Пендервики на улице Гардем
Шрифт:
— Это не моё дело, Ник. Меня их история не касается.
— Рози, ему нужна помощь. Ты представь, эта Трилби всем уже растрепала: Томми её парень, Томми её парень! Названивает ему каждый вечер, раза по два — по три. А хуже всего знаешь что? Она теперь приходит на все его футбольные тренировки и начинает за него болеть. Вот так примерно, — Ник вдруг заверещал писклявым голосом: — «Давай, Томми, давай! Ты самый лучший!» Понимаешь?
— Понимаю, меня тоже от такого тошнит. Но я-то что могу сделать?
— Рози, пожалуйста,
— Так и меня не послушает. И вообще, Ник… ну не знаю я, как уговорить человека не бегать на свидания! А знала бы, начала бы со своего папы.
— Ох. Бедный мистер Пен. Второе свидание с Марианной уже было?
— Пока нет, — ответила Розалинда с ударением на «пока». Папа ещё не объявил им своих планов на выходные, и она готовилась к худшему.
— Да уж. У вас тоже всё непросто. — Голос у Ника был сочувственный (спасибо и на этом, подумала Розалинда), однако отказываться от своей затеи он явно не собирался. — Но, Рози, ты слушай дальше. Трилби теперь заявила, что им с Томми вот прямо позарез надо отметить свой юбилей. Недельный юбилей, Рози, недельный! Ну, ты понимаешь? Чтобы нормальный парень — Гейгер! — пал так низко, а? Прошу тебя, поговори с ним. Попытайся хоть ты его убедить.
— Не могу.
Конечно, она не может. И не будет. Ведь если она начнёт его в чём-то убеждать, Томми, чего доброго, вообразит, будто ей не всё равно. А ей совершенно, абсолютно всё равно.
— Не можешь? Это твой окончательный ответ?
— Да.
— Ну ладно. Не хотел на тебя давить, но ты меня вынуждаешь. — Он обернулся к группе парней, игравших с Псом. — Хорхе, иди сюда!
Один из футболистов, самый высокий и плечистый, не торопясь направился к Нику.
— Чего?
— Хорхе, скажи Розалинде, чтобы она поговорила с Томми про Трилби.
— Розалинда, — лениво сказал Хорхе с высоты своего роста, — поговори с Томми про Трилби.
— Угу, спасибо. — Отпустив Хорхе, Ник отыскал глазами другого такого же гиганта в шлеме. — Лаклан, теперь ты.
— Всё, всё, всё! — Розалинда испуганно замахала руками. — Ты победил. — Зная Ника не первый год, она ни капельки не сомневалась: он будет подзывать к себе всех футболистов по очереди, одного за другим, — пока она не сдастся.
— Вот и хорошо. — Ник кивком отпустил Лаклана. — Так как, Рози, поговоришь с Томми?
Розалинда сердито сверкнула глазами.
— А что мне остаётся делать? Ну поговорю, поговорю я с Томми! Честное слово. Доволен?
— Вполне. Постарайся его как-нибудь убедить, ладно? Я рассчитываю на тебя. И на знаменитое честное слово Пендервиков, конечно. Кстати, — он нахлобучил на себя шлем, — можешь сказать ему что-нибудь по-русски. Он это любит.
— Я знаю по-русски одно-единственное слово — «ньет». Значит «нет».
— Одно так одно, сойдёт. В общем, договорились. — Ник обернулся к своей команде. — Эй, ребята, отдых окончен. Вперёд!
Парни на ходу выстроились в цепочку и побежали дальше по тропинке, выкрикивая своё «ка ест ша». Когда последний из футболистов скрылся за поворотом тропинки и топот десятков ног стих вдали, Розалинда и Пёс заглянули за каменную стенку. Бетти с Беном сидели в куче листвы, мирно прижавшись друг к другу.
— Это просто Ник с друзьями, — сказала им Розалинда. — Можно было не бояться.
— Мы не боялись, правда, Бен?
Бен зевнул и замахал кулачками.
— Он говорит, правда.
— А по-моему, он говорит, что он голодный. — Розалинда взяла Бена на руки, и ей сразу стало хорошо и спокойно. — Пойдём, отнесём его домой.
Бетти забралась в свою тележку, и вся компания двинулась вдоль ручья в сторону улицы Гардем. После пробежки футбольной команды лесная тропинка выглядела заметно более утоптанной, листья смялись и шуршать ими уже не получалось, а кое-где на поворотах тонкие ветки, нависавшие раньше над тропинкой, отскочили и валялись под ногами — видимо, плечи у некоторых полузащитников оказались широковаты.
Да, бег по пересечённой местности не принёс пользы Квиглину лесу, и насчёт пользы для футбольной команды у Розалинды тоже имелись некоторые сомнения. Теории и идеи возникали у Ника постоянно, они просто роились у него в голове, и они были, конечно, замечательные, но чаще всего немного недодуманные. Взять хоть эту его бредовую идею: Розалинда должна поговорить с Томми о Трилби, видите ли, он так решил, и всё тут! Да Томми терпеть не может, когда ему указывают, что делать, — и это понятно, раз старший брат всю жизнь им командует. В общем, ничего хорошего Розалинда от предстоящего разговора не ждала.
Перед домом Ианты Розалинда как следует отряхнула Бена, потому что в Квиглином лесу он, конечно, успел немного запачкаться и вываляться в листьях. Всё-таки Розалинда первый раз сама водила Бена на прогулку, и было бы неплохо вернуть его маме в приличном виде. На всякий случай она отряхнула заодно Бетти, а также Пса, ну и себя за компанию, и только после этого позвонила.
Когда Ианта открыла дверь, в руке у неё была красная ручка, ещё несколько разноцветных ручек торчали из нагрудного кармана, а остальные были заложены за уши.
— Ой, мы помешали? — спросила Розалинда. Она нарочно увела детей подальше от дома, чтобы Ианта хоть пару часов от них отдохнула. Бетти и так проводит у соседей слишком много времени, и ещё неизвестно — вдруг она каждый день устраивает у них разгром. — Рановато вернулись, да?
— Нет-нет, как раз вовремя! Просто мне тут трезвонил один мой бывший коллега, полдня не давал покоя. А когда я не ругалась с ним по телефону — проверяла студенческие работы, на это тоже нужны крепкие нервы. Некоторые мои студенты называют обсерваторию Ниццы «обсерваторией Пиццы»… Ну, входите!