Пепел и кровь. Огненный ученик

Свистунов Н. Н.

Среди имперцев ходила шутка о том, что не примирили и не покорили их только по той причине, что пустыня Империи даром не нужна ни без них, ни с ними. Увы, в этой шутке была только доля шутки, потому что на этой границе гибли десятки солдат ежемесячно и это в спокойное время, а не тогда когда очередной древний вожак нестареющих гнал "лишнюю" молодую поросль своего народа в очередной военный поход.

Был и шестой маршрут для ввоза вывоза грузов в славный город, но его за дорогу не считали, поскольку он был речным. В отдельные периоды этот речной маршрут крыл все остальные по пропускной способности и мог, обеспечить дешевую доставку грузов и пассажиров именно в ту сторону, откуда мы прибыли. Вот и не пользовался особой популярностью

наш рукав Имперского тракта. Мы бы, наверное, тоже поплыли рекой, будь поблизости от деревни хоть какой-нибудь порт, но его не было. Караван, к которому мы присоединились, похоже, вез что-то не терпящее влаги. Что точно он вез, я не выяснил из-за отсутствия интереса. А Толь, со слов Салата, сказанных мне тихим шепотом на одной из остановок, совсем не умел плавать и панически боялся воды, что и заставило их проигнорировать столь удобный порт расположенный совсем рядом с родным селением эльфа.

Годор постоянно рос и скоро грозился отнять первенство в размерах у самой столицы. Об этом свидетельствовало три монументальных кольца стен из привозного тесаного камня. Внутренняя стена была самой высокой и выглядела сверху как почти идеальная окружность. Вторая, средняя, стена была на треть ниже первой и выглядела как окружность с отрезанным куском. Кусок этот был отрезан рекой Величавой вдоль укрепленного берега, которой и протянулась часть оборонительных сооружений второй крепостной стены. Третья стена снова стремилась к идеальной окружности и была выше обоих внутренних. В своем стремлении к совершенству форм и защиты населения внешняя стена проигнорировала реку и нависла над остальными сооружениями двумя колоссальными башнями перекрывавшими возможность прохода по реке в дневное время цепями, а в ночное решетками.

Эти стены каждый раз строили с большим запасом, так сказать на вырост, но места внутри вновь и вновь не хватало. Из-за этого и не только из-за этого вокруг внешней стены уже возник пригород с садами, не большими полями и внешними портами на реке. Внешние порты позволяли не ввозить в Годор грузы, предназначенные для дальнейшей отправки сухопутными путями и соответственно не платить городские пошлины. Увы, для торговцев, с товарами, возимыми по реке, так было сделать гораздо сложнее. Нужно было не просто разгрузить корабли в одном из внешних портов, провести пустые корабли через город и загрузить их вновь, но и заплатить пошлину за проход пустого корабля. Еще можно не проводить корабли через город, а нанять новые, но по деньгам выходило дороже и то, и то. Выгоднее было один раз заплатить приемлемую цену за проход груженого корабля, чем платить за разгрузку, потом платить за пошлину на пустой корабль и в окончание платить за погрузку.

– Вот это ничего себе хуевина!
– восхищенно воскликнул я, глядя на внешнюю стену с ее двумя башнями гигантами и многочисленными оборонительными башнями поменьше.

Стена скрывала все, что было за ней, отчего город казался одним большущим сооружением, вроде гигантского каменного муравейника и это не могло не вызвать у подростка не видевшего дома выше двух этажей восторженных чувств.

За восторженно-матерное восклицание я получил неслабый подзатыльник от наставника и большую часть до этого неведомой мне информации о городе. Конечно, я знал о существовании городов вообще и даже слышал что-то о Годоре в частности, но представить себе место, где на головах друг у друга живут тысячи людей просто не мог. Как так можно жить я тогда совсем не понимал. Спустя годы понимание, что можно появилось, а вот желания жить в подобном месте так и не возникло.

Мы отделились от каравана следовавшего дальше без остановок в городе и направились в Годор. Величавый Толь, ехал на своем коне, а мы втроем шагали рядом с ним. На воротах случилась небольшая задержка. Пришлось подождать пока стражники выяснят что-то у крестьянина, въезжавшего в город на телеге, запряженной в старую клячу и распотрошат всю его поклажу.

