Пенитель моря
Шрифт:
Тут наконец и моряк в индийской шали обратил свое внимание на предмет, интересовавший наших друзей. Раньше он был занят осмотром оснастки судна.
— Не хотите ли прочитать девиз «Волшебницы»? — предложил он и, не дожидаясь ответа, отдал приказание матросам шлюпки, и та тотчас же остановилась как-раз под статуей, так что красные буквы были видны вполне отчетливо. Альдерман вооружился очками, и трое друзей прочитали следующее изречение:
«Хотя я никогда ничего не занимал и другим не давал взаймы, не давал и не брал, но, чтобы удовлетворить насущным нуждам друга, я готов отказаться от своих правил. Венецианский купец».
— Улыбка и бесстыдство! — вскричал Миндерт, прочитав шекспировскую цитату. — Никто не пожелает подружиться с тобою и приписывать такие чувства уважаемым коммерсантам, будь они из Венеции или из Амстердама. Друг, — прибавил он, обращаясь к Тиллеру, — пустите нас на палубу бригантины. Кончимте этот разговор, пока злые языки не извратили цели нашего визита.
— Это не уйдет от нас, не к чему торопиться. Не хотите ли еще полюбопытствовать? — сказал Тиллер, переворачивая длинной бамбуковой палкой новую страницу.
— Что же это такое, патрон? — спросил альдерман. — Женщина всегда найдет средство говорить, даже когда природа лишила ее языка.
— Есть и другие страницы, — продолжал Тиллер, — но не будем оттягивать нашего главного дела. Много хороших вещей можно прочесть в книге «Волшебницы». Я сам часто в момент досуга читаю ее и могу вас уверить, что редко встречал в ней дважды одну и ту же мораль. То же подтвердять вам и эти честные ребята.
Прибытие посетителей на бригантину не вызвало никакого волнения среди ее матросов. Моряк в индийской шали, сразу превратившийся в любезного джентльмена, при входе на палубу сердечно приветствовал гостей, как-будто только теперь увидал их. Затем он попросил позволения оставить их на минуту с целью сделать кой-какие распоряжения и исчез в одном из люков. Этим наши друзья и воспользовались, чтобы бросить беглый взгляд на окружавшую их обстановку.
Удивительная чистота царила кругом. То же самое замечалось и на всех предметах, составляющих обычное убранство морского судна. Медные части обшивки горели, как золото. Остальная часть была окрашена в красивый желтый цвет. Не было ни малейшего намека на оружие, и группы матросов, тихо бродивших по полубе со скрещенными на груди руками, совсем не походили на головорезов, — напротив, их загорелые лица имели приятное вдумчивое выражение. Среди них виднелись пожилые, волосы которых, начинавшие серебриться, обнаруживали скорее действие времени, чем боевых трудов.
Когда Тиллер возвратился, Лудлов не скрыл от него своего восторга перед тем, что он здесь увидел.
— Наша «Волшебница» не скупится для своих слуг, — заметил Тиллер. — Вы увидите, что Пенитель мог бы принять в своих каютах любого адмирала. Не угодно ли вам спуститься через этот люк и осмотреть внутренние помещения судна?
Капитан Лудлов со своими спутниками спустился следом за Тиллером вниз. Здесь Лудлов с удивлением увидел, что за исключением большого помещения, разделенного на отделения, все остальное пространство корабля было занято помещениями для офицеров и матросов.
— Нас называют контрабандистами — с усмешкой промолвил Тиллер, — а попробовали бы эти господа побывать здесь? Едва ли удалось бы им уличить нас в мошенничестве. Вот необходимое железо, вот вода, там ром ямайский, вина испанские для поддержания бодрости в матросах, но больше ничего нет. За этими перегородками провиантская камера с запасными снастями. Далее, под вашими ногами находятся отделения, но они… пусты, как ящики дамского письменного стола. Кто хочет иметь понятие о нашем грузе, пусть следит за дамскими нарядами и одеждой пасторов.
— Я постараюсь положить конец этой шутке, — ответил Лудлов, — И это время наступит, быть-может, скорее, чем вы думаете.
— Трудно догнать туман, уносимый ветром, капитан Лудлов… Кто хочет догнать нас, должен прицепиться к самому ветру…
— Мало ли перехватали вашей братии! Ветер, благоприятный для легкого судна, недостаточен для тяжелого? Поживем — увидим, что может сделать крепкая мачта, солидный корпус, здоровые руки.
— Я видел, как наша «Волшебница» погружалась в соленую воду, и как капли воды сверкали в волосах ее подобно серебряным звездам. Поверьте, нам слишком хорошо известны тропинки океана, чтобы мы направились по ложному пути. Однако, мы болтаем, как моряки пресной воды. Если вам угодно видеть Пенителя, следуйте за мною.
С этими словами моряк в индийской шали повел гостей в кормовую часть бригантины.
Глава XV
Если внешний вид бригантины поражал своим изяществом и вкусом, то еще больше можно было это сказать относительно внутреннего убранства судна. В кормовой части находились две каюты, примыкавшие к правому и левому бортам судна. Пространство между ними предназначалось для хранения легкого, но ценного груза. Далее, ближе к корме, шел ряд других каюток, меблированных в разных стилях, что отнюдь не согласовалось с характером корабля, которого общая молва называла корсаром.
В одну из указанных выше двух кают и повел Тиллер своих гостей. Спустились сначала в переднюю, где помещалась прислуга. Тиллер взял лежавший на столе серебряный колокольчик и слегка позвонил. Словно из-под земли выросла фигура молодого юнги, которому едва ли можно было дать более десяти лет.
Костюм мальчика был крайне своеобразен. В общем он походил на тот, какой в средние века носили пажи богатых сеньоров. Материалом для него служил дорогой шелк розового цвета. Золотой поясок плотно охватывал его стройную, тонкую талию. Воротник из тончайших кружев ниспадал на его плечи. Обувью мальчику служили полусапожки, украшенные бахромой и серебряными желудями. Черты его лица отличались изяществом и нежностью. Словом, мальчик мало походил на обыкновенного юнгу,
— Расходы и расточительность! — вскричал альдерман при появлении юнги. — Должно-быть, товар продавался за бесценок, когда покупали ливрею этому молодцу. Вот результат свободной торговли!
Не менее альдермана были изумлены Лудлов и Киндергук. Первый, круто повернувшись, уже хотел спросить своего провожатого, что значит этот маскарад, но тут только заметил, что моряк в индийской шали исчез. Тогда он обратился к мальчику.
— Кто ты, дитя? Кто послал тебя сюда? — спросил он.
— Господин мой приказал мне привести вас к нему, — вежливо ответил мальчик.