Пепел Ара-Лима.
Шрифт:
— Мы хотим, чтобы осадные орудия и обозники выступили немедленно.
Если бы агентуры потребовали у него, у Тория Самийского, героя трех войн, немедленно отрубить руку по локоть, он бы незамедлительно сделал бы это. Но когда ему, лучшему из военачальников Империи какие-то люди со скрытыми лицами указывают, что делать…
Торий раздраженно мотнул головой:
— Я ценю ваши советы, но позвольте мне решать, что будет делать моя армия.
— Нельзя оставлять обозы и орудия без надежного прикрытия, — вкрадчиво продолжал
Легону не хотелось ссориться с императорскими людьми. И он даже чуть было не согласился с их доводами. Но в тот самый момент, когда Торий Самийский открыл рот, чтобы отдать приказ об осадных орудиях, о многочисленных повозках с едой и провиантом, над головой его лошади стремительно пролетела большая черная птица. От громкого ее крика чистокровный даргейский скакун испуганно взвился на дыбы, чуть не скинув своего хозяина.
С трудом удержавшись в седле, взбешенный неповиновением лошади Торий ударил жезлом по ребрам животного. Лицо легона исказилось в страшной гримасе:
— Ищите лучше аралимовского сосунка, ведь вы за этим прячетесь за мои щиты? И никогда не вставайте у меня на дороге со своими глупыми советами.
Если легон Торий послушался бы совета дознавателя, исход похода, возможно, был бы совсем иной. Но каждый делает историю так, как считает нужным. И оценивать поступки великих людей может только сама история.
А черная птица, что испугала лошадь военачальника, поднялась высоко в небо и, следуя изгибам горного каньона торопливо полетела в сторону Зеленого Сердца гор, где с нетерпением ждали новостей от реки, которая служила границей между Ара-Лимом и горной страной.
Вопреки опасениям штабных офицеров, отряды на всем протяжении похода через горы ни разу не встретили вооруженного сопротивления. Ни один горняк не попался на пути многочисленным разведчикам и ищейкам. Дозорные отряды сообщали только о покинутых наблюдательных постах неприятеля. Напрасно всматривались разведчики в сырой воздух гор, не было видно ни одного сигнального столба дыма, ни одного блеска костра. Только снежные вершины молча взирали на утопающих в снегу легронеров Империи, пробивающихся через подтаявший снег в глубину вековых гор.
Даже по ночам, когда колонна была наиболее уязвима, никто не нарушал тревожный сон имперских солдат. На горных перевалах ни один камень не рухнул на головы идущих. Ни одна лавина не обрушилась со сверкающих склонов, погребая под собой сотни людей.
Иногда людям, кутающимся в теплые шерстяные накидки и прячущим лицо от холодного горного ветра казалось, что и нет в этом мире врага, способного выйти против силы и настойчивости несокрушимого Кэтера. Шаг за шагом двигались они в те места, куда ранее никогда не ступала нога императорского солдата. И никто не пытался их остановить.
За все три дня и три ночи из шести тысяч солдат погибло всего три легронера и два всадника. Первые провалились в незамеченную горную расщелину, вторые не удержались на крутом склоне и вместе с лошадьми свалились в пропасть.
Легона Тория Самийского, следующего впереди своего легона, не беспокоила молчаливость гор. Как и всякий опытный военачальник он мог предположить, что варвары, напуганные неожиданным и стремительным броском его армии, спешно собирают свои отряды в зеленой долине, где и постараются дать Империи бой.
Для того, чтобы сделать это в горах, как случалось раньше, у горняков нет ни времени, ни сил. Но та слабая попытка, что попытаются сделать варвары в своей долине, уже не будет играть никакой роли. Его легронеры разобьют плохо вооруженных и не привыкших к открытым схваткам горняков. Останется небольшая, судя по сведениям, легко доступная крепость, и горная страна станет еще одной крупинкой составляющей великую Империю Кэтера. Его, Тория Самийского, ждет слава и почет Империи. И обещание Императора. Доброго и всемогущего.
Под утро четвертого дня, трехдневный марш баталийского легриона под командованием Тория Самийского, завершился. Грохоча барабанами, трубя трубами, звеня доспехами и оружием, десять гуртов тяжеловооруженных легронеров спешно выстроилась в боевые порядки на самом краю зеленой долины. Быстрая конница, даже не дав отдыха измученным лошадям, заняла свое место на флангах. Сам Торий, в окружении офицеров, находился впереди всей армии. За спиной у взволнованных солдат высились горы. Впереди их ждал враг и безусловная победа.
— Прибыли ли разведчики? — легон, не обращая внимания на сильный дождь, так некстати обрушившийся с небес, пытался разглядеть сквозь стену косых толстых линий неприятельские отряды. Но дождь был настолько сильным, что Торий даже не видел правого фланга своей армии.
— Пока нет, господин, — ответил ему Принес, офицер, отвечающий за пять десятков быстроногих разведчиков, специально обученных к быстрому и скрытному передвижению на любой местности. — Из-за дождя мои люди не могут верно оценить обстановку.
— Проклятая непогода, — проворчал стоящий рядом главный советник Пациний. — Кажется, что под панцирем уже завелась плесень. А ведь только вчера, в горах, над нами сверкало солнце.
— Ты испугался дождя? — засмеялся Торий, обтирая лицо ладонью. — Верховный Император предупреждал меня, что погода в этих местах непредсказуема. Горы… Но не забывай, что варвары сейчас тоже мокнут под этим проклятым столбом из воды. Зато здесь нет снега и льда. Признаться, за эти дни холод надоел мне больше, чем бездействие. Где же разведчики, покарай их Стан!?