Пепел и проклятый звездой король

Бродбент Карисса

— Грустное лицо? Я сделал такое выражение лица? — спросил я.

— Да. Это было душераздирающе.

Я не был уверен, как к этому относиться.

— Послушай, Мише… Я всегда буду поддерживать тебя в том, что ты идешь туда, куда хочешь, и делаешь то, что хочешь делать в своей жизни. И да, я буду чертовски скучать по тебе.

Сиськи Иксы, мне будет ее очень не хватать.

— Но если ты действительно этого хочешь, то кто я такой, чтобы сомневаться в этом? Ты сказала, что это место — не твой дом. Но оно может им стать. Дом — это место, куда ты

возвращаешься. И если ты действительно чувствуешь, что тебе нужно уехать, то это прекрасно. Но это место — мы — всегда будем здесь, чтобы ты могла вернуться.

Ее глаза, большие и круглые, блестели в лунном свете. Ее губы слегка подрагивали.

Грустное лицо. Богиня, черт возьми.

— Не надо этой ерунды, — ворчал я. — Ты сказала, что есть еще несколько недель. Сделаешь такое лицо позже.

Но не успел я и слова вымолвить, как она бросилась ко мне и обняла. Я поворчал, но все равно обхватил ее руками и крепко сжал в своих объятиях.

Несколько недель, напомнил я себе.

Черт возьми, я был благодарен за эти недели.

Попрощаться с Мише было бы равносильно прощанию с целой версией себя. Я не был уверен, что готов сделать это сегодня.

— Спасибо, — прошептала она.

За все.

Я прекрасно понимал, что она имела в виду.

Я знал это, потому что тоже это чувствовал.

— Ничего, — сказал я. Хотя мы оба знали, что это неправда.

БЫЛО ДОСТАТОЧНО неловких откровенных эмоций для нас с Мише. Мы сказали все, что хотели сказать, и Мише, которой заметно стало легче, отправилась на поиски еды, оставив меня одного бродить по саду. Я уединился на несколько минут, собираясь с мыслями.

В последнее время у меня было мало спокойного времени. Это было приятно. Даже если время от времени из кустов доносились вокальные стоны то одной, то другой пары.

В конце концов, я решил найти Орайю. Мне было интересно, продолжает ли она вести беседы с дворянами, или ей тоже наконец удалось вырваться на свободу.

Как только эта мысль пришла мне в голову, я повернул за угол и увидел, что она стоит у одной из стен сада и смотрит на происходящее внизу.

Я остановился.

Я ничего не мог с собой поделать. Мне нужно было хоть минуту посмотреть на нее. Ее крылья были распахнуты, красный цвет поражал своей яркостью даже при свете луны. Ее платье сверкало, как само ночное небо. А ее поза — она держалась как королева.

Иногда я не мог представить, чтобы Орайя могла считать себя беспомощной. Она была самым могущественной личностью, которую я когда-либо встречал.

Я подошел к ней. Она повернулась, прежде чем я успел подойти к ней, и ее улыбка ослабила остатки напряжения в моей груди.

— Ты сбежала, — сказал я.

— И ты тоже.

— В некотором роде. Вместо этого я нашел Мише.

Может

быть, связь подсказала Орайе, что это значит, или мое лицо, а может быть, и то, и другое, потому что она слегка вздрогнула.

— О.

— Ага.

— Ты в порядке?

Я пожал плечами.

— Она сама вольна решать. Если это то, что ей нужно, то она сделает это.

Орайя пристально посмотрела на меня, давая понять, что я отношусь ко всему этому не совсем беззаботно. Я вздохнул.

— Несколько недель — еще есть несколько недель. Потом разберемся.

Я отпил вина и нахмурился, желая, чтобы это было что-то более приятное.

Орайя проследила за моим взглядом.

— Мне кажется, эта вечеринка сейчас сама себя устраивает, — заметила она, оглядывая толпу. Затем она встретила мой взгляд с игривым, знающим блеском. — Не хочешь пойти куда-нибудь в более веселое место?

Я ответил без колебаний.

— Да, черт возьми.

Глава

80

Орайя

Признаюсь, я теперь полностью наслаждаюсь вкусом этого дешевого пива. Мы с Райном сидели на крыше в человеческих районах, из-за которой мы испачкали свои дорогие наряды, и смотрели на небо над массой мрачных зданий, вечеринка превратилась в мерцающее пятно света вдали.

Райн с энтузиазмом сделал глоток пива.

— Это, — сказал он, — гораздо лучше.

Я согласилась с ним.

Даже небольшое возмущение, которое мы вызвали, чтобы получить это пиво, стоило того — короны и всё такое. По крайней мере, общественная реакция здесь была больше «немое восхищение», чем «панический ужас» в последние дни. Мы смогли быстро уйти, перебравшись на тихую, тёмную крышу в практически заброшенном квартале.

Я выпил глоток своего пива. Оно жгло немного при глотании. Возможно, навсегда наносило какой-то вред.

— Должна сказать, — сказала я, — что это пиво мне нравится.

— Это из-за уз Кориатиса. Узы придают тебе хороший вкус.

Я негромко рассмеялась. Я смотрела, как он делает еще один глоток, завороженная волной полного удовлетворения, нахлынувшей на его лицо.

Матерь, мне нравилось наблюдать за ним.

В последний раз, когда мы с ним приехали сюда, сбежав с душной вечеринки, чтобы выпить на крыше трущобы, у меня было намерение убить его. Момент, когда я поняла, что не смогу, был одним из самых страшных в моей жизни.

И этот момент, когда меня сразу осенило, как ошеломляюще много он для меня значит, был на втором месте.

Он посмотрел на меня.

— Что это за лицо, принцесса?

Я уставилась в свое пиво, наблюдая за отражением звезд в пенной темноте.

Я ответила не сразу.

— Ты когда-нибудь испытывал страх?

Задать этот вопрос и обнаружить скрытую под ним слабость — это противоречило десятилетиям тренировок. Даже сейчас. Даже с Райном, моим мужем, моей связью, чье сердце было буквально связано с моим.