Пелхэм, час двадцать три
Шрифт:
– Все, кто в заднем конце вагона! Встать! Всем. И поживее.
Райдер, ожидавший, что в его половине вагона тоже начнется движение, предупредил:
– К вам это не относится. Оставайтесь на местах. Сидите смирно. Не дергайтесь. Попытаетесь встать - стреляю.
Воинственный негр заерзал на сидении. Осторожно, с тщательно отмеренным вызовом. Райдер навел дуло автомата ему в грудь. Тот сразу успокоился, довольный, что продемонстрировал свою независимость. Райдер тоже остался доволен: вызов был простой демонстрацией, можно было не обращать на него внимания.
– Всем встать. Поднимайте свои задницы. По-английски понимаете? Шевелите своими вонючими мослами.
В конце вагона экспромтом вступил в дело Уэлкам. Это было ошибкой. Пассажиры вели себя достаточно послушно, не следовало рисковать, вызывая ужас и панику. Ну ладно, можно было ожидать, что Уэлкам начнет импровизировать, так что теперь сожалеть слишком поздно.
Дверь кабины открылась, и оттуда вышел Лонгмен, подталкивая перед собой дулом автомата машиниста. Он что-то негромко сказал машинисту, и тот кивнул, оглядывая вагон в поисках свободного места. Какое-то время он поколебался возле хиппи, потом шагнул вперед и тяжело плюхнулся на сидение рядом с толстухой - негритянкой. Та отнеслась к его появлению без малейшего удивления.
Райдер кивнул Лонгмену. С ключами машиниста в руках тот склонился над замочной скважиной передней аварийной двери. Мальчики, прижавшиеся к двери спинами, оказались у него на пути. Лонгмен без всякой грубости отодвинул их в стороны.
Мамаша закричала:
– Брендон, Роберт! Пожалуйста, не трогайте их!
– она вскочила и шагнула к детям.
– Сядьте, - скомандовал Райдер.
Она остановилась и протестующе обернулась к нему.
– Не спорьте. Сядьте.
– Райдер подождал, пока она не вернулась на место, потом повернулся к мальчикам.
– Отойдите от двери и сядьте.
Женщина судорожно притянула мальчиков к себе, умостив их между широко раздвинутых ног, словно в безопасной гавани.
Лонгмен открыл дверь, вышел на переходную площадку и, после того, как дверь закрылась, спустился на рельсы.
Райдер обвел своих пассажиров взглядом, дуло автомата угрожающе скользило по их фигурам. Девушка в затейливой шляпке беспокойно притоптывала ногой по давно не мытым черно-белым квадратам пола. Хиппи кивал и улыбался, глаза его оставались закрыты. Воинственный негр, скрестив руки на груди, холодно и обвиняюще смотрел на сидевшего через проход хорошо одетого негра с атташе-кейсом. Мальчики крутились в жестких объятиях своей мамаши...
В конце вагона пассажиры стояли лицом к двери по трое в ряд, а Уэлкам ходил вокруг них, как овчарка.
Без всякого предупреждения свет в вагоне погас, зажглось аварийное освещение. Теперь на участке от четырнадцатой до тридцать третьей улицы питание было отключено на всех четырех путях, - местном и скоростном, северном и южном.
– Кондуктор, подойдите сюда, - позвал Райдер.
Кондуктор вышел в центр вагона и остановился. Он был смертельно бледен. Райдер сказал:
– Я хочу, чтобы вы вывели всех пассажиров на пути.
– Да, сэр, - с готовностью кивнул кондуктор.
– Соберите заодно всех пассажиров в остальных девяти вагонах и отведите их обратно на станцию "Двадцать восьмая улица".
Кондуктор с тревогой взглянул на него.
– Но они не захотят выходить из поезда.
Райдер пожал плечами.
– Скажите, поезд дальше не пойдет.
– Я это сделаю, но...
– кондуктор перешел на доверительный тон. Пассажиры не любят выходить из поезда, даже когда знают, что он не пойдет. Это, конечно, странно...
– Делайте, что я вам сказал, - отрезал Райдер.
– Пожалуйста, можно мне выйти?
– Девушка в шляпке перестала дергать ногой и подалась вперед.
– У меня очень важная встреча.
– Нет, - буркнул Райдер.
– Никто из пассажиров этой части вагона отсюда не выйдет.
– У меня очень важное прослушивание. Я работаю в театре...
– Сэр?
– Молодая мамаша вытянула шею над головами своих мальчиков. Пожалуйста, сэр. Вы меня слышите? Мои мальчики такие нервные...
– Никто отсюда не выйдет, - повторил Райдер.
Старик в кашемировом пальто прокашлялся:
– Я не прошу разрешения выйти, но... Не могли бы вы по крайней мере сообщить, что происходит?
– Да, конечно, - кивнул Райдер.
– Вы захвачены четверкой отчаянных парней с автоматами.
Старик улыбнулся.
– Полагаю, если задаешь глупый вопрос...
– Пока достаточно, - ухмыльнулся Райдер.
– Других ответов не будет. И не должно быть других вопросов.
Поскольку попытки девицы обмануть его и апломб старика были совершенно очевидны, он остался удовлетворен: не похоже, что кто-нибудь поддастся панике.
Лонгмен вошел через аварийную дверь. Автомат был зажат у него подмышкой, он потирал ладони, стараясь стряхнуть пыль и грязь. Прошли, наверное, месяцы, а то и годы с того момента, когда последний раз пользовались аварийным электрошкафом.
Райдер дал ему знак, Лонгмен направил втомат на пассажиров. Райдер прошел в конец вагона. Кондуктор убеждал пассажиров, что контактный рельс уже не представляет никакой опасности.
– Мэм, напряжение выключено. Один из этих джентльменов был настолько любезен, что отключил питание.
Уэлкам грубо расхохотался, вызвав робкий ответный смешок пассажиров. Кондуктор покраснел, вышел и спрыгнул на платформу. Пассажиры последовали за ним, только более неловко. Тех, кто колебался, опасаясь упасть, Уэлкам подгонял тычками автомата.
Стивер подошел к Райдеру и прошептал:
– Пятеро из них - черномазые. Кто станет платить за черномазых?
– Они стоят столько же, каки любой другой. А может быть, даже больше.
– Опять политика, да?
– Стивер пожал плечами.