Пепел и лед
Шрифт:
Не повезло ей, что лечить самому себя невозможно. Особенно голову. Переломы рук-ног еще как-то получается, если сила воли есть – нужно сплести нужный узор, вложить силу, приложить его в нужную точку и правильно влить. А когда не видишь, что делаешь, может получиться все совсем не как задумано.
– Тебя как зовут хоть? – чтобы отвлечь ее от не самых приятных ощущений, задал он вопрос. Маркос говорил ему имя новой преподавательницы, но оно почему-то вылетело из головы. А сейчас было даже любопытно.
– Лекса. – она поморщилась, покрутила головой, высвобождаясь из его рук.
Дан
– Это как героя древности? – ему хотелось, чтобы Лекса на него посмотрела. Глаза уже не нервировали, как в первую встречу. Проснулось любопытство целителя-исследователя. Откуда взялся подобный оттенок? Она плохо видит, может была травма, или это врожденный дефект?
Девушка посмотрела на него, и по телу побежали мурашки. Ее сила просканировала его, играючи восполнила резерв – против его воли, даже не спросив – и схлынула, оставив ворох мурашек на спине и испарину на лбу, вызванную вовсе не простеньким лечением.
– Как героя, ага. – она фыркнула каким-то своим мыслям, небрежно оперлась об его колени и встала.
От ее легкого прикосновения у него тоже встало.
С целибатом пора завязывать. Если уж его подобные невменяемые возбуждать начали, дело плохо.
– Спасибо за лечение. – теперь она вовсе не походила на жалкую алкоголичку, которая вползла в беседку за заначкой. Прямая спина, четкие отточенные движения хорошего воина, даже лицо изменилось.
Неплохо он поработал, гордо подумал Дан.
От одного воспоминания о ее пальцах на своих коленях, он снова возбудился. А когда представил, что было бы, если бы эти пальцы пробрались чуть выше…
Данатриэль решительно встал, размял спину, отлёжанную на жесткой постели. Как люди спят на таком ужасе, было выше его понимания. В эльфийских долинах перины набивали сушеным мхом семейства виттус, мягким и пушистым, еще и испарявшим способствующий сну аромат. Но увы, вывозить перины за пределы долин было запрещено.
После вынужденного целибата, пожалуй, самая большая жертва, принесенная лекарем по приезду к людям – сон на местных матрасах. Данатриэль хрустнул шеей, вышел на террасу.
В наступивших сумерках весело алело висевшее на веревке нижнее белье. Надо бы ей сказать, что балкон и кружевные игривые трусики, рядом со студентами – не лучшее сочетание.
С этим соседством ему помогать Маркос тоже отказался.
Дан был категорически против соседства с невменяемой девицей. И дело было даже не в странной прическе и нечеловеческих – неизвестно, какой расы, у эльфов точно таких не бывало – глазах.
Спать стало совершенно невозможно. Как только Дан закрывал глаза, наверху что-то ухало, бухало, или вообще тянуло потусторонней энергией так, что оставалось только ставить щиты и ждать, когда полегчает.
Версию со слабой магичкой, которую спасают только браслеты-накопители, пришлось оставить. От слабых магичек не несёт сырой силой так, что корежит даже целителя душ со стажем.
И после их лечения лианы цвести не начинают. Дан сам очень удивился, когда вышел из беседки и обнаружил одуряюще пахнущие белые цветы на темно-зеленом вьюнке. Это ж какой силы был их совместный магический выброс, что зацвели даже ампели, которым в принципе и цвести-то не полагается, они размножаются усами.
Прошлой ночью он не выдержал, и глянул на ее ауру. От увиденного его штормило до утра. Сквозь потолок просвечивало яркое, сильное, бесконечно чёрное сияние. Дан такого цвета не видел никогда, ни на одной расе. Живая тьма клубилась вокруг того места, где, очевидно, была ее кровать, просачиваясь сквозь тонкие перекрытия мохнатыми щупальцами.
Как любой целитель, Дан первым делом попытался прощупать странную ауру. Та в ответ ощетинилась. Деликатно, но вполне ощутимо ему давали понять, что соваться без приглашения не следует.
И он отступил.
Ничего, скоро ей снова понадобятся услуги целителя. В этом он не сомневался.
И уж тогда он задаст все накопившиеся вопросы.
5
Несмотря на бурно проведённую ночь и изрядное количество употреблённого спиртного, Лекса умудрилась заснуть. Уже под утро, на пару часов, но это было больше, чем организм позволял ей в подобных случаях.
Кошмары не беспокоили, или она их не запомнила. И то, и другое магичку вполне устраивало.
Она вышла на обширный балкон, открывавший шикарный вид на Академию, столовую, стеклянные купола ботанического сада, и видневшуюся далеко внизу, на берегу моря, столицу. Втянула свежий утренний воздух, радуясь предстоящему ленивому выходному. Выдохнула. По обнаженным рукам пробежали мелкие мурашки, но прохлада радовала Лексу. Раз она все еще способна мерзнуть, значит она жива.
– Не могли бы вы дышать в сторонку, подальше от моих сцилоферусов, им вреден алкоголь в таких количествах. – Раздался снизу недовольный голос. Сосед? Ей же обещали, что во всем здании она будет одна.
Основная масса преподавателей при заключении постоянного контракта получала от короля жильё в столице или пригороде, а временные учителя предпочитали снимать или покупать дом подальше от «рассадника спиногрызов», чтобы хоть дома отдохнуть от работы.
Лексе пришлось здесь селиться поневоле. Ее задание включало в себя постоянную проверку территории Академии и контроль за происходящим и проживающими. Особенно студентами. Так что на ближайшие пять лет ей придётся дневать и ночевать на работе, буквально.
Так что соседство было неожиданным. Кто же этот трудоголик?
Любопытствующая Лекса перегнулась через парапет и чуть не упала. На неё смотрела перевёрнутая, крайне сердитая даже в таком положении физиономия давешнего эльфа.
Лекса поспешно вернулась в вертикальное положение. Вот ведь угораздило. Нервно поправила бретельки полупрозрачного пеньюара. На работе приходилось одеваться практично, немарко и неброско, что не мешало ей отрываться на белье.
Кружевницы и белошвейки заведения мадам Торрин боготворили Лексу – она не была жадной и позволяла копировать свои заказы. Дамы полусвета готовы были тратить бешеные деньги на тонкие, воздушные изделия, сводившие с ума мужчин.