Пепел и проклятый звездой король
Шрифт:
Райн.
Я откинула одеяло и встала, но тут же рухнула обратно на кровать, почувствовав головокружение, от которого у меня свело живот. Странное прикосновение к сознанию вывело меня из равновесия, как будто я видела что-то краем глаза, чего не было, или наблюдала эту комнату под другим углом.
Матерь. Наверное, я действительно ударилась головой.
Я снова поднялась на ноги и вышла в гостиную, затем распахнула дверь своей комнаты.
Райн.
Я не была уверена, откуда я знаю, где
Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда мои пальцы коснулись ручки.
Он был жив.
Он был жив.
Я больше ничего не воспринимала в нем, только то, что он здесь живой, и стоит прямо передо мной, и живой, и улыбается, и живой.
А потом его руки обхватили меня, а мои — его, и мы обнимали друг друга минуту и вечность, как две воссоединившиеся половинки. Я уткнулась лицом в голую кожу его груди и зажмурила глаза от слез.
Долгое время мы так и стояли.
А потом, в конце концов, он прошептал мне в волосы:
— Значит, ты скучала по мне.
Высокомерный придурок, подумала я.
Но вслух я сказала:
— Я люблю тебя.
Я почувствовала его потрясение от этих слов — действительно почувствовала, как будто это была мое собственное потрясение. А затем последовала волна удовлетворения, словно солнце осветило мое лицо.
Его руки сжались.
— Хорошо. Потому что теперь ты действительно застряла со мной навеки.
Я усмехнулась, но звук был приглушен его кожей и прозвучал гораздо слабее, чем я предполагала.
Его губы прижались к моей макушке.
И он прошептал:
— Я тоже люблю тебя, Орайя. Богиня, черт возьми, помоги мне, я люблю тебя.
ОН ЗАТАЩИЛ меня в свою комнату, хотя это было больше похоже на спотыкание: мы оба не хотели отпускать друг друга достаточно долго, чтобы как следует закрыть дверь, не говоря уже о том, чтобы идти. Потребность быть физически близкой к нему была дезориентирующей — словно наши души соединились, оставив нас с врожденной потребностью быть как можно ближе к нашей плоти. Это не было сексуально — или по крайней мере, не было сексуально прямо сейчас. Это было глубже. Более интимнее.
Через несколько мгновений я поняла, что наши сердцебиения совпадали — его слегка участились, а мое замедлилось. Я поняла это, потому что чувствовала его сердцебиение так же, как и свое собственное.
Он заметил это в то же время, что и я.
— Странно, — прошептал он. — Не правда ли?
Странно — это мягко сказано. И в то же время это казалось… слишком отрицательным словом. Это не казалось неправильным. Не было ощущения неестественности. Это даже не пугало, что повергло меня в изумление, потому что я думала, что если бы моя душа была связана с душой
Связаны. Связанные.
Богиня, мы действительно это сделали. У нас были узы Кориатиса.
Осознание этого настолько поразило меня, что я резко отпрянула от Райна, едва не опрокинувшись навзничь, пока он не поймал меня.
— Спокойно.
Я остановилась. Я нахмурила брови.
Я схватила его за плечи, но не для того, чтобы успокоить себя, а, чтобы удержать его прямо.
Я так обрадовалась, увидев его, что даже не остановилась, чтобы рассмотреть его. Он был без рубашки, в низко надвинутых хлопчатобумажных брюках, его торс был покрыт исчезающими остатками травм и повязок, которыми они были обработаны.
Но мой взгляд упал на его грудь, на горло.
И на знак Наследника, который теперь покрывал его.
— Сиськи Иксы, — прошептала я.
Он нахмурился, глядя перед собой, но я подтащила его к зеркалу.
Когда он увидел себя, его глаза широко распахнулись.
— Сиськи Иксы, — согласился он.
Знак был почти идентичен моему, хотя и немного изменен, чтобы соответствовать форме его тела. На мне была свободная рубашка, обнажавшая шею и плечи, так что оба наших знака были видны рядом. Сходство было поразительным. У него были те же фазы луны над горлом, дымчатый рисунок крыльев над ключицами и плечами — только это были пернатые ришанские крылья.
Мы смотрели друг на друга в зеркало, и тут нас одновременно осенила одна и та же мысль. Райн развернул меня к себе и снял свободную рубашку, позволив одежде опуститься на талию и обнажить верхнюю часть моего тела.
Он развернул меня спиной к зеркалу, и я заглянула в него через плечо.
Солнце, черт возьми, забери меня.
Рядом со мной повернулся Райн и повторил мою позу.
Знак Наследника на его спине был почти идентичен тому, что я ношу сейчас на себе. Фазы луны расположились на верхней части моей спины, копья дыма расположились на позвоночнике.
Мы смотрели друг на друга. Реальность того, что мы сделали, и того, что изменилось, навалилась на нас обоих.
Ниаксия и Акаэджа предупреждали нас, что узы Кориатиса означают конец линий Наследников клана Ришан и Хиадж, объединяя их в одну.
Мы навсегда изменили ход событий в Доме Ночи.
Голова немного кружилась, но не от полученных травм.
Между бровей Райна образовалась морщинка. Уголок его рта дернулся в почти неуверенной ухмылке.
— Сожалеешь, принцесса?
Сожалею?
Ответ был прост и незамедлителен.
— Ни хрена подобного.
Ухмылка превратилась в полноценную улыбку, и, если бы у меня и были какие-то сожаления, эта улыбка в любом случае их бы стерла.
— Хорошо, — сказал он. — В любом случае, на тебе он смотрится лучше, чем на мне.
Я взглянула на мускулистую спину Райна и не была уверена, что согласна с ним.
Я слегка подпрыгнула, когда дверь распахнулась.
— Боги!
Я подняла голову и увидела, как Мише крутится на месте, чуть не выронив поднос из рук в поспешной попытке прикрыть глаза.