Потом нас пропустили без досмотра и пошлины. Такой проход был одной из привилегий магов, чем мы беззастенчиво и воспользовались.

– Я знаю тут один превосходный бордельчик?
– вопросительным тоном начал Форс, глядя снизу вверх на мага дворянина.

– Сорванный бутон?
– приподнял одну бровь Толь.

– Именно!
– мой наставник только, что не подпрыгивал от предвкушения.

– Предлагаешь заночевать в городе?
– конный задрал лицо, к небу пытаясь рассмотреть солнце, едва перевалившее за зенит.

– Да, а утром с подкрепленными силами тронемся в путь и как раз к вечеру доберемся до озера.

– Хорошо, - просиял Толь, и мы направились к борделю, располагавшемуся неподалеку от средней стены.

Естественно нас никто с собой в увеселительное заведение не взял. Вместо этого мне и эльфу просто показали, куда прибыть утром. Разумеется, прибыть нужно было к парадному входу в бордель с вывеской "Сорванный бутон". Потом нам выдели денег на карманные расходы, причем и Салату и ко мне монеты, еще раз доказывая жадность или бедность моего самого первого наставника, попали из кошелька с пояса дворянина. Профинансировав нас, маги передали коня мальчишке конюшему, со строгим наказом холить и лелеять, и скрылись в дверях трехэтажного дома с розовыми занавесками.

– Куда пойдем?
– спросил я, глядя на серебряные империалы в своей ладони.

– Не знаю, - пожал плечами эльф флегматик: - Нужно найти ночлег, - он на секунду задумался и выдал: - Не понимаю, как женщина может продавать себя. Это противно.

– Так же как и мужчина, - вспомнил я одну поучительную историю про торгующих собой мужеложцев из "Священного писания".

– И мужчины тоже?! А как?!
– на моей памяти Салят впервые выглядел удивленным.
– У них же нет этой самой!
– добавил он, значительно тише краснея и смущаясь.

– Э-э-э, - протянул я, а потом хлопнул компаньона по плечу.
– Я думал, что родился и вырос в жопе мира и поэтому не знаю о нем ничего, но ты меня переплюнул. Пойдем, пожуем чего нибудь, и я покажу тебе кое-что.

– Я с мужчиной не хочу!
– запротестовал эльфенок, сразу понявший к чему я клоню.

– Тебе мужика никто и не предлагает хрен ты поросячий, - я расхохотался, глядя на прохожих, которые уже косились на нас и прятали ухмылки.

– Тогда я не понимаю, - компаньон развел руками.

– У баб тоже есть не только эта самая, - произнося последних два слова, передразнил тон товарища: - Пошли, - потянул его в сторону от борделя.

– Куда?
– эльф недоуменно уставился на удаляющуюся обитель порока и разврата.

– Ты "Священное писание" вообще в руки не брал?
– спросил я вместо ответа.

– Брал, но это тут причем?
– продолжал недоумевать совершенно незнакомый с плотскими радостями юноша.

– Тогда видимо брал, что бы просто подержаться и вообще совершенно ни хрена не читал, - продолжал гнуть свою линию.

– Читал я!
– вскричал эльф, окончательно расставшись с привычным душевным равновесием.

– Салат, да как ты блядь его читал то, если самого интересного ни шиша не уразумел?
– остановился и со смешинкой в глазах уставился на Салята.

Мой компаньон и товарищ замер выпучив глаза.

– Воистину и тебя извращенный ум. Это ж надо считать самыми интересными в "Священном писании" истории о дранных блудницах и мужеложцах, - наконец понял он, о чем я.

Я пожал плечами. Раз кто-то посчитал нужным вложить эти истории в святую книгу, то значит они нужны. Конечно, истории эти внушали, что так делать нельзя, и я был полностью с ними согласен. Но в затеянном не видел ничего предосудительного, поскольку не собирался заниматься, ни мужеложством, ни проституцией. Только хотел воспользоваться услугами представительниц наидревнейшей профессии, что не имело прямого запрета в "Священном писании".