохаживавшего на редкость красивую, горячую лошадь. В то время я больше всего думал о том, чтобы приобрести для своих конюшен самых лучших лошадей, какие только были мне по средствам, поэтому я тотчас послал своего грума (vulgo [557] — «тигра») узнать у конюха, продается ли эта лошадь и кому она принадлежит.
— Лошадь не продается, — был ответ, — а принадлежит она сэру Реджиналду Гленвилу.
557
В просторечии (лат.).
Меня словно пронизала электрическая искра; я сел в кабриолет, догнал грума и спросил, где проживает сэр Реджиналд. Грум дал мне адрес — улица Пел-Мел №… Я решил побывать у него в то же утро, но сперва заехал к леди Роззил, поболтать с ней об Олмэкском клубе и о beau monde [558] и заодно узнать все самые последние сплетни и эпиграммы.
Леди Розвил я застал дома; в гостиной было довольно много женщин — прекрасная графиня принадлежала к числу тех немногих, кто принимает по утрам. Она встретила меня необычайно приветливо. Заметив, что N. — по мнению его друзей, самый красивый мужчина нашего времени, сидевший рядом с леди Розвил, — встал, чтобы пропустить меня, я с невозмутимым, беспечным видом тотчас занял его кресло, а когда N, видимо возмущенный моей дерзостью, сердито уставился на меня, ответил на его негодующий взгляд самой обольстительной и милостивой улыбкой, на какую только был способен. Благодарение небесам — самый красивый мужчина нашего времени перестает быть главным лицом в гостиной, как только там появляются Генри Пелэм и его ангел-хранитель, врагами Пелэма именуемый его самолюбованием.
558
Высшем обществе (франц.).
— Какая у вас прелестная коллекция, дорогая леди Розвил, — молвил я, обведя гостиную глазами, — настоящий музей! Но кто этот вежливый молодой человек, настоящий джентльмен, который так мило уступил мне свое место? Я искренне огорчен тем, что вынужден им завладеть, — прибавил я, в то же время откидываясь назад, бесцеремонно вытягивая ноги и вообще как можно прочнее водворяясь в отобранном мною кресле. — Pour l'amour de Dieu, [559] сообщите мне все самые последние on dit. [560] О небо! Что за противное зеркало и вдобавок как раз напротив меня! Нельзя ли его перевесить на то время, что я здесь? Ах, кстати, леди Розвил, вы любительница богемских зеркал? Что до меня — я обладаю таким зеркалом, но смотрюсь в него только когда на меня находит хандра: оно дает такой радужный отсвет, что потом весь день пребываешь в хорошем расположении духа. Увы, леди Розвил, вы видите, я сейчас гораздо бледнее, чем когда мы встречались с вами в Гаррет-парке. Зато вы напоминаете один из тех прекрасных цветков, которые особенно пышно распускаются в зимнее время.
559
Ради бога (франц.).
560
Слухи (франц.).
— Хвала всевышнему, мистер Пелэм! — воскликнула, смеясь, леди Розвртл. — Наконец-то вы дали мне вставить хоть одно слово. По крайней мере, вы за время своего пребывания в Париже научились нести все frais [561] разговора.
— Я вас понимаю, — ответил я, — вы хотите сказать, что я говорю слишком много; верно, я признаю за собой этот недостаток, сейчас это не в моде. Даже меня, самого учтивого, самого добродушного, самого безыскусственного человека всей Европы — даже меня невзлюбили, почти что возненавидели из-за этого единственного, отнюдь не тяжкого преступления! Ах! Ведь больше всех в обществе любят глухонемое существо, чье имя — «comment s'appelle-t-il?» [562]
561
Издержки (франц.).
562
«Как его звать?» (франц.).
— Да, — согласилась леди Розвил, — популярность — богиня, которую легче всего умилостивить, ничем себя не проявляя, и чем меньше прав человек имеет на то, чтобы им восхищались, тем более он может притязать на то, чтобы его полюбили.
— В общем это совершенно верно, — согласился я, — и в этом смысле я представляю правило, вы — исключение. Я образец совершенства, и меня за это ненавидят: вы — такой же чистейший его образец, и, несмотря на это, перед вами преклоняются. Но скажите мне, что нового в литературе? Я устал от суетной праздности и, чтобы достойно насладиться отдыхом, намерен выступить как savant, [563]
563
Ученый (франц.).
— О! леди К. собирается писать комментарий к сочинениям Уде, [564] мадам де Жанлис [565] — исследование о подлинности апокрифов. [566] Герцог Н. в скором времени закончит трактат о веротерпимости, лорд Л. — «Опыт познания самого себя». Далее, по сведениям из-за границы, алжирский дей сочинил «Оду свободе», а ученая коллегия Кафрарии намерена издать том путешествий на Северный полюс.
— Ну что ж, — сказал я, — если я вздумаю с самым серьезным видом разгласить эти сведения, бьюсь об заклад, что очень многие мне поверят; ибо выдумка, изрекаемая торжественным тоном, звучит гораздо более убедительно, нежели правда, сообщенная неуверенным голосом. Иначе как бы могли существовать служители Магомета и Брахмы? [567]
564
Уде, Луи-Эсташ — автор книги «Французская кухня, или Искусство кулинарии, изложенное во всех его разнообразных отраслях», которая вышла в Лондоне в 1813 году.
565
Жанлис, Стефани-Фелисите дю Кре де Сент-Обен, графиня (1746–1830) — воспитательница детей герцога Орлеанского Филиппа Эгалите, в том числе будущего короля Франции Людовика-Филиппа I (годы правления: 1830–1848); автор книг о воспитании, романов и интересных мемуаров.
566
Апокрифы — «сокровенные книги» — памятники религиозной письменности, близкие по времени составления и по содержанию к официальным («каноническим») религиозным книгам, но отвергнутые церковью и рассматривающиеся как «мнимые откровения».
567
Брахма — один из высших богов в религиозной системе индуизма, четырехликий и четырехрукий бог, создатель мира и всех живых существ.
— О! Мистер Пелэм, вы становитесь слишком уж глубокомысленным!
— C'est vrai, [568] хотя…
— Скажите, — прервала меня леди Розвил, — чем объяснить, что вы обнаруживаете такие познания в беседе на ученые темы и притом столь непринужденно говорите о предметах весьма легковесных?
— А вот чем, — ответил я, вставая, чтобы откланяться, — великие умы склонны думать, что все, чему они придают хоть какое-нибудь значение, одинаково ценно. Так Гесиод [569] — как вам известно, превосходный поэт, хоть он и подражал Шенстону, [570] — говорит, что некоторых людей боги наделили талантами, а других — необыкновенными способностями к танцам. Мне, леди Розвил, было уготовано соединить в себе оба эти дара. Прощайте!
568
Верно (франц.).
569
Гесиод (конец VIII в. или начало VII в. до н. э.) — древнегреческий поэт, автор дидактических поэм «Работы и дни» н «Теогония».
570
Шенстон — см. прим. [77].