Пеликан. Расплата за милосердие
Шрифт:
Капитан стоял прямо, заложив руки за спину. С прищуром он глядел куда-то за горизонт, а по правую руку стоял угрюмый и мрачный Диего. Френсис задумчиво кивнул, видимо, только-только заслушав донесение, произнесенное низким шепотом. Капитан чуть шевельнул головой. По спине Финтана пробежал не холодок, нет – он вовсе не испугался. Скорее, что-то досадливое, саднящее чувство упущенного преимущества. Теперь шансы были уравнены – Рыжий Лис больше не был незаметным наблюдателем, а эта роль была по нраву. Сейчас они оба видели друг друга. Финтан коротко кивнул, капитан коротким жестом подозвал к себе. Суетливо взгляд
– Как Джонни? – спросил Дрейк.
Рыжий Лис сразу приободрился или, во всяком случае, сделал вид, как будто на этот вопрос ему и впрямь есть что ответить доброго и радостного.
– Для его положения – на удивление славно, – ответил Финтан, сжав кулак и прижав к сердцу. – Он старается изо всех сил.
Нарочно ли Рыжий Лис подобрал именно эти слова, неизвестно. Пытался ли ими обнадежить и по-настоящему похвалить генеральского сынка – ничего не вышло. Напротив, речь омрачила настрой Френсиса, он тяжело вздохнул и недовольно поджал губы.
– Старается, говоришь? – переспросил Дрейк, резко кивнув.
Финтан перестал изображать неуместную после слов капитана воодушевленность.
– А чего вы хотите от него? – развел руками Макдонелл. – Для слепого парня от него довольно много толку.
– Я рад, что вы поладили, – прервал его капитан, – но, драть вас в кровь, какой от него толк? И зрячий был тем еще мореходом, а теперь-то?
– Я просто сказал, что он старается, – ответил Финтан, отводя взгляд. – На его долю выпало тяжелое испытание, и Джонни несет свое бремя более чем достойно.
Дрейк глубоко вздохнул и, положа руку на перила, постучал пальцами.
– Я не говорю, что он плох, – оправдывался Финтан, крепче прижимая кулак к груди. – Он делает все, что в его силах. Но, говоря между нами…
Рыжий Лис снова смолк на полуслове. Его не перебивали, скорее, он сам успел поймать себя, замереть на самом краю ненадежной кромки льда, которая бывает ранней весной или поздней осенью. Осторожный взгляд метнулся на безмолвного черноокого Диего. Как будто Рыжий Лис только сейчас вспомнил о присутствии здесь третьего. Таким образом, «между нами» означало «между нами тремя». Переборов внутреннее смятение, Финтан согласился на эту оговорку.
– …Между нами тремя, – добавил Финтан. – Он делает все, что в его силах. Но ведь этого недостаточно.
Френсис не реагировал никак, как будто бы вовсе не слышал этих слов. Но на самом деле все он слышал, даже слишком хорошо, еще задолго до того, как Рыжий Лис пришел со своим докладом.
– Я думал, ты пришел его прикрывать, – усмехнулся Дрейк.
– Как вы думаете, кэп? – спросил Финтан. – Давайте перенесемся далеко-далеко вперед, минуя дни и волны. Представим, что наше доблестное дело подошло к концу. Мы не сорвались с края земли, не иссохли от жажды под палящим безветрием, голод и безумие не обратили команду дикарями, и мы не перегрызлись одичалыми псами, морская бездна и ледовитые глыбы нас исторгли невредимыми, как кит исторг Иону.
– Далеко же ты глядишь, – усмехнулся Френсис. – Поживем – увидим.
– Вы представляете, как это страшно слышать от капитана? – спросил Финтан, приподняв брови.
Дрейк усмехнулся еще шире и жестом велел продолжать.
– Генерал Норрейс встретит нас в Плимуте, – говорил Финтан.
Как же много стараний было вложено в то, чтобы голос не дрогнул, не прошипел, не скрипнул, не сорвался, когда с уст слетало это чертово имя. Френсис кивнул, примерно угадывая, куда ведет Лис. И все же Дрейк давал ему обличить то невысказанное, что мучило и капитана, в слова.
– Генерал признает нашего Джонни? – спросил Финтан, прищурив глаза, вероятно, из-за солнца.
– А сам-то как думаешь? – спросил Френсис с невеселой усмешкой.
Финтан поджал губы и кивнул.
– Знаете, что тут мне видится самым грустным? – спросил он, сокрушенно мотая головой.
– Удиви-ка? – с глубоким вздохом молвил Дрейк.
– Для нас это очевидно все… – пожав плечами, протянул Финтан. – Но не для Джонни.
Капитан прищурился, как будто спросонья сторонился ясного дневного света.
– Джонни все еще верит, – закончил Макдонелл.
– Умеешь нагнать тоски, – сказал Френсис.
Неуместно повеселевший голос никак не вязался со словами. Впрочем, Финтан согласно кивнул, давая понять, что больше ему нечего сказать. Раз так, решил было капитан, на том разговор и окончился.
После полудня время стало невыносимо тягучим. Не сразу, но постепенно, по мере того как солнце катилось к горизонту, что-то вязкое и тяжелое наполняло все пространство, и небо, и воду – две самые великие стихии, во власти которых находился флот Дрейка. Наступал штиль. Оттого время и расстояние преодолевалось труднее. Финтан вместе с прочими поднимал паруса, пытаясь выскрести хоть что-то из малейшего движения воздуха.
– Только застрять и не хватало! – под конец из сиплой глотки сорвалось нечленораздельное ругательство, а уж напоследок, подкрепив все это, смачный плевок с кровавой пеной едва было не угодил на сапог Финтана.
Рыжий Лис продолжал невозмутимо драить полы, делая вид, что вовсе не держит, словно острый нож наготове, свой чуткий слух. Он просто продолжал делать работу, насвистывая себе под нос.
– Да говорю тебе, прокляли нас! Кэп «Мэриголда», говорят, крыс выгреб, целый мот! Гнили на корабле невесть сколько времени! – грозил моряк по кличке Ржавая Борода.
Собственно, внешность кличку полностью оправдывала.
– И кто же? – спросил сиплый, утирая губы.
Его опаленные кустистые брови хмуро свелись, едва на глаза попались следы крови. Опухшие десны, мучившие уже больше недели, теперь перешли в более страшную стадию болезни. Матрос хмуро глянул за борт в поисках любого доброго знака – птицы или облака. Но судьба была немилосердна и оставила страждущего наедине с его цингой.
– А то неясно? – злостно хмыкнул сиплый.
Так может ухмыляться лишь обреченный на гибель, снедаемый лютой ожесточенной злобой на всех, кто переживет его. Именно такими осатанелыми угольками горели глаза из-под кустистых бровей. Финтан выжал тряпку и непроизвольно так напряг мышцы, что их едва не повело судорогой.