Пенитель моря
Шрифт:
Послышался всплеск воды от падения тяжелых железных масс и шум развертывавшихся канатов. Затем последовал такой толчок, что весь корабль застонал и задрожал. Канаты от страшного трения задымились. Корабль стремительно повернулся и бросился кормой к берегу, хотя движения его и были ослаблены рулем и отчаянными усилиями экипажа. Все бывшие на борту «Кокетки» ждали в эту минуту с сердечным замиранием, что вот-вот канаты не выдержат страшного напряжения, лопнут, — и тогда прощай земля со всеми ее радостями! К счастью, верхние паруса вдруг надулись, и так как ветер дул с кормы, то сила его умеряла силу течения. Повинуясь рулю, корабль послушно остановился, между тем как вода продолжала бешено клокотать вокруг
С того мгновения, как «Кокетка» вошла в «Ворота», и вплоть до того, когда она бросила якорь ниже «Котла», протекла лишь какая-нибудь минута, хотя расстояние между обоими пунктами было около мили. Убедившись, что корабль стоит надежно, Лудлов имел время вспомнить о других своих обязанностях.
— Приготовьте крючья! — с живостью проговорил он. — Убавить паруса! Приготовить шпиль!
Убедившись в невозможности побороть силу течения у восточной оконечности Блаквелля, бригантина продолжала прежний путь, но уже имея «Кокетку» впереди себя. Этим обстоятельством контрабандист сумел прекрасно воспользоваться, чтобы вести бригантину по совершенно незнакомому ему проходу. Когда «Кокетка» переменила галс, бдительный Пенитель Моря не упустил это из внимания, но удовольствовался тем, что подставил ветру лишь носовые паруса. С этого времени бригантина не выходила из полосы течения, искусно маневрируя и готовая ежеминутно отдаться силе течения, если обстоятельства потребуют сокращения пути.
В тот момент, как на «Кокетке» приготовили крючья, контрабандист стоял на корме бригантины, в пятидесяти футах от Лудлова. Со спокойной улыбкой он махнул рукой. По этому знаку экипаж бригантины разом повернул по ветру все паруса. Бригантина ринулась вперед, и крючья «Кокетки» тяжело бултыхнули в воду.
— Благодарю вас, капитан Лудлов, за то, что вы имели снисходительность служить для меня лоцманом! — закричал Пенитель в то время, как его бригантина, пользуясь ветром и течением, быстро удалялась от крейсера. — Вы еще встретите меня близ Монтаука, где дела удержат меня на берегу. Через несколько дней мы уже будем далеко отсюда. Берегите свой корабль: он замечательный ходок!
Лудлов не знал, что делать теперь. Когда бригантина проходила мимо «Кокетки», у него мелькнула мысль употребить в дело пушки, но он тотчас же вспомнил, что прежде, чем эта мысль будет приведена в исполнение, бригантина будет уже вне пушечного выстрела. Он уже собирался приказать перерезать якорные канаты, но вспомнил о быстроте хода противника и задумался… Усилившийся ветер вывел его из затруднений. Он приказал сбросить канаты в море. «Кокетка» снова двинулась следом за бригантиной, которая виднелась вдали. Настичь ее ядром нечего было и думать.
Оба капитана продолжали путь, стараясь по возможности придерживаться середины течения и полагаясь более на судьбу, чем на свое знание канала.
Когда они поравнялись с двумя островками, лежащими недалеко от «Ворот», от одного из них отъехала лодка и направилась к крейсеру. Через минуту на палубе его появился лоцман.
Первым делом Лудлова было спросить, не взяла ли лоцмана и бригантина.
— Нет, — отвечал моряк, — если судить по ее движениям… Она проскользнула по скрытой в воде скале, и когда она проходила, я слышал шум бросаемого лота. Я сам было направился на бригантину, да уж очень быстро она пролетела.
— Догоните ее, и вы получите пятьдесят гиней.
При этих магических словах сонливость лоцмана мигом исчезла. Он стал вычислять по пальцам все те препятствия, которые лежали на пути незнакомой с местными условиями бригантины и которые могли предать ее в их руки. Результаты этих вычислений были в высшей степени утешительны. Оказывалось, по его словам, весьма вероятным, что если бригантина и пройдет случайно целый ряд этих препятствий до Трогмортона, то за последним ее ждет верная гибель. В конце концов лоцман выразил твердую надежду, что еще до захода солнца бригантина будет в руках капитана Лудлова…
Эти предположения оказались безусловно ложными. Несмотря на подводные камни, «Морская Волшебница» продолжала свой путь, даже усилив свой ход, так как ветер все более и более свежел. За Трогмортоном узкий проход расширяется и принимает, повидимому, более удобный и безопасный характер. Но эта безопасность обманчива, так как здесь разбросано множество совершенно скрытых в воде рифов и подводных камней, на которые и рискует напороться незнакомый с местной топографией моряк. Если это опасное место и было пройдено Пенителем благополучно, то этому он обязан был всецело случаю.
В течение своей скитальческой жизни Пенитель Моря изучил мели и подводные камни. Его глаз моментально схватывал те признаки, которые предупреждают моряка об опасности. Малейшая рябь на поверхности воды, потемнение воды — ничто не ускользало от его внимания. Сидя на брам-рее, он осматривал проход с того момента, как бригантина миновала «Ворота Ада», и сообразно с этими наблюдениями отдавал спокойные и отчетливые приказания. Но когда его глаз скользнул по широкой скатерти вод, в то время как судно уже миновало Трогмортон, он подумал, что в дальнейших наблюдениях не представляется никакой надобности. Взглянув, однако, еще раз, он остановился в нерешительности. Его внимание привлекло следующее обстоятельство. Впереди бригантины, на расстоянии от нее одного лье, по направлению к западу шло тяжелое каботажное судно. Ему навстречу, направляясь на восток, шла легкая шхуна на весьма большом расстоянии от первого. Хотя ветер был благоприятный обоим, Пенитель заметил, что оба судна шли не по прямой линии, а маневрировали, направляясь к одному пункту близ острова, лежавшего в одной миле к северу от прямой дороги. Опытный контрабандист все понял. Повинуясь его команде, «Морская Волшебница» уменьшила паруса, чтобы дождаться приближения «Кокетки», снасти и паруса которой уже показались над землей. Когда же и крейсер, вместо того, чтобы итти прямо на бригантину, свернул в сторону и пошел по другому пути, то не оставалось уже никакого сомнения в том, где проходил фарватер. Между тем шхуна и каботажник, далеко еще не доходя до острова, сошлись и затем каждый пошел тем путем, который только-что прошел другой. Каботажник пошел дальше на запад, шхуна же направилась на восток; вслед за нею двинулась бригантина и без дальнейших приключений прошла опасные воды.
Глава XXIX
В эту ночь командир «Кокетки» спал в гамаке. Бригантина еще задолго до захода солнца, следуя постепенному изгибу берега, исчезла на востоке, и догнать ее не было никакой возможности.
В течение этого знаменательного дня Лудлов ни разу не навестил своих пассажиров. С своей стороны, и те не появлялись на палубе, и если кто-либо из них чувствовал интерес к происходившему, то этот интерес был скрыт под покровом глубокого молчания.
Обескураженный таким равнодушием, молодой человек решил тоже не уступать им в невнимательности и потому остался на ночь на палубе.
Тьма все больше и больше окутывала океан. Паруса были уменьшены. Капитан Лудлов погрузился в сон, но не на долго. С восходом солнца он уже был на ногах. Приказав распустить паруса, молодой капитан с новым рвением стал стремиться к достижению заветной цели. Около полудня «Кокетка» вышла за Монтаук. Едва корабль миновал этот мыс и почувствовал свежее дыхание океана, как марсовые показались на мачтах, и двадцать любопытных глаз устремились на горизонт. Лудлов помнил обещание Тиллера встретиться в здешних местах и знал, что тот не любит бросать слова на ветер.