Пепел и проклятый звездой король
Шрифт:
Мой меч был наготове, я ослабил контроль над своей магией, готовый высвободить все, что у меня было. И когда в этот последний момент Саймон повернулся ко мне, его клинок поднялся навстречу моему мечу, его собственная магия взвилась, мы были почти равны.
Вспышка силы — свет и тьма, красное и черное, звезды и ночь — поглотила нас.
У меня заложило уши. Все звуки стали приглушенными и далекими, как будто под водой. Мои глаза, широко открытые во время всего этого, боролись с этой интенсивностью, оставляя мир в пятнистых очертаниях, когда магия исчезала.
Мы вдвоем
У меня не было времени считать, сколько моих пострадало, а сколько его.
Не было времени думать ни о чем, кроме Саймона.
Когда он улыбнулся мне сквозь натиск стали и магии, он выглядел совсем как Некулай. Совсем как тот, которого я видел на испытании Третьей четверти луны, в темноте перед началом битвы. Такую же версию я видел в своих кошмарах и сейчас, все эти проклятые Богиней годы спустя.
Никогда больше.
Теперь я двигался инстинктивно, встречая каждый удар, каждый финт, наслаждаясь каждым ударом клинка о плоть. С годами я научился общаться со своими боевыми стратегиями, превращая каждый поединок в представление. Но не сегодня.
Сегодня я просто сражался, чтобы убить.
Я извернулся, когда Саймон уклонился от одного из моих выпадов, и использовал его последующие действия против него, пронзив одно из его крыльев.
Это был не первый раз, когда я ударил его. Но это был первый раз, когда я удивил его.
Он вздрогнул, и я улыбнулся, увидев, как он потрясенно моргает, словно не веря, что я его поймал, пока он не завалился набок в воздухе.
Я не стал упускать момент.
Мой следующий удар пришелся в бок, когда Саймон пытался выпрямиться, рука поднялась, открыв самое слабое место его доспехов под мышкой.
Ощущение, когда лезвие пронзило его плоть, было самым приятным за всю ночь, уступая, может быть, только рычанию боли, которое он издал в следующий момент.
Это стоило того, что случилось потом.
Он схватил меня, когда я вытаскивал меч, забрызгав лицо черной кровью, и железной хваткой держал меня за шею в доспехах. Мир пронесся вокруг нас, небо за его спиной превратилось в мазок из окровавленных тел и далеких размытых звезд.
Он прижал меня к себе, так близко, что плевки брызнули мне в лицо, когда он заговорил.
— Это королевство не создавалось для таких, как ты, — прорычал он. — Кем ты себя возомнил? Думаешь, ты можешь стать им? Ты?
Чертовски невероятно, как все это промелькнуло в такой идеальной ясности.
Мой самый безумный страх, которого я так долго боялся. Некулай смотрит мне в глаза и говорит, что моя корона прокляла меня, чтобы я стал таким же, как он, или что я потеряю ее, потому что не смогу им стать.
Саймон был прав. Он был всем, чем должен был быть преемник Некулая.
И именно это его и погубит.
Я улыбнулся ему. Я наклонился ближе, обхватив его за плечи, прижавшись головой к его уху. От него даже пахло
— Ты прав, — сказал я. — Я всего лишь Обращенный раб. Все, чем я когда-либо буду.
И в тот момент, когда Саймон повернулся ко мне лицом, я просунул свободную руку в дыру в его доспехах, ухватился за извилистый, неровный край металла, вкованного в кожу, и потянул.
Он издал рев, полный агонии.
Мир стал белым.
Все исчезло на несколько ужасных секунд. Я потерял контроль над своими чувствами.
Когда я вновь обрел их, мы с Саймоном уже мчались к земле.
Глава
69
Орайя
В тот момент, когда моя кровь коснулась камня, меня здесь уже не было. Я больше не была Орайей. Я была где-то далеко в прошлом, втянутая в душу другого.
Я узнала его сразу, как в ту ночь, когда сорвала кулон с крыльев его отца. Я узнала бы его где угодно, даже в его собственных воспоминаниях.
Винсент.
Я НАБЛЮДАЮ за ней, как она осматривает это место. Она смотрит на него с таким изумлением, хотя это не более чем пещера. Она всегда умела видеть потенциал в вещах. Возможно, именно это и привлекло меня в ней год назад. Возможно, она напоминает мне о том, что я тоже когда– то был мечтателем.
И все же я не могу отрицать, что тоже чувствую это. Мы так долго, так много бессонных ночей и дней потратили на то, чтобы добраться сюда. Она взяла недоработанные артефакты, которые я обнаружил давным– давно, и превратила их в нечто невероятное. И теперь здесь, в этом месте, стоит настоящий памятник всему тому, чего мы достигли вместе.
Первый слой нашего замка уже построен, камень гладкий и отполированный под моими ладонями. Ее щеки покрыты черной сажей от часов, проведенных за вырезанием на нем идеальных кругов заклинаний.
— Ты должен дать им что-то от себя, — говорит она мне. Ее руки ласкают камень, как любовника. Я смотрю, как ее нежные пальцы двигаются вперед– назад, вперед– назад, по гладкому ониксу.
— Кровь, — отвечаю я безразлично.
— Здесь требуется нечто большее, чем просто кровь. Так же, как это место требует больше, чем просто твою кровь. — Она кивнула на мое бедро — на висящий там меч. — Ты отдал этой вещи частичку своей души, а она будет охранять гораздо более мощное оружие.