Пепел и лед
Шрифт:
Неизвестно, что этот лопоухий успел разглядеть, но голос его, когда он снова заговорил, звучал как-то странно.
– А еще я хотел спросить, что вы такое делаете по ночам, что дом аж дрожит. Ворожите на меня втихаря? Имейте в виду, у меня иммунитет к любистокам!
– Нужен ты мне больно. – Пробурчала Лекса, ретируясь с балкона и плотненько закрывая за собой дверь. Клятый эльф, похоже, думал, что все женщины в Академии от него без ума. Остальные – возможно, но не она.
Он, конечно, молодец, что помог ей тогда с похмельем. И в какой-то
У эльфа оказался очень даже приятный аромат – сосновый лес, свежая трава и нотки свежевскопанной земли.
Хотя последним пахло скорее от ее собственных рук. Сколько бы она не отмывалась, легкий аромат кладбища преследовал ее весь последний месяц. Лекса уже настолько с ним сроднилась, что перестала воспринимать. Главное, что не трупами разложившимися воняет, остальное она переживет.
Надо бы зайти к ректору. Отчитаться о неделе, проведённой с молодняком, заодно попросить отселить этого ушастого. Только соседей ей не хватало. А ну, как прибьет его ненароком ночью?
Маркосу только недавно объяснили, кем собственно является его новая сотрудница. Он все порывался ее одернуть, воспитать и привести в надлежащий педагогу вид. Пришлось раскрыть карты – в меру, конечно.
Задание короля, тайная слежка и контроль за эльфами и прочими неблагонадежными элементами.
Ректор проникся. Донимать придирками перестал, зато теперь требовал еженедельный отчёт. Вроде как его территория, как он будет за неё отвечать, если не знает, что на ней толком творится.
Натянув безразмерный, вытянувшийся от многочисленных стирок, но все еще любимый свитер поверх длинного шерстяного платья в пол – пусть мужик порадуется, как она соответствует имиджу Академии – Лекса вышла в сад. До центрального здания недалеко, замерзнуть не успеет.
Дело двигалось к зиме. Первая ночь года уже не за горами, и по утрам периодически подмораживало.
На голову что-то капнуло.
Вскинув голову, она убедилась – ушастый вредитель поливает свои цветочки, чтоб ему икалось. И конечно же, чисто случайно промахнулся из лейки прямо ей на голову.
С трудом удержав на кончиках пальцев готовое сорваться плетение на чих и понос одновременно, гордо вскинула подбородок и отошла в сторону от очередной струи.
Детский сад, честное слово.
Маркос занят не был.
Хотя она особо и не спрашивала, занят ли он. Просто прошла в кабинет без стука и закинула ноги на стол ректора. Не столько для удобства, сколько чтобы показать, кто тут главный. Руперт Маркос поморщился, но промолчал, выразительно подняв бровь.
– Доброе. Вроде бы. – Лекса сплела пальцы на животе, устраиваясь поудобнее в качающемся на двух задних ножках кресле для посетителей.
– И тебе не кашлять. – ректор не был уверен, как обращаться с королевской засланкой. Авторитет
– Докладываю. Эльфята не шалят, на лекции ходят как миленькие. В окна к ба..рышням больше не лазили. По вечерам тихо сидят в общежитии. В городе еще не были, что кстати подозрительно.
Ректор нахмурился. Пятеро эльфов, по легенде никогда не бывавших дальше собственных лесов, должны были первым делом побежать навстречу приключениям. Осмотреть город, искупаться в море, пока погода позволяет. А они сидят взаперти, за стенами Академии. Культурные особенности? Или их неизвестная задача и цель – именно здесь, в СГАМе?
Объединенные общими думами, маги помолчали. И как только Руперт решил, что не такая уж эта засланка и засланка, как она снова все испортила.
– А как наш целитель относится к новеньким? – поинтересовалась Лекса.
– Не знаю, как он к ним относится. Я не спрашивал, а он не говорил. – ушёл от ответа ректор. Магичка покивала каким-то своим мыслям.
– Это не новость. Ушастые не любят делиться информацией, и тем более планами. Кто знает, что у них на уме.
Ректор уже явно еле сдерживался.
– Дан сам по себе. И нет у него никаких планов, тем более скрытых. Он здесь, можно сказать, вообще от сородичей прятался.
– Вот именно! – Лекса значительно подняла палец к небу. – Оно и подозрительно.
Маркос насупился, разрываемый между желанием доказать что-то королевской выскочке и верностью данному слову. Честность победила, и развивать тему он не стал. Лекса понимающе хмыкнула.
– А вот совесть советую отключить. Дружба дружбой, а разведка врозь. – бросила она напоследок, вместо прощания, и нагло телепортировалась прямо из кабинета.
Ректор снял очки и устало, привычным жестом потер переносицу.
– Она вообще в курсе, что на Академии стоит блокировка телепортов? – пробормотал он без надежды на внятный ответ от мироздания.
Выходные оказались не такими уж ленивыми, как ей бы хотелось. Умертвия вылезали целыми стаями, пришлось помотаться по региону, упокаивая нежить. Столько сил и телодвижений, сколько потребовалось на ту навь, она не тратила, но восемь телепортов за двенадцать часов, сорок два полуразложившихся трупа и – особенно – беседы с безутешными родственниками, вымотают кого угодно.
С людьми Лекса предпочитала не общаться. Куда лучше у неё получалось с нежитью. Но Джерри твёрдо объявил, что она должна создать позитивный образ среди окрестных жителей. Чтобы они запомнили не жуткие синюшные рожи восставших близких, а милую, героическую девушку-спасительницу.
Психолух хренов.
И теперь после каждой зачистки приходилось еще и с народом общаться. Успокаивать, обещать присмотреть и не допустить.
А еще навешивать двойные маяки втихаря. Чтобы в следующий раз отловить тварь до того, как она сунется на родное крыльцо.