Пепел и пламя
Шрифт:
Селки, все еще мокрый насквозь, широко улыбнулся.
– Ты не против? – поинтересовался он, приглашающе протянув мне руку.
Я предполагала, что корона речного бога будет у него над сердцем – в том же месте, где находилась корона Маэля. Но у Селки отметина появилась на ладони – три волны, расположенные друг над другом.
– Не волнуйся, это не больно.
– Знаю, – пробормотала я, снова вспоминая Маэля.
В горле встал комок.
– Просто дай мне свою руку, – мягко сказал Селки.
Я послушно
– Вау, что с тобой такое?
Остальные с любопытством уставились на меня, я пожала плечами.
– О чем ты?
Селки отступил на шаг и кивнул на мою ладонь.
– Покажи.
Я протянула руку. На чистой, немного влажной коже мерцающего знака в виде трех волн не появилось. Селки тоже продемонстрировал свою ладонь:
– Видишь что-нибудь?
Я отрицательно покачала головой.
– Жжет просто жуть. Я был на все сто уверен, что пойдут волдыри.
Вмешался Нерей:
– Что случилось, мальчик мой?
– Как видишь, неувязочка.
Нерей нахмурил густые брови:
– Что еще за неувязочка?
– У меня не получилось оставить метку.
– Зевс всемогущий, – усмехнулся Энко. – Да с этим и ребенок справится! Может, мне показать мастер-класс?
– Селки, может, попробуешь оставить метку на Энко? Так мы проверим, действует она или нет, – предложила я, не дожидаясь, пока Энко затеет ссору.
Сын Аида покачал головой.
– Бесполезно. Полубоги не могут оставлять отметки друг на друге.
– И что это значит? – спросила Джемма.
Энко скрестил руки на груди и усмехнулся.
– Скажем так: тем, кто пришел из Тартара, не нужна помощь. Нам и своих сил хватает.
– Вы, подземники, не можете без выпендрежа, – фыркнул Селки и повернулся к Джемме. – Знак речной короны передал бы Ливии часть нашей силы. Это как временный пропуск в наш мир.
– Если помощь тебе не нужна, то, может, сам поболтаешь с водорослями? – предложила я Энко, сладко улыбнувшись.
Пока Энко подбирал слова для ответа, Нерей громко откашлялся и заявил:
– Говорить с растениями под силу только тебе, нимфа.
Я опустила плечи. Естественно. Как же иначе.
– Но Маэль смог оставить на Ливии свой знак, – задумчиво сказал Энко. – Она луговая нимфа, возможно, ее сила слишком велика для речных богов.
Селки повернулся к нему:
– Дай угадаю – хочешь оставить на ней свою метку?
– Почему бы и нет?
– Знак Аида никак делу не поможет, – отозвался повелитель рек.
Энко и Селки вызывающе смерили друг друга взглядами, но пыл немного поумерили.
– Хватит впустую тратить время. Давайте это сделаю я.
С этими словами Нерей протянул мне руку. Знак на его коже походил на волны, мерцавшие на ладони Селки. Но если на отметине Селки
Я нерешительно взяла его за руку. От обилия ощущений пришлось зажмуриться. До меня донеслись тихий шум волн, разбивающихся о поросший тростником берег, плеск рыб, болтовня моллюсков и перестук их раковин… Водоросли колыхались в такт течению. Пахло зеленью, водой и – немного – землей. Затем все звуки стихли, я опустила взгляд и увидела на своей руке знак из волн. Наконец-то!
– Получилось!
Нерей бросил на меня обеспокоенный взгляд.
– Это было нелегко. Ты не простая луговая нимфа. Что-то усиливает или изменяет твои способности.
Я сразу подумала об Эванджелине.
– Ну я присматриваю за бабочкой-силлектис. Может, в ней все дело?
– Силлектис, значит, – одобрительно кивнул Нерей. – Сейчас они большая редкость. Гордись тем, что она тебя выбрала.
Я закивала.
– Спасибо.
Эванджелина пошевелилась под кардиганом, словно выражала согласие.
Нерей еще раз серьезно посмотрел на меня.
– Сила внутри тебя сопротивлялась моей печати…
Я не знала, что на это ответить, поэтому просто пожала плечами.
– Ну да ладно, – сказал Нерей, решив вернуться к насущной проблеме. – Попробуй снова поговорить с водорослями. Может, теперь нам повезет.
Кивнув, я сняла кардиган – чтобы он не промок, если волны поднимутся выше. Без него я почувствовала себя более… маневренной. Затем я снова присела на корточки. Остальные подошли ближе. Одной рукой схватившись за ограждение, чтобы не упасть, я потянулась к глянцево-черной поверхности воды, пока не окунула в нее кончики пальцев.
В следующую же секунду в голове раздались крики.
Судя по всему, водоросли почувствовали присутствие нимфы, потому что все начали галдеть одновременно. Их голоса были высокими, пронзительными и на удивление неприятными. Они звучали так резко, что мне показалось, будто на меня полился дождь из битого стекла.
Я отшатнулась и тут же услышала, как остальные оживленно забормотали у меня за спиной. Я покачнулась. К счастью, другой рукой я крепко держалась за ограждение. Стоило мне снова коснуться воды, как голоса зазвенели с новой силой.
«Наконец кто-то пришел!»
«Поговори с нами! Почему ты здесь?»
«Давай, дитя, подойди ближе! Мы хотим с тобой поговорить».
«Ты нимфа. Мы видим тебя, мы чувствуем тебя, мы знаем, кто ты такая… дочь Истока, дочь цветов, последняя представительница своего вида…»
«Мы хотим поговорить с тобой… хотим… поговорить… поговорить… иди сюда! Иди к нам! Подойди ближе!»
Я послушно наклонялась все ближе и ближе к поверхности воды. Тело будто обладало своей волей. Или это мое самоотверженное наследие нимфы заставляло меня тянуться к растениям?