Пенсия для морского дьявола
Шрифт:
– Я вижу он очнулся. Поставьте-ка этого крысёныша на ноги и дайте ему хорошую затрещину, чтоб быстрей в себя пришел.
Знакомый голос. «Людоед» ты? Или как там тебя? Ману.
Меня рывком вздёрнули за плечи. Тот, кто это сделал, там же и остался, контролируя и придерживая мою тушку.
Хоть в глазах по-прежнему калейдоскоп, разглядел перед собой замахивающуюся фигуру.
– Не сбивай руки, я в сознании, – бросил как можно независимее.
Бамц! Увернуться, когда тебя держат за плечи почти нереально.
Новые искры из глаз, голова мотнулась, словно мячик на веревочке.
Сплюнул. Пошатнулся.
– Какие тупые у тебя люди, Ману. Будут исполнять команду, даже если в ней уже нет смысла.
Я пропал! Мне конец! Как мне сказать им, что это не я? Как рассказать про демона?!
Не стал реагировать. Не до сбрендившей от страха шизы.
– Какой-то он разговорчивый Ситу…
Я, наконец, сфокусировал зрение. Ага, вот они, два братца-акробатца. Стоят плечом к плечу передо мной. Понятно, тот, у кого плечи, грудь и главное рожа – все в татухах в виде квадратных и треугольных спиралей, тот Ману. Ещё и ожерелье на шее из сушёных ушей. Богато трофеев!
Другой, такой же высокий, накачан меньше, но всё равно атлетичный и лицо чистое, без татушек. Лишь на плечах какие-то круги и волны, да в районе ключиц какие-то косые полосы вытатуированы. К тому же вместо плетёного фартука на причинном месте, одежда представлена набедренной повязкой из светлой ткани. Ого, по местным меркам круто. Этот видимо Ситу.
Ману вгляделся мне в глаза, потом спросил, с издёвкой.
– Ты, наверно решил, что здесь самый умный?
– А ты хочешь сказать, что я ошибся? – вернул усмешку. Получилось не очень.
– Сопляк, – Ману наклонился мне к самому лицу. Странно, ни торжества, ни злости я не заметил. – Ты родился, чтоб возиться на своем участке в лесу, растить батат и просо. Я не знаю, хорошо или плохо это у тебя получается, но это – твоя жизнь. А я, – он коснулся пальцами своей груди. Не ударил кулаком, с вызовом. Просто коснулся. – я родился ловить таких как ты, будь это на нашей земле или на какой другой. Это – моя судьба и мое дело. И делаю я его хорошо, – он выпрямился, оглянулся на Ситу. – Можешь говорить с ним, брат, он тебя понимает.
– Ты знаешь, кто я? – выпучил глаза шагнувший вперед Ситу.
Я попытался независимо пожать плечами, но уж слишком хорошо их стянули.
– Без понятия, – выдавил с видимым усилием.
– Я – отец глубин. Я – главный в касте людей, что поднимают со дна слёзы богини. Ты знаешь, что полагается за покушение на одного из моих людей?
– На тебя я не покушался, – вновь пришлось сплюнуть кровь. И когда мне умудрились губу разбить? – А твой сын, ещё не человек глубин. Он посвящение не прошёл!
– Кто ж тебе такое рассказал, крысёныш? – усмехнулся со стороны Ману.
А Ситу, не обращая внимания на реплику брата, продолжил нагнетать.
– Зато он мой сын! – выкрикнул взбешённый отец. – Ты, жалкая земляная крыса, выползшая из своей норы. Ты посмел ударить его! Его! Кто может стать лучшим в нашем племени!
– И всё равно, – говорил я с трудом. – Это не по правилам.
Я не виноват!!! Это демон во мне говорит!!!
– Правила? А кто здесь будет следить за правилами? – хищно осклабился старший над ныряльщиками.
– Не забывай, уважаемый Ситу, что здесь наша земля, – раздался скрипучий голос сбоку. – И Хеху, хоть и непутевый, но сын нашей касты.
Я покрутил головой, наконец «навёлся» на толпу мрачных, потупившихся мужиков. На фоне крупных братьев мужики смотрелись низкорослыми, более квадратными, высохшими, хотя многие с пузиками. Ручки-ножки жилистые, но почти без мышц. Из одежды – верёвочные «стринги» с «написниками» – что-то вроде чехла для детородного органа, у кого из сушёного стручка, у кого из чего-то типа выдолбленной тыквы.
Впереди незнакомый седой старик. На бёдрах – такие же «трусы» как у меня, но из светлой, некрашеной ткани. Это ткань, не тростник размочаленный. А в седых волосах, что-то типа венка из листа типа папоротника. Догадался: «Старейшина».
– Мой сын виноват, – подтвердил стоящий рядом со стариком ещё один мужик. Кучерявая шевелюра тоже уже седеет, как и реденькая бородка. На голову ниже Ситу с Ману, и хоть шире их в плечах, но ручки и ножки явно слабее, хотя и перевиты жилами. В глаза бросалось бочкообразное тело, крупные кисти рук, широкое лицо и мощный мясистый нос.
– Он виноват, но не заслуживает смерти, – закончил мысль отец Хеху.
– А кто здесь говорит о смерти? – хищно ухмыльнулся Ману.
Верещавший от ужаса в моей голове Хеху тут же заткнулся.
– Твой сын, земляной, понесёт наказание. Но это не смерть.
В животе засосало, словно там образовалась пустота. Что ещё? Хуже смерти?
Только не смерть! Не смерть! О боги! Жить, жить, любой ценой!!!
Слышь, пацан. Иная цена будет повыше жизни, так что не радуйся, раньше времени.
– Поскольку за виру 5 ни с него, ни с тебя взять нечего, твой сын будет обязан отработать свой проступок, – с надменной каменной мордой проговорил Ситу. – Поскольку он напал на моего сына, и это могло помешать тому готовиться к испытаниям… то Хеху будет обязан поступить к нему в услужение…
По рядам стоящих здесь же людей касты земли пробежался ропот.
– Он не может пойти в услужение к твоему сыну! – опять выступил седой старик. – Он сын земли! Да, наш труд мало ценится, но это наш труд! Только люди вне каст идут в прислугу!
5
Понимаю, что «вира» – это термин «не отсюда». Но зато он понятен. Так что буду пользоваться.