Пепел богов. Трилогия
Шрифт:
— Суд будет через час? — поинтересовался Кай.
— Да, — кивнул арува. — А казнь через два часа. Но ты успеешь поесть и переодеться. Усити очень хорошо о тебе отзывался, очень.
— А если я сообщу какие-то новые сведения, которые потребуют дополнительного следствия? — спросил Кай.
— Какие? — вздохнул арува, с тоской оглянувшись на блюдо с мясом.
— По дороге в Хастерзу я остановился в обители Парнс, — сказал Кай. — Меня принял человек, назвавшийся привратником Ирмалантом. Он сообщил, что перед моим приездом в обители останавливались старшина тайной службы Хилана Данкуй и двое его
— Вполне, — кисло кивнул арува.
— Мне пришлось вступить в схватку с Истарком, — продолжил Кай. — В ходе этой схватки он был убит, хотя и его, и мой меч оказались испорчены. Затем я осмотрел кельи и обнаружил, что Истарком или кем-то еще все старцы обители перебиты. После этого я отправился в Хастерзу. По пути нашел тела двух гвардейцев и двух лошадей. Возможно, где-то там же в пропасти лежит и лошадь Данкуя. Плащей, во всяком случае, было три. Третьим я накрыл найденных гвардейцев. У одного из них взял меч, потому как своего оружия у меня не осталось. Дальше все точно.
— И скажи мне, дорогой мой охотник-весельчак, — закряхтел арува, — зачем все это было нужно уважаемому арува Данкую?
— Ему грозит опасность, — пожал плечами Кай. — Весь Текан на краю пропасти. Хилан избежал Пагубы с великим трудом. Кета, Туварса, Ак, Хурнай, Гиена, Намеша — ее не избежали. Данкуй решил отсидеться в тихом месте.
— Это где же? — поднял брови арува.
— В тюрьме Хастерзы, — пожал плечами Кай. — В виде бродяги. Наверное, за мелкое воровство определили его туда?
— Данкуя? — вытаращил глаза арува. — В тюрьму? За мелкое воровство?
— Нужно всего лишь сходить и посмотреть на того бродягу, чтобы убедиться, что это Данкуй, — посоветовал Кай.
— Вот что я тебе скажу, — заявил арува, — через час суд. У тебя будет время поесть и подумать. Ну о разном. Следствия по Парнсу не будет. Он за перевалом, перевал завален снегом, да и я хорошо знаю Ирмаланта. Никогда и никому он не откроет ворота Парнса, если не будет знать этого человека. Так что не будем тянуть время.
— Подождите, — запротестовал Кай. — Но Данкуй сидит у вас в клетке.
— Уже не сидит, — повернулся к столу с блюдом арува. — Сбежал, паршивец. Вот ведь только недавно проверяли стены, а тут смотрим, нет бродяги. И куча песка на полу. Даже пыли. Можешь себе представить, несколько блоков отличного камня рассыпались в пыль. Он и ушел через дыру. Конечно же звали его не Данкуй. Но ты можешь звать его как хочешь. Тем более за то, что взял меч, — смертная казнь в любом случае. Стража!
Глава 30
Хара
Жажда не стала меньше. Она чуть отдалилась, разделилась на части и теперь обжигала Кая с двух сторон: с севера и со стороны города.
Охотника опять отвели в каменный мешок, в котором ему предстояло провести последний час перед судом. Минут пять он сидел
— Ешь, — сказал старшина и остался стоять в двух шагах от Кая, хотя кажется, смотрел на него и ничего не видел.
Есть пришлось руками, даже мягкого оловянного ножа Кай не получил, но не успел он насытиться, как минут через пять старшина так же безучастно произнес:
— Иди за мной, — и пошел прочь из камеры.
Кай двинулся за старшиной, у стражников в коридоре вытянулись лица, но старшина еще более удивил их, когда приказал зайти в камеру и доесть то, что не съел охотник. Удивленно вращая глазами, в каменный мешок прошли все десять стражников, после чего старшина закрыл их на замок и громко приказал не шуметь в ближайшие пару часов.
Кай, который уже был готов рвануть по коридору, наверное, выглядел так же, как и обескураженные стражники. Охотник чувствовал какую-то магию, но то, что он ощущал, было слишком слабым для того, чтобы заставить седого ветерана выполнять что-то противоестественное. К тому же след магии мог оставить какой-нибудь оберег, а чудачества старшины могли объясняться вовсе другими причинами. Вдруг Каттими достало ума захватить в заложники семью тюремного старшины?
Каттими! Кая словно обожгло. Все последние часы, когда он ломал голову, думал и перелопачивал все произошедшее с ним, переставлял имена и не один раз произносил имя Каттими, впервые он произнес его так, как произносил ночью, когда ласкал ее тело, когда хотел, чтобы она услышала свое имя из его уст.
— Иди за мной, — настойчиво повторил старшина и двинулся по узкому коридору. Он вел Кая довольно долго. Спустился на ярус ниже, провел еще по одному коридору, окликнул издали одного из стражников, отослал его куда-то, подождал на лестнице, пока пройдут стражники на еще более низком ярусе, а затем вывел Кая даже не во двор, а в узкий колодец, в который не выходило ни окон, ни других дверей.
— Эй, соня! — заорал старшина куда-то вверх. — Открывай, не видишь, я иду?
— Что-то ты сегодня рано, — донесся откуда-то голос. — Домой, что ли?
— Домой, — откликнулся старшина.
— А кто с тобой? — поинтересовался голос.
— Кто надо, — равнодушно бросил старшина. — Открывай!
— А почему не через главные ворота?
— Тут ближе.
— Ближе? — загудел в колодце хохот. — Так ты не домой? К кому? В ткаческую или на рынок к торговке сукном?
Старшина не ответил, но под продолжающийся хохот где-то наверху загудела, загремела цепь, заскрипела и поползла вверх тяжелая стальная плита. Открылся заснеженный проем, старшина ступил в него, развернулся и начал спускаться. И Кай последовал его примеру. Веревочная лестница ударялась о мерзлую крепостную стену, но высота была не слишком большой, десятка два локтей.