ПЕНРОД И СЭМ
Шрифт:
– Нашел, – сказал Пенрод, который, наконец, обнаружил письмо в «Основах английского сочинения».
– Ну, тогда послушаем, что ты счел нужным написать, – сказала она и сухо добавила: – Спасибо, хоть раз в жизни урок приготовил.
Откровенный пессимизм, с которым мисс Спенс относилась к работе Пенрода, разделял весь. класс. Все приготовились услышать нечто такое, по сравнению с чем, их собственные работы, как бы плохи они ни были, покажутся шедеврами. Пенрод еще не до конца проснулся, и общее внимание его не смутило.
Сейчас у него было только одно желание. Он хотел скорее начать читать, чтобы
– Дорогой друг, ты все время твердишь, что красивее меня нет никого на свете, – забубнил он, – но, по-моему, ты сильно преувеличиваешь. Да, волосы у меня красивые и глаза голубые, как звезды небесные…
Тут Пенрод перевел дух. Только сейчас он осознал размер катастрофы, которую породил своим бездумным чтением. И только он подумал об этом, как класс разразился восторженными воплями. Правда, мисс Спенс решительно и строго пресекла этот шум. Потом она мрачно сказала:
– Ну что ж, продолжай!
– Но, мэм, – слабо протестовал он, стараясь не глядеть на раскрасневшиеся лица одноклассников.
– Продолжай, продолжай, – сказала она, – мы еще хотим послушать про твою красоту и про голубые глаза, которые, как небесные звезды.
Тут одноклассники Пенрода были вынуждены зажать рты руками. А Пенрод полным отчаяния взглядом впился в смертоносный листок, который держал в руках. То, что он увидел, повергло его в ужас.
– Продолжай! – приказала мисс Спенс.
– Я часто вспоминаю твои слова, когда мы… стояли… – лепетал Пенрод.
– Дальше!
– В наш последний вечер. Лунный свет падал на тебя, и ты… ты…
– Пенрод, – угрожающе сказала мисс Спенс, – прекрати заикаться! Читай нормально!
– Сказал, что будешь ждать, сколько надо… но как же мы можем… без согласия… родителей…
Тут Пенрод испустил громкий стон и скороговоркой закончил:
– Искренне твой Пенрод Скофилд.
Но мисс Спенс знала состав семьи Скофилдов и начала кое о чем догадываться.
– Дай-ка мне это письмо! – велела она.
Пенрод с пунцово-красным лицом прошелx мимо рядов пораженных и в то же время чрезвычайно довольных учеников.
Мисс Спенс прочитала письмо и покраснела почти так же, как Пенрод. Потом она начала буравить Пенрода взглядом, и, чтобы не встретиться с ней глазами, он был вынужден смотреть на письмо. Потом она приказала ему подняться на позорное возвышение и сесть на стул лицом к классу. Там он провел целый час, а одноклассники награждали его кто насмешливыми, а кто – и ехидными взглядами.
Надрывающие душу насмешки продолжались и по дороге домой. Развеселившиеся одноклассники не скупились на язвительные выкрики, и, что было всего ужаснее, в этой травле принимали участие даже девочки.
– Эй, Пенрод! – кричали одноклассники. – Как поживают твои красивые волосы?
– Ну, Пенрод, когда ты получишь согласие родителей?
– А какие там у тебя глаза, Пенрод? Небесные?
– Ну-ка расскажи, Пенрод, хорошо было стоять при луне?
И они все кричали и кричали, и для своих насмешек выбирали именно то, что тяжелее всего переносить на людях.
Но и дома Пенрод не нашел желанного успокоения. Причиной своих несчастий он искренне считал Маргарет. Он жаждал увидеть ее, чтобы прямо, без обиняков высказать все, что думает о ее письме. Однако его ждало разочарование: выяснилось, что Маргарет сегодня не будет за ленчем.
Глава XVI
СУМАСШЕДШАЯ СРЕДА
История умалчивает, сколько времени Пенрода продержали после уроков. Доподлинно известно лишь то, что держали его долго. Его отпустили домой только после того, как он сочинил обстоятельное письмо на интересную тему. Оно называлось «О жизни в школе», и писал его Пенрод под непосредственным руководством мисс Спенс. Она же прочла ему гневную нотацию о том, как относятся к чужим письмам честные люди и как – нечестные.
После этого она возвратила ему письмо, снабдив эту акцию строгим наказом вернуть его владелице, во всем ей признаться и попросить прощения. Мисс Спенс добавила, что как раз собиралась позвонить Маргарет. Услышав это, Пенрод понял: от объяснений с сестрой увильнуть не удастся.
Словом, день выдался на редкость скверный даже для среды, и к тому времени, как Пенрод покинул школу, в его груди пылал жаркий пламень анархизма. Для полной точности состояние Пенрода следует уподобить не анархисту, а бомбе, внутри которой уже тикает часовой механизм. Не хватало только анархиста, который приведет зловещее устройство в действие.
Пенрод шел по улице, и лицо его было чернее ночи. В мозгу его пульсировала всего одна фраза: Ну, я им еще покажу!» Она звучала подобно боевому маршу и звала к отмщению. Это был вызов, но не простой. Пенрода сейчас не устраивала Вселенная в целом, и он вступил с ней в единоборство.
Правда, походя, он не погнушался вступить в поединок и с, так сказать, мелкой составляющей Вселенной. Увидев возмутительно беззаботного воробья, который весело чирикал на фонарном столбе, Пенрод тут же запустил в него камнем. Но воробей не перестал чирикать, он просто не обратил внимания на то, что камень пролетел на полосок от него. Лишь звон разбитого фонаря заставил воробья улететь. Но к этому времени Пенрод решил тоже спасаться бегством и устремился вперед с такой скоростью, что совсем немного уступал воробью.
Пенрод свернул на соседнюю улицу и вскоре оказался перед собственным домом. Он вошел внутрь и протопал вверх и вниз по лестнице. Зайдя в библиотеку, он обнаружил Маргарет. Она сидела и читала книгу. Он с брезгливым видом подошел и швырнул ей письмо.
– Можешь взять эту чушь, – с горечью произнес он, – мне она не нужна!
И, не дожидаясь ответа, выбежал из библиотеки, а затем – и из дома.
– Ну, я им еще покажу! – пробормотал он.
И тут его изверившийся взгляд упал на верного друга и соратника Сэма Уильямса. Он стоял на противоположной стороне улицы и беседовал с Мейбл Рорбек, своей миловидной партнершей из Вечерней школы танцев, которую и он, и Пенрод с ненавистью посещали каждую пятницу. Мейбл была маленькой, застенчивой девочкой, но Пенрод подозревал, что Сэм находит привлекательными даже две ее тоненькие косички.