Пепел и экстаз
Шрифт:
Для Рида это было настоящим ударом, и Кэтлин, понимавшей, что она не в силах здесь что-либо изменить, овладела полная безнадежность. Сколько еще они могли жить так, словно чужие, каждый в своем собственном аду? Возродится ли когда-нибудь их былая любовь и взаимное доверие, или они были обречены вечно терпеть эту невыносимую пытку?
Однажды ночью Рид, вместо того, чтобы как обычно повернуться к ней спиной, неожиданно обнял ее и привлек к себе. Его плотно сжатые губы и вспыхнувший в глубине синих глаз огонь недвусмысленно свидетельствовали о намерении возобновить прерванные ее беременностью и родами
Его руки сжимали и гладили ее тело, обжигая кожу сквозь тонкую ткань ночной рубашки.
— Я хочу тебя, — пробормотал он охрипшим от желания голосом.
— Но почему, Рид? — прошептала она. — Ведь ты меня презираешь.
— Слишком долго мы не занимались с тобой любовью, и я уже стал забывать, как ты умеешь это делать. Я воздерживался, сколько мог, но теперь мое терпение истощилось. Не вижу никакой причины отказывать и себе, и тебе в том, что, как мы оба знаем, доставит нам наслаждение.
У нее не было ни сил, ни желания сопротивляться; она так же, как и он, жаждала этих любовных ласк, хотя души их и были разобщены. Словно издалека до нее донеслись их страстные стоны. Его прикосновения, поцелуи, ласки нисколько не утратили своей магической власти над ней, но ей стало невыносимо горько, когда она подумала, что от их некогда великой любви осталось лишь одно физическое влечение. Скоро, однако, эта мысль исчезла, смытая накатывающимися на нее волнами экстаза. Смутно она сознавала, что Рид испытывает то же самое, захваченный тем же огненным вихрем, который на мгновения заставил их забыть обо всем, кроме этого невыносимого восторга.
Потом она разрыдалась.
ГЛАВА 26
Хотя Кэтлин и приняла Рида назад в свою жизнь и на свое ложе, она упрямо отказывалась возвращаться в Чимеру. Гордость не позволяла ей окончательно сдаться, когда между их душами все еще лежала преграда. Она была полна решимости проявлять твердость, пока Рид не изменит своего отношения к ней и Эрин.
Шли дни, и Кэтлин все более укреплялась в своем решении.
Как бы ни хотелось ей возвратиться в Чимеру, она понимала, что это было бы ошибкой. В ней все еще жила надежда, что когда-нибудь она вернет себе все — и его уважение, и его страсть, и его любовь. Она не могла и не хотела согласиться на меньшее, понимая, что если уступит, что-то в ее душе умрет навсегда.
— Ты самое упрямое создание на всем белом свете! — воскликнул в сердцах Рид, в очередной раз пытаясь уговорить ее переехать. — Какая, скажи, разница между тем, что я живу здесь, или ты будешь жить в Чимере со мной?
— Если ты не видишь никакой разницы, тогда перестань надоедать мне подобными разговорами и перенеси сюда остальные свои вещи, — ответила резко Кэтлин. — Или возвращайся в Чимеру один и оставь меня в покое.
Рид тяжело вздохнул.
— Ты, действительно, этого хочешь, Кэт?
— Нет! — воскликнула она. — Но ты отказываешься дать мне то, чего я действительно хочу. Я хочу, чтобы ты изменил, наконец, свое отношение к Эрин. Я хочу, чтобы ты принял ее с любовью, как дочь. И я хочу, чтобы ты любил меня, как прежде.
— Я не могу, Кэт. — Рид отвернулся. —
Кэтлин с трудом проглотила застрявший в горле комок.
— Тогда я не вижу для нас никакого будущего. Возвращайся в Чимеру и забудь обо мне.
— Я не отпущу тебя, Кэт! Ты моя и останешься моею до конца времен.
Кэтлин, поникнув, опустила голову ему на грудь.
— О Рид! Найдем ли мы когда-нибудь решение?!
Приехал Доминик. Узнав, что Рид с Кэтлин живут в Эмералд-Хилле, он решил на время своего пребывания снять комнату в Саванне. Хотя его единственным желанием было как можно скорее увезти с собой Изабел, он понимал, что она не захочет оставить Кэтлин в столь тяжелый для той момент.
Рид удивил их всех, неожиданно предложив Доминику остановиться в Чимере.
— Путь до Саванны не столь близкий, чтобы ездить каждый день туда и обратно. Побереги силы для своей возлюбленной. — Рид ухмыльнулся. — Скажу тебе откровенно, Доминик, я буду счастлив, когда ты заберешь отсюда Изабел. Эта женщина настоящая тигрица. Ты уверен, что задача тебе по плечу?
Доминик весело рассмеялся:
— Возможно, ты и прав, Рид. Но что я могу поделать? Она меня совершенно околдовала.
— Это чувство мне знакомо, — Рид вздохнул.
— Я не хочу вмешиваться, но если бы вы с Кэтлин наладили наконец ваши отношения, мне было бы легче уговорить Изабел уехать со мной. Я приобрел в Новом Орлеане дом и ему явно требуется хозяйка.
Рид мгновенно вспылил:
— Не лезь не в свое дело. Ты всегда можешь как-нибудь ночью связать ее и утащить отсюда.
Брови Доминика поползли вверх.
— Похищение невесты!
Рид не сводил с него яростного взгляда.
— Да, — прошипел он, — и ты бы меня премного обязал, если бы заодно прихватил бы и этого чертова попугая!
День ото дня жизнь в Эмералд-Хилле становилась все более невыносимой. Рид постоянно пребывал в дурном расположении духа, злясь на Кэтлин, которая упрямо не желала возвращаться в Чимеру, но еще больше его раздражала та настойчивость, с какой она добивалась того, чтобы он, забыв о гордости, признал Эрин своей дочерью. Обуреваемый противоречивыми мыслями и чувствами, Рид не находил себе места, но как ни старался найти выход из создавшегося положения, решение не приходило.
Наконец, в полном отчаянии, он побросал самые необходимые вещи в седельные сумки и сообщил Кэтлин, что уезжает.
Со страхом она спросила:
— Куда ты едешь? И на сколько?
— Не знаю, Кэт. — Рид устало вздохнул. — Я только знаю, что так больше не может продолжаться. Мне необходимо побыть какое-то время одному и все хорошенько обдумать. К какому бы решению я ни пришел, оно, несомненно, повлияет на жизнь всех нас, и я должен быть уверен, что сделал правильный выбор.
Категоричность его тона испугала Кэтлин. Она кинулась ему на грудь, и он привлек ее к себе и поцеловал. Несколько мгновений они стояли, крепко обнявшись, как испуганные дети в заповедном лесу, не смея сказать вслух то, о чем каждый из них думал в эту минуту — о слабой надежде, что жизнь их в конце концов наладится и они вновь обретут утраченное ими счастье. Наконец Рид поцеловал ее последний раз на прощание и, выпустив из объятий, вышел быстрым шагом из комнаты